Код Золотой книги - Юрий Козловский

Командир перевел дух и сказал:

– Вопросы по этой теме будут?

Первым подскочил, конечно, Мишка.

– А про то, чем занимается Служба…

– Не забегай вперед! – недовольно поморщился командир. – Я ведь сказал – вопросы задавать по теме. А историю Службы будем изучать на специальных занятиях, которые начнутся с завтрашнего дня.

– Командир, – поднялся Боря Кацнельсон, – скажите, а вам давно делали коррекцию?

Радзивилл внимательно посмотрел на Борю, улыбнулся и ответил:

– Сообразил? Ладно, скажу. Это было в тысяча девятьсот восемнадцатом году. А в девятнадцатом нашей группе присвоили звания лейтенантов, точнее, подпоручиков и сразу бросили в дело. Слишком тяжелое было время, и людей у Службы катастрофически не хватало. Доучивались мы уже потом.

– Подпоручиков? – спросил я. – Значит, вы все-таки служили у белых?

– Мы не служили ни белым, ни красным, – вздохнув, сказал командир. – Какая бы ни была власть, Служба делает только свое дело. Какое – узнаете чуть позже.

– Так что, выходит, вам семьдесят лет? – подсчитав в уме, недоверчиво спросил Мишка, которого совершенно не интересовала политическая принадлежность Службы.

– Можешь себе представить, недавно стукнуло семьдесят три! – усмехнулся командир.

На вид ему было не больше сорока лет.

– Погодите! – вспомнил я. – Вчера доктор назвал нас господами. Значит…

– Именно так, – кивнул командир. – Викентий Степанович поступил на Службу еще в прошлом веке, и ему больше ста лет.

Вопросы сыпались из нас горохом, но на большинство из них командир отвечал – потерпите, все узнаете на занятиях. Когда мы, наконец, угомонились, он сказал:

– На сегодня хватит. Даже того, что вы узнали, вам хватит, чтобы не заснуть сегодня ночью. По себе знаю. А завтра наши занятия продолжатся, но уже на новом уровне.

Только вечером я заметил, что с запястья моей левой руки пропала уродливая татуировка «Галя». Исчезла вместе со шрамом. И еще мне совершенно не хотелось курить, хотя еще вчера я не мыслил себя без сигареты. Боря и Митя-Мустафа были некурящие, а с Павлом и Мишкой произошло то же, что и со мной.

Глава 15. Служба. Старое дело. Первый бой

…Враг был в бункере и излучал вокруг себя такой мощный поток злобной инфернальной энергии, что она приникала даже через две полуметровые стальные двери. Это значило, что как минимум один из четырех офицеров дежурной смены, находившихся в бункере, превратился в настоящего, полноценного врага. В существо настолько жуткое, что обычному сознанию почти невозможно представить себе всю глубину той мерзости и злобы, в которую погружается человек, открывший свою душу темным силам. Не было никакого сомнения, что враг захватил сознания и остальных офицеров, превратив их в своих пособников, пониже рангом, чем он сам, но тоже чрезвычайно опасных. Одержимых, полностью подконтрольных его воле.

Мы застыли перед дверью в некоторой нерешительности. Это был первый настоящий враг, с которым нам предстояло столкнуться в боевой схватке. Прежние наши противники тоже были сильны и опасны, но все-таки они были просто одержимыми, то есть в какой-то мере оставались людьми. Но этот офицер, который добровольно впустил в свою душу и в свой разум врага, перестал быть человеком, и сейчас в его лице нам противостояло зло в чистом виде. Мы не могли повернуться и уйти, оправдываясь потом перед командиром, что у нас были нехорошие предчувствия. Не тот случай. Предчувствия были, но мы ясно понимали: сейчас для врага не существует препятствий, он знает, как разбудить хранящиеся в бункере адские устройства и, если его не остановить, непременно сделает это в ближайшие полчаса. Больше того, он уже начал работу с бомбами. Так что если мы даже трусливо сбежим, спрятаться от взрыва все равно не успеем.

Все придуманные конструкторами хитроумные приспособления, направленные на предотвращение случайного или злонамеренного взрыва ядерных зарядов, оказались бессильны перед стихийным гением преисподней. Его не могли остановить ни электронные коды – враг взламывал их с необыкновенной легкостью, ни секретные системы блокировки – он разрушал их, даже не заметив препятствия. Здесь адское изобретение встретилось с посланцем своего настоящего хозяина, и ничто не могло препятствовать их слиянию во всепожирающем ядерном пламени. Ничто и никто, кроме нас. Только мы, офицеры Службы, могли остановить чудовище, проникшее из неведомого запредельного измерения в наш мир. Именно такие моменты были высшим смыслом нашего существования.

Вряд ли в тот момент мою голову посещали такие высокопарные мысли. Скорее наоборот. Мне навсегда запомнился леденящий страх, приковавший меня к месту и не дававший пошевелить пальцем. И все-таки мне удалось преодолеть оцепенение. Вспомнилось все, чему учил нас на уроках командир.

– Пятерка офицеров Службы, – говорил он, – в состоянии одолеть любого врага. Но не думайте, что это будет легко. Настоящий враг – это вам не обыкновенный одержимый, с ним придется сражаться на пределе сил.

Сейчас в памяти всплыла вся теория, и оставалось только реализовать ее на практике. Я вошел в боевое состояние и увидел, как то же самое сделали все мои ребята. В свое время мы долго тренировались, и сейчас все наши чувства и реакции обострились до предела.

– Павел, Мишка и Митя, займетесь одержимыми, – скомандовал я. – Их должно быть трое, как раз по одному на каждого. Если, конечно, никто из них не оказал врагу сопротивления.

Но это вряд ли, подумал я. Святые нынче встречаются редко. А противостоять врагу, кроме офицеров Службы, могут только святые. И то лишь противостоять, но не сражаться. Противостоять и погибнуть.

– Как только справитесь с ними, сразу присоединяйтесь к нам, – продолжал я. – Мы с Борей наваливаемся на врага и вдвоем долбим его со страшной силой, пока вы не придете на помощь. Если нам не удастся его замочить, никто из нас не выйдет отсюда живым.

– Не учи, сами знаем! – буркнул Мишка и потянул на себя тяжеленную стальную дверь, открывшуюся удивительно легко и бесшумно.

На наше счастье, враг до сих пор не почувствовал нашего присутствия. Двери были устроены так, что их нельзя было запереть изнутри, но он мог найти способ заклинить их или забаррикадировать теми же «изделиями». Тогда нам только и осталось бы, как говорят в народе, надеть белые тапочки и ползти на ближайшее кладбище. Но не исключено было и то, что он давно знал о нашем присутствии, но не видел в нас сколько-нибудь серьезного противника. Одно из отличительных качеств врага, как не раз говорил нам командир, – неумеренная гордыня.

Вторая дверь открылась так же легко, как и первая. Мы цепочкой просочились через нее и оказались в огромном бетонированном зале, наполненном прочными стальными стеллажами, рельсами, тельферами, тележками и десятками бомб различного размера. Врага и его свиту мы заметили сразу, хотя они были в дальнем конце помещения. Все четверо возились вокруг самой большой бомбы, которая, насколько мы знали, способна была смести с лица земли такой город, как Нью-Йорк, вместе с окрестностями. Не заметить их было бы мудрено, потому что излучение зла, исходившее от врага, стало настолько сильно, что от звона в ушах буквально лопались барабанные перепонки, а голову сдавили невидимые тиски. Пришлось здорово напрячься, чтобы тиски хоть чуть-чуть разжались.