Летописи вечной войны (СИ) - Зеленков Василий Вадимович

Времени оставалось лишь на один выстрел.

– Аои, – выдохнула в шлемофон лейтенант. – Твой черед. Вся надежда на тебя.

Ответа не было – только медленное, размеренное дыхание. Тот, кто сейчас взглянул бы на Окиту, не смог бы ее узнать: исчезла улыбка, глаза чуть расширились, лицо накрыла отрешенная безмятежность. Руки скользили по пульту, словно играя на невидимом инструменте.

На Акеми такое состояние называли «узреть Трон». Сама Окита Аои называла его просто «вниманием». Предельным. Неразрушимым.

Танк замер, погрузившись в полную тишину. Ее нарушали только рокот моторов, шум движения башни, и тяжелый отзвук поступи титана. Потом для Аои и эти звуки ушли куда-то вдаль, растворились в ее собственной сосредоточенности. Осталась только громадная фигура в прицелах, ее собственная воля и металл «Меча безмятежности», с которым она себя чувствовала совершенно единой.

Время словно замедлилось, позволяя Аои повернуть орудие, нацелить его. Чуть опустить, повернуть чуть влево. Мир виделся кристально ясным и чистым, выписанным рукой великого художника или каллиграфа.

И в тот момент, когда застыло все – мир, гигант в прицеле, само течение времени – Окита Аои медленно выдохнула и вдавила спуск.

Она не услышала грохота выстрела – тот все еще принадлежал миру вокруг, а не ее вниманию. Но она видела, как снаряд рассек разделяющее танк и титана пространство, ударил точно в бедро исполина, взламывая броню, погружаясь внутрь, распускаясь ослепительно прекрасным цветком взрыва.

Выстрел поразил цель с безупречной точностью. Движущие механизмы ноги взорвались и искривились, пластины брони разлетелись во все стороны, громадная конечность отделилась от тела. Титан пошатнулся, окутался молниями, но даже дарованные Хаосом силы не могли его исцелить, не успевали. Слишком велика была сила сотрясающей пушки, и чудом казалось то, что весь корпус не разлетелся от ее попадания.

Гигант рухнул с грохотом, сотрясающим землю – прямо на похороненные в земле перешейка «Выжигатели». Экипаж поработал лопатами, перетащив боеприпасы с машины Ходзё, Вектия настроила взрыватели – и сейчас лейтенант Датэ изо всех сил вдавила кнопку детонатора.

Немыслимый жар хлынул вверх, моментально испарив слой земли и проникнув в громаду тела, уже бросившего свои силы на восстановление иных повреждений. Потоки пламени проникли под броню и сквозь нее, испепеляя и испаряя все, что попадалось им на пути. И в ответ полыхнули боеприпасы самой машины – те, что не зависели от сил Хаоса, оставались обыденными, опасными и уязвимыми. Волны пламени вырвались из-под брони, словно стремясь навстречу пришедшему извне огню.

Падение титана, одновременный взрыв «Выжигателей» и детонация боеприпасов оказались непосильными для перешейка. Земля не выдержала, разломилась – и окутанный пламенем титан, по-прежнему дергаясь от взрывов, канул в бездну в окружении многих тонн почвы и камня.

Датэ резко, судорожно выдохнула. Она не знала, можно ли убить эту машину одним выстрелом из орудия, одними лишь «Выжигателями» или падением. Поэтому и подготовила все вместе – и оно сработало… Сработало ли?

– Да, – послышался слабый голос Антония. – Его нет. Его больше нет.

– Антоний… – Диана осторожно подалась вперед.

Псайкер поднял дрожащую руку, разжал кулак. На ладони лежала аквила – целая, не пострадавшая. И кожа вокруг нее была целой, даже не слишком покрасневшей.

Комиссар на миг прикрыла глаза, медленно убрала лазпистолет в кобуру. Потом прижалась к креслу, положила ладони на плечи Антония; псайкер помедлил секунду и накрыл руку Дианы своей.

