Петр Первый и его время - Павленко Иванович

Шли последние приготовления к сражению. Петр в мундире гвардейского офицера из темно-зеленого сукна, с красными обшлагами, с развевающимся на ветру офицерским шарфом появлялся то среди драгунских полков, то среди пехотинцев, строивших редуты, то среди артиллеристов. К офицерам гвардейских полков он обратился с речью.

— Вам известно, что кичливый и прозорливый их король войску своему расписал уже в Москве квартиры; генерала своего Шпарра пожаловал уже губернатором московским и любезное наше Отечество определил разделить на малые княжества и, введя в оное еретическую веру, совсем истребить. Оставим ли такие ругательства и презрение нами без отмщения?

Далее он говорил о позоре тех, кто оставит поле боя.

26 июня было памятным и для Карла XII. В этот день он принял решение атаковать русский лагерь. Он спешил, так как узнал, что помощи ждать ему неоткуда: из Константинополя пришло известие, что османское правительство не намерено вмешиваться в конфликт между Россией и Швецией; другое известие, столь же неутешительное, Карл получил от Станислава Лещинского, извещавшего, что ни он, Лещинский, ни шведский генерал Крас-сау не появятся у стен Полтавы — у них у самих хватает забот, чтобы отбиваться от налетов кавалерии русского генерала Гольца.

Раз надежды на помощь извне отсутствовали, то Карлу ничего не оставалось, как очертя голову ринуться в бой, ибо он знал, что завтра его армия будет слабее, нежели сегодня.

26 июня король тоже обратился с речью к армии, но как разительно отличалась речь Карла от речи Петра! Русский царь обращался к патриотизму солдат и офицеров, призывал их защищать независимость Родины и ее целостность, в то время как речь шведского короля была типичной речью завоевателя и мародера. Офицеров он приглашал в шатры московского царя на роскошный обед.

— Он приготовил нам много кушанья. Идите же завтра туда, куда ведет вас слава.

Знаменитая Полтавская битва началась на рассвете 27 июня.

План шведского короля состоял в том, чтобы пехота, предводительствуемая Левенгауптом, овладела русскими редутами. Завершить дело на начальном этапе сражения король поручил коннице: ей надлежало, двигаясь между редутами, разгромить русскую кавалерию. В заключительной фазе сражения пехота и конница, соединившись в тылу редутов, должны были нанести удар по основным силам русской армии.

Действительность опрокинула планы короля, и сражение протекало не в соответствии с его волей, а по воле Петра. Уже в самом начале сражения королю не удалось застигнуть русских врасплох: конница Меншикова уследила движение шведов к русскому лагерю, и там были сделаны необходимые приготовления.

Шведской пехоте все же удалось овладеть двумя недостроенными редутами. Среди атаковавших уже раздавались радостные возгласы: «Победа! Победа!»

Развить успех неприятелю не удалось. Он оказался под губительным огнем артиллерии, расстреливавшей его в упор и с флангов.

Превосходство русской артиллерии было подавляющим — против 4 стволов шведов действовали 102 русские пушки.

Опьяненному успехом Меншикову казалось, что еще одно усилие — и неприятель будет сломлен. Он трижды просил царя прислать ему подкрепление, чтобы разгромить шведов.

Петр, однако, обоснованно придерживался ранее разработанного плана сражения и велел Меншикову вывести конницу с поля боя. Отвод конницы шведы приняли за отступление, бросились ее преследовать и приблизились к русским орудиям транжемента (главного лагеря), потерпев существенный урон.

Около 8 часов, утра Петр решил вывести свою армию из лагеря. В центре построения находилась пехота, между ее боевыми порядками размещалась артиллерия. Кавалерия была расположена на флангах.

Шереметеву царь велел вывести шесть драгунских полков с передовой линии, непосредственно противостоящих неприятелю, подойти к стоящим в стороне войскам Скоропадского и наблюдать за ходом сражения; в случае если шведы двинутся против украинских войск гетмана, то оказать им помощь. «А о вступлении в баталию ожидать указу», — заключил свое распоряжение Петр.

Ослабление передовой линии встретило возражение Шереметева, его поддержал князь Репнин. Они говорили: «Надежнее иметь баталию с превосходным числом, нежели с равным». Петр им ответил: «Больше побеждает разум и искусство, нежели множество».

Царь, готовясь пустить в дело главные силы, располагавшиеся позади редутов, выступил перед пехотой со знаменитой речью, известной иод названием приказа Петра:

— Ведало бо российское воинство, что оной час пришел, который всего Отечества состояние положал на руках их: или пропасть весьма, или в лучший вид отродитися России. И не помышляли бы вооруженных и поставленных себя быти за Петра, но за государство, Петру врученное, за род свой, за народ всероссийский.

Царь закончил свою речь словами:

— А о Петре ведали бы известно, что ему житие свое недорого, только бы жила Россия и российское благочестие, слава и благосостояние.

Началась долгожданная генеральная баталия.

Карл попытался концентрированным ударом прорвать центр построения русских войск, состоявший из солдат Новгородского полка. Шведам удалось потеснить первую линию полка. Заметив это, Петр сам повел второй батальон новгородцев в контратаку и восстановил положение. Между тем конница, находившаяся на флангах, ринулась'в атаку на шведскую кавалерию и прогнала ее с поля битвы. Огромное опустошение рядов атаковавших шведов производила артиллерия. Вот как описывает ее действия современная хроника: «Первой залп учинен от войска царского величества так сильно, что в неприятельском войске от падших тел на землю и ружья из руки убиенных громкой звук учинился, которой внушал, якобы огромные здания рушились».

Шведы дрогнули. Карл, поднятый на руках, сколько ни призывал бегущих остановиться, не смог предотвратить паники. Примерно через два часа сражения шведская армия была наголову разбита. Победа была полной. О напряженности битвы свидетельствует то обстоятельство, что под азартным Меншиковым было убито две лошади, а фетровая шляпа Петра была пробита пулей, другая пуля застряла в седле царя.

Еще не подсчитаны трофеи, еще неизвестны потери свои и неприятельские, еще неясно,'что сталось с королем и где он, «с нами или с отцы нашими», а разгоряченный сражением Петр, не чувствуя усталости после нескольких бессонных ночей, берется за перо, чтобы известить «о зело превеликой и нечаемой виктории».

Среди восьми тысяч шведов, навеки оставшихся под Полтавой, искали и короля. Основанием для поисков послужили найденные на поле носилки Карла, разбитые ядром. «Неужели не увижу сегодня брата моего Карла?» — допытывался Петр.