Проект Повелитель - Игорь Денисенко

– Я тоже, – сказал я после паузы, – только у нас дочь будет.

Пальцы в волосах замерли.

– ?..

– Да пошутил я, пол еще не определить.

– Скажи, Максим, а как давно ты мысли людей чувствуешь?

– Не так чтобы очень… и не всегда.

– А ты всех видишь?

– Нет, иногда человек закроется, и ничего не вижу – так, общий эмоциональный фон.

– А о чем я сейчас думаю?

– Сейчас нос откушу, чтоб фигню всякую не думала!

– Только не нос! Нос у меня больное место!

– А это мы сейчас проверим. Так мы время и скоротали.

Разбудил нас какой-то посторонний звук. Я спросонья сразу и не понял, подумал, собака воет, как-то заунывно и на одном дыхании. Это ж какая у нее дыхалка? Но выла не собака, а нечто механическое, бездушное и весьма тревожное. Сирена, мать ее! Впопыхах надеваю штаны и бегу к комнате охраны. Вижу, что опоздал, сирена уже заткнулась, перед дверью маячат Хаймович, Мишка, Федор и Шустрик. Ёк-макарёк! В кои-то веки пропустил событие! Но я и живу дальше остальных.

– Угроза проникновения устранена, – сказал знакомый мертвецкий голос и замолк.

Вот оно что! А я, грешным делом, подумал, что это Хаймович чего наколдовал.

– Пошли спать, Толстый, – сказал Федя, – тут и без нас говорилка управилась. Отключил бы ты, Хаймович, этот вой, а то всю ночь, чую, поднимать будет.

– Чего случилось-то?

– Защита сработала. Два обугленных трупа в тамбуре, – жизнерадостно махнул головой Мишка, видать, зрелище вселило в него уверенность в нашей безопасности. – Иди, глянь.

– Сам тамбур открывать не советую, – сказал мрачно Хаймович, – на мониторе можешь посмотреть.

– А кто это был? – спросил Шустрый. – Интересно же посмотреть?

– Этого, Сережка, уже никто не узнает, – сказал я, положив руку ему на плечо. – По жареному мясу облик не определишь. Давай спать пойдем, нечего тут делать. А все-таки, Хаймович. Вой отключить можно?

– Можно. На сервере, если под администратором зайти. А здесь только юзерский комп стоит.

– Переведи? – попросил Федя, отчаянно зевая.

– Можно, только управление идет со второго этажа, там, где Максим защиту снимал.

– Ясно, – кивнул я. – А здесь для красоты поставили?

– Нет. Скорее для контроля и связи с охраной.

– Скучно.

– Вы не беспокойтесь, ребята, – сказал дед, – я всё равно в комнате охраны ночую, если что, вас разбужу.

Мы кивнули и разбрелись по комнатам.

– В темном густом лесу водятся нетопыри, днем они спят в глубоких и темных пещерах. А ночью вылетают на охоту и страшно кричат и ухают, выискивая себе добычу.

– Ухают совы и филины, а нетопыри пищат, – вставил я.

– Разве? Ну пищат, – не смутилась Роза, продолжая рассказывать. – Как увидят человека, набрасываются на него стаей и пьют кровь, пока он не упадет на землю бездыханным и сухим трупом.

– Ага, а человек тот должен быть полным лохом, стоять и бояться пошевелиться, чтоб не мешать им кровь пить? – фыркнул я. – У него, значит, не только рук и ног нет, но и мозгов?

– Какой ты неверующий! Это же все легенды!

– Не неверующий, а как его… – Я пощелкал пальцами, подбирая слово: – реалист! Не легенды, а сказки для маленьких, и то в лучшем случае, а в худшем – просто бабские сплетни.

– Я, значит, сплетница и баба?

– Ну не мужик же?

– Ну знаешь!..

– Знаю-знаю, моя сладкая…

– Хватит… перестань… что ты делаешь?

– Ищу. А вдруг ты мужик?

И она растаяла и рассмеялась. Мне сразу стало легче. Почему-то не могу выносить, когда она обижается, и сразу пытаюсь это исправить. Я многое могу перенести в этой жизни: холод, грязь, голод, комаров и бессонные ночи, изнурительные подъемы и падения, поломанные ребра и пальцы, прокушенные ноги. Вот только ее недовольства не переношу – ни грамма, ни минуты, ни секунды. Отчего так? Спрашиваю я сам себя и не нахожу ответа.

– На чем я остановилась?

– На нетопырях.

– Ага… А в темном лесу посередине стоит гнилое болото. Кто ступит в него ногой, того засасывает бездонная трясина. Или гигантский змей выползает из него и хватает одинокого путника. Топит его в болоте, а потом ест.

– А чего сразу не ест – брезгует? Ждет, когда тот в воде отмоется?

– Точно! Если это будешь ты, он недели две тебя вымачивать будет.

– Если это буду я, он сдохнет, и к болоту этому никто года два подойти не сможет.

– Максим, что ты меня всё время перебиваешь? Сам просил рассказать всё, что вспомню о лесе, и сам всё время перебиваешь?

– Да нет, просто мне смешно. Нам, оказывается, о лесе ничего не известно, кроме детских сказок. А лес, он же не где-то неведомо где. А сразу за слободкой начинается. А мы как-то умудрялись столько времени его не замечать? Точнее, сторонились. Зверье оттуда часто приходит. Зайцев вон сколько появилось! Осенью медведь даже забрел.

