Петр Первый и его время - Павленко Иванович

Гилленкрок. Разве ваше величество намерен осаждать Полтаву?

Король. Да, и вы должны составить диспозицию осады и сказать нам заранее, в какой день мы завладеем городом; так делает Вобан во Франции, а вы здесь маленький Вобан.

Гилленкрок. Я полагаю, что и сам Вобан, великий инженер и генерал, увидел бы себя в немалом затруднении, потому что не имел бы под рукой того, что нужно для осады.

Король. У нас довольно всего, что может быть нужно против Полтавы. Полтава крепость ничтожная.

Гилленкрок. Крепость, конечно, не из сильных; но по многочисленному гарнизону из 4000 русских, кроме казаков, Полтава не слаба.

Король. Когда русские увидят, что мы хотим атаковать, то после первого выстрела сдадутся все.

Гилленкрок долго убеждал короля, что осада Полтавы связана с огромным риском, что у стен города может полечь вся пехота, если дело дойдет до штурма.

Король твердил свое: «Говорю наверное, что дело не дойдет до штурма. Они сдадутся».

Гилленкрок. Не вижу и не понимаю, как это может случиться без особого счастья.

Король. Мы совершим необыкновенные дела и приобретем славу и честь.

Дальнейшие события показали, что прогнозы короля были абсолютно беспочвенными.

Сосредоточение шведской армии у стен Полтавы было завершено к концу апреля, а первый штурм ее Карл XII предпринял 29 числа этого месяца.

Уверенность короля, что гарнизон крепости капитулирует, как только обнаружит подготовку к штурму, оказалась банальным бахвальством. Шведы чередовали осадные работы со множеством штурмов, но гарнизон, руководимый полковником Алексеем Степановичем Келиным, устоял. Число защитников города постепенно уменьшалось, тем не менее осажденные не только отбивали штурмы, но и совершали вылазки.

2 июня к коменданту крепости в восьмой раз явился барабанщик с предложением сдать город на самых выгодных условиях. Шведы грозили в случае отказа всех защитников истребить. Парламентер ушел со следующим ответом Келина:

— «Мы уповаем на бога, а что объявляешь, то мы чрез присланные, коих 7 имели, известны; тако же знаем, что приступов было восемь и из присланных на приступе более 3 тысяч человек головы положили.

И так тщетная ваша похвальба; побить всех не в вашей воле состоит, но в воле божией, потому что всяк оборонять и защищать себя умеет».

Связь с русским командованием Келин осуществлял при помощи ядер, «начиненных» вместо пороха письмами, донесениями, просьбами. Выстреленное из крепости ядро не разрывалось и благополучно достигало расположения русских войск, занимавших противоположный от шведов берег реки Ворсклы.

Русскому командованию даже удалось восполнить потери гарнизона крепости — в ночь на 15 мая туда проник отряд в 900 человек. Пришедшие в город солдаты «не токмо что платье все, но и штаны ради болотных зело глубоких переправ поскидали». Они доставили в крепость свинец и порох.

Петр прибыл к Полтаве 4 июня 1709 г. С этого дня он взял в свои руки непосредственное руководство армией. Оценив обстановку на месте, он решил, что настало время дать противнику генеральное сражение. 7 июня Петр писал Федору Матвеевичу Апраксину: «Сошлись близко с соседьми, с помощью божиею, будем конечно в сем месяце главное дело с оными иметь». Под «главным делом» подразумевалось генеральное сражение.

Заслуга Петра как выдающегося полководца состояла, в частности, в умении выбрать для решающего сражения такое время, когда противник оказался слабее его собственных войск. Шведы были ослаблены изнурительными переходами, потерями от налетов партизан и небольших отрядов русской армии, болезнями солдат и офицеров. Холодная зима 1708/09 г. нанесла значительный урон шведским войскам. Напротив, русская армия, постоянно пополнявшаяся рекрутами и овладевшая основами современного военного искусства, стала неизмеримо сильнее, чем в начальный период вторжения неприятеля в Россию.

Русские войска переправились через Ворсклу 20 июня. Карл не сомневался, что Петр решил дать у стен Полтавы главную битву войны. Чтобы обезопасить тыл, король предпринял два отчаянных штурма Полтавы, но ни 21, ни 22 июня успеха не добился.

Защитники крепости выстояли и на этот раз — ранним утром.

21 июня на площади у Спасской церкви они дали клятвенное обещание сражаться со шведами до последней капли крови и сдержали эту клятву.

Начиная с 20 июня в русском лагере кипела напряженная работа: стучали топоры, солдаты работали лопатами — готовили укрепления. Петр, как и у Лесной, для предстоящего сражения избрал закрытую местность. Оба фланга русского лагеря упирались в густой лес, в тылу — крутой берег реки Ворсклы, через которую. были наведены мосты. Открытая равнина находилась лишь перед фронтом русского лагеря. Именно оттуда Петр ждал наступления шведов. Он велел соорудить шесть редутов на расстоянии ружейного выстрела один от другого. Перпендикулярно к ним намечалось строительство еще четырех редутов, из которых только два оказались готовыми к началу сражения. Назначение шести редутов состояло в том, чтобы ослабить силу наступательного порыва шведов. Четыре перпендикулярных редута должны были рассечь их боевые порядки.

25 июня Петр произвел смотр войскам, в этот же день военный совет разработал диспозицию сражения. Командование первой дивизией Петр взял на себя, а прочие дивизии распределил между генералами. Кавалерия была поручена Меншикову, командование артиллерией Петр возложил на генерал-лейтенанта Брюса, снабдив его планом размещения мортир и гаубиц. В «Гис-тории Свейской войны» записано: «Фельдмаршал и генералитет просил его царское величество, чтоб в баталию не приобщаться (то есть не участвовать в сражении), на что изволил сказать, чтоб ему о том более не говорили».

День 26 июня Петр провел в непрерывных хлопотах. В этот день царю сообщили неприятную новость: из Семеновского полка к неприятелю бежал унтер-офицер. Царь понимал, что изменник сообщит королю о слабых местах обороны и посоветует нанести удар по необстрелянному полку, укомплектованному новобранцами. Петр велел обрядить в форму этого полка опытных и закаленных в боях солдат Новгородского полка.

В преддверии генеральной баталии, в тот же день 26 июня, Келину было переброшено ядро с новым предписанием Петра: «Ныне инако вам повелеваем, чтоб вы еще держались до половины июля и далее, понеже мы лучшую надежду отселя, с помощью божиею, имеем вас выручить, о чем паки подтверждаем: держитесь, как возможно, и нам давайте знать о себе».

Шли последние приготовления к сражению. Петр в мундире гвардейского офицера из темно-зеленого сукна, с красными обшлагами, с развевающимся на ветру офицерским шарфом появлялся то среди драгунских полков, то среди пехотинцев, строивших редуты, то среди артиллеристов. К офицерам гвардейских полков он обратился с речью.