Кровавое безумие Восточного фронта - Алоис Цвайгер

Что касалось войскового снабжения фронтовых частей, то на бесконечно длинных и однопутных железнодорожных линиях товарные составы вермахта русские партизаны нередко пускали под откос, подкладывая мины под рельсы. Поэтому впереди к паровозу прицепляли вагоны со щебенкой, а непосредственно за ним — платформу с установленной на ней легкой зениткой, а только потом вагоны с провиантом и всем остальным. Невзирая на эти меры, партизаны все равно подрывали составы.

(Фото из фронтовой многотиражки, 1943 год)

Нам предстояло переместиться поближе к фронту в районе давно окруженного неприятелем Демянска. Это на какое-то время избавляло нас от необходимости выставления ночных постов боевого охранения. Здесь, в тылу, приходилось быть начеку, в особенности по ночам. Из лесов постоянно появлялись партизаны и делали свое черное дело. Дорогу к станции Тулебля мы прошли пешим маршем — как же иначе, мы, в конце концов, бравые пехотинцы. Из Тулебли по железной дороге мы должны были перебраться в Старую Руссу, красивый город на озере Ильмень. Нас предупредили, что этот участок железной дороги кое-где простреливается артиллерией противника. Если по нам откроют огонь, следовало сразу же лечь на пол вагона.

Могилы немецких солдат вдоль дорог северной России

Откуда-то подогнали небольшой тепловоз с прицепленными к нему несколькими товарными вагонами, и мы отправились в путь. Мы сразу же обратили внимание на ужасное состояние рельсового пути — время от времени его подрывали минами, а потом кое-как приводили в порядок. Вскоре заявила о себе и русская артиллерия — несколько снарядов разорвалось прямо у насыпи. Странное это было ощущение — вроде едешь в поезде, а тебя враг обстреливает из пушек, даже смешно как-то. Когда мы уже подъезжали к вокзалу Старой Руссы, кое-где поблизости падали снаряды. На территории вокзала мы наскоро поели, а затем начался марш по довольно сильно разрушенным улицам города. Под периодически вспыхивающим беспокоящим огнем противника мы вынуждены были передвигаться разреженным строем. Прекрасно помню, как мы маршировали мимо архитектурного ансамбля Вознесенского собора с весьма оригинальной колокольней, тоже полуразрушенной. Большевики превратили чудесный памятник архитектуры в атеистический музей. Впоследствии у меня появилась возможность срисовать этот шедевр архитектуры.

Было начало августа 1942 года, стояла жуткая жара. Мы не успевали наполнять свои 750-граммовые фляги. В условиях полнейшего бездорожья мы продвигались в направлении Рамушево, небольшого городка на восточном берегу Ловати, черной речки. Наши саперы штурмовой группы, уже дожидавшиеся нашего прибытия, на своих проворных десантных катерах переправили нас через почти семисотметровую реку. Чуть южнее Рамушево мы сошли на берег и в полуразрушенном городе попали под артобстрел.

Именно южнее Рамушево и начинался узкий и пользовавшийся дурной славой коридор войскового подвоза — артерия, питавшая хорошо известный Демянский котел, участок площадью 280 квадратных километров. Там начиная с 8 февраля 1942 года в кольце окружения противника находилась 16-я армия генерал-лейтенанта Отто фон Кнобельсдорфа в составе шести пехотных дивизий. На этом участке фронта развернулось самое долгое в истории Второй мировой войны сражение на окружение, затянувшееся в общей сложности на 12 месяцев и 18 дней. Вот туда, в этот котел, мы, молодые пехотинцы, и угодили, мне тогда как раз исполнилось 19 лет.

Что-то восточное проглядывает в красивом здании Воскресенской церкви в Старой Руссе — городе у озера Ильмень. Я, в ту пору 19-летний пулеметчик, проходя мимо в колонне, не мог не заметить ее. Но времени на рисунки не было — этот возник лишь позже

Маленькое солдатское кладбище неподалеку от реки Ловатъ в Рамушево, юго-восточнее озера Ильмень

Прежде чем приступить к детальному описанию своих впечатлений, мне хотелось бы вкратце пояснить о причинах возникновения кольца окружения под Демянском. Произошло это в суровую зиму 1941/42 гг., суровую даже по русским меркам, в условиях которой пришлось действовать нашим войскам. Как утверждали, это была самая холодная зима за 140 лет. Примерно с конца ноября 1941 года установились морозы в 40–50 градусов.[10] У большинства наших солдат были только каска на голове, вязаная куртка и перчатки. Потери по причине обморожений в этих условиях были колоссальными и почти до критического минимума сократили численность войсковых соединений. Заболоченные участки под Волховом, у озер Ильмень и Селигер, быстро сковали морозы, что позволило сибирским ударным дивизиям, солдаты которых были соответствующим образом экипированы для ведения боевых действий в условиях морозов, совершить решающий прорыв на широком фронте. Тем самым участь 16-й армии была фактически предрешена — она в полном составе оказалась в кольце окружения. Нетрудно догадаться, что при таком холоде и оружие отказывало. Стволы минометов покрывались льдом, да и с артиллерийскими орудиями возникали аналогичные проблемы. Войсковой подвоз агонизировал. И положение окруженных с каждым днем все более осложнялось. Необходимо было создать фронт внутри кольца окружения, причем в условиях сокращенного более чем наполовину продовольственного рациона. Лошади, а их было несколько тысяч, остались без прокорма, и среди них начался массовый падеж. Военные ветеринары отчаянно боролись за каждое животное, но в конце концов оставался единственный выход — пристрелить его ради избавления от мук. Конина поступала на полевые кухни, потому что именно она стала основным источником пропитания войск. Кости и внутренности доставались местному населению, в отходы шли одни только копыта.

Теперь все надежды возлагались на транспортные эскадрильи германских люфтваффе и их трехмоторные машины Ю-52. Временный аэродром вблизи Демянска мог удовлетворять лишь первостепенные нужды, через него завозились провиант, боеприпасы, горючее. Через него осуществлялась и эвакуация раненых. Прибытие каждого такого самолета становилось событием. Среди пилотов-транспортников тоже были большие потери. Трудно вообразить, что пришлось вынести немецкому солдату в эти жестокие зимние месяцы. Лишь ранней весной 1942 года удалось создать узкий коридор войскового подвоза. И вот мы, молодые пехотинцы, в те сырые, промозглые дни небольшими группами небольшим интервалом, пройдя по шатким бревнам деревянного настила, вошли в кольцо окружения через этот самый коридор. Ширина его в самом узком месте составляла 400 метров, местами он с обеих сторон простреливался противником, а длина — приблизительно 18 километров. По обеим сторонам внутреннего фронта коридора окопались силы дивизии СС «Мертвая голова». Русские постоянно пытались прорвать этот единственный путь обеспечения. Для лежавших в глухой обороне дивизий это были самые тяжелые времена, но именно они сумели отвлечь на себя целых пять русских армий.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});