– Мы не отгородились от леса, мы просто боимся о нем знать. Делать вид, что он далеко, проще и спокойней, – Роза посерьезнела. – Хорошо, буду рассказывать только то, что доподлинно известно. А известно следующее. Группа Федьки Бешеного ушла в лес лет пять назад. Через год вернулся один Коля Алкаш. Прозвище это он получил уже после того, как вернулся, потому как говорить толком не мог и шатался как пьяный. Что с остальными случилось, неизвестно. Впрочем, пошатался Колька недолго, торки его съели.

Пятнадцать лет назад, ну это, судя по слухам, известный тогда… ммм… имя не помню, но кличка была Инженер, старый, типа Хаймовича, увел своих. Вооружены они были отменно, он то ли воинский склад какой нашел, то ли склад охранников. Но, так или иначе, ушли они, вооруженные до зубов. Говорят, даже у детей было оружие. Ушли они на 42-й разъезд, там, по слухам, косули развелись и кабанчики дикие встречались. Их поселение лет за пять расширилось и процветало. Потом они снялись и ушли куда-то. Никто не знает куда, но говорят, что нашли место получше.

Три года назад Вася Маленький, ну знаешь, из этих, убогих? Тоже ушел со своими людьми за слободку. Далеко в лес они не подались, заняли пустующие дома в селе Мыски. Говорят, жизнь у них пошла – не жизнь, а благодать. Часто появлялись гонцы с товаром: то с травой съедобной, то с плодами, свекла там, картошка, яблоки. Товар они меняли у Джокера на разные железки, впрочем, ты знаешь. Хаймович с ними тоже торговался.

Я кивнул.

– А на что вы менялись?

– Наконечники для копий, ножи длинные заказывали.

– И чем дело кончилось, знаешь?

– Знаю. Гонцы вдруг приходить перестали. И мы с Косым решили их проведать. Зашли в деревню. Тишь и, как ты говоришь, благодать. Только пусто. Ни единого живого человека.

Впрочем, мертвых мы тоже не нашли. Продукты там на столах лежали, тряпки на веревке сушатся. А нет никого. Даже задрипанной собачонки не встретили. Они там собак для охраны развели, приручили. Кошки и той ни одной не видели. Такое ощущение, что сбежали они, всё побросав. А может, и не сбежали, непонятно это всё… Джокер после этого отрядил своих людей за продуктами, там много чего росло – как не затариться, раз такой случай выпал, – десять человек ушли и не вернулись. С тех пор туда никто носа даже не сунет.

– Вот! И ты с Хаймовичем хочешь туда народ вести?

– Нет. В другую сторону, где находится объект № 7844, там озеро. Там жилье должно быть надежное, как здесь. И свет, и вода всегда будут.

– Ой ли?..

– Неделю назад, расскажи я тебе про это место, ты бы не поверила. Ни про свет с водой, ни про продукты такие. Но место это существует, независимо от тебя и твоего суждения о нем. И это называется объективная реальность.

– Знаешь, Максим, – Роза покосилась на меня. – Я иногда тебя не понимаю. Такое ощущение, что это не ты говоришь, а Хаймович из тебя вещает.

– С кем поведешься, от того и наберешься. А чего здесь плохого? – пожал я плечами.

– Может, и ничего, – Роза зябко поежилась, – но как-то странно. Говори лучше своими словами, так у тебя лучше получается.

– Ладно. Постараюсь. А что нам еще известно? Эти истории я тоже помню.

– А про Урюпинку слышал?

– Это где мутантов видели?

– Да. Говорят, совершенно дикие. Волосы до пояса, сами все, как собаки, шерстью заросшие.

– Не повстречай я недавно одного заросшего по самые глаза, а другого – карлика с тремя глазами, я бы тебе не поверил, но кто его знает…

– А что ж ты мне про них не рассказывал? Ну-ка, давай колись, что да где?

И Роза принялась меня расспрашивать на сей предмет. А я без обиняков ей всё и поведал.

– Ну вот! А еще говорит, что тут место безопасное. Тут такие монстры водятся! Рассказал мне на ночь глядя, да я теперь глаз не сомкну!

– А ты прижмись ко мне и спи.

– Если я прижмусь, ты вообще спать не дашь.

– Да ладно, что я, зверь, что ли, какой? Не боись, не обижу! Веки сами собой смежились, и мы уснули.

Снилось мне, как по звериной тропе, между зарослей густого подлеска, бегут двое.

Нет, пожалуй, трое. Только третий как бы не с ними, а следит за первыми двумя. Бегут легко, едва касаясь ногами земли, ни ветка не хрустнет, ни листва не зашуршит. От обилия зелени рябило в глазах. Какие-то деревья я узнавал, какие-то нет. Хотя это было не важно. Важно было то, куда бежали незнакомцы. Заросшие шерстью, как мне показалось сначала, с длинными волосами, собранными в хвосты на затылках, и окладистыми бородами. Странно, но старыми они не были. Чего так заросли, непонятно. Приглядевшись к ним во сне, я внезапно понял, что они мои ровесники, и не шерсть это вовсе, а шитая из шкур одежда, одетая мехом наружу. На ногах кожаные штаны и мягкие кожаные сапоги с острыми носами. За плечами болтались луки с колчанами, какие я видел у людей Васьки Маленького. Но те сроду в шкуры не рядились. Незнакомцы же перешли на шаг и не спеша подходили к чему-то очень важному, и от сознания этой важности у меня стремительно забилось сердце. Я стал внимательно вглядываться в то, что было перед ними. Но чем сильнее я всматривался, тем мутнее и расплывчатей становилось изображение.