– Доклад по экипажу, – проронила в шлемофон Датэ. Зазвучали голоса, и лейтенант закрыла глаза.

Все живы. Все. Хитоми и Наоко ранены – но живы. Мидори уже пробиралась оказать первую помощь.

– Начинаю первичный ремонт, – как сквозь вату донесся голос Вектии. –Настаиваю на помощи.

– Сейчас, – Датэ шевельнулась в кресле. – Мадока, связь со штабом. Срочно.

– Помех не должно быть, так… Установлено, лейтенант.

Вокс вскипел десятками голосов и переговоров. Слово «Губитель» звучало множество раз – похоже, Кусуноки все-таки добрался до своих, предупредил. На фоне переговоров выделялись короткие, резкие приказы полковника.

Датэ подождала всего секунду, потом набрала воздуха в грудь.

– Докладывает «Меч безмятежности», лейтенант Датэ Идзуми, – отчеканила она, удивившись силе собственного голоса. – «Губитель» уничтожен. Повторяю, «Губитель» уничтожен. Имеются раненые, «Меч безмятежности» обездвижен и нуждается в ремонте. Передаем координаты.

В эфире воцарилось ошеломленное молчание.

– «Меч безмятежности», – непривычно мягко спросил полковник Мацудайра. – Вы уверены в уничтожении врага?

– Подтверждаю, – откликнулась Датэ. – Рекомендую также бомбардировку и полное очищение каньона, куда мы его свалили.

– Понял, – отозвался полковник после недолгой паузы. – Высылаем к вам подкрепления. Конец связи.

Шум в шлемофоне утих.

– Нас отсюда скоро заберут, – громко сообщила Идзуми по внутренней связи. – Вектия, ты молодец. Антоний, с каждой из нас тебе по чайнику лучшего акемийского.

– Премного благодарен, – отозвался псайкер.

Танк наполнился радостными голосами, шутками и смехом – команда наконец-то поверила в победу. Как всегда, всех перекрывал голос Харады, но на сей раз ее утихомиривала возмущенная Маэда, пытавшаяся наложить повязки и смазать ожоги.

А лейтенант выбралась наружу. Стянула шлем, подставив лицо ветру, потерла виски, впервые ощутив, как на плечи давит страшная усталость. Но эта усталость была смешана с глубоким, мощным удовлетворением.

Внизу раздавались голоса экипажа; Идзуми знала, что через минуту спустится к ним, и они попытаются слегка отремонтировать «Меч», облегчить работу тем, кто прибудет. Однако эта минута принадлежала ей. Тишине. Победе.

Лейтенант Датэ Идзуми потянулась в карман, вытащила оттуда простой стальной диск с вычеканенными воробьями и бамбуковыми побегами – гербом ее семьи. Поглядела в сторону пропасти, поглотившей металлического исполина, потом – на герб.

– Ну что, – тихо сказала она. – Я свою кровь не подвела.

Помедлила и добавила, положив ладонь на теплую броню:

– Никто не подвел.

Считаю необходимым представить экипаж «Меча безмятежности» к награждению орденом Далекой Хризантемы за проявленный героизм и успешное выполнение боевого задания.

Церемония награждения пройдет сразу после окончания срока карантина для экипажа и получения отрицательных результатов проверки на моральную угрозу. В случае получения положительных результатов церемония награждения будет проведена посмертно.

Командующий офицер 77-го Акемийского бронетанкового полка

полковник Н. Мацудайра

Всецело присоединяюсь к рекомендации полковника Мацудайры и ходатайствую о награждении орденом Звезды Дезолона с соблюдением тех же условий.

Командующий силами планетарной обороны,

генерал Ч. Моррис

Результаты проверки показывают отсутствие моральной угрозы и разлагающего влияния в умах экипажа. Экипажу разрешается продолжение службы после очистительного срока. Приказываю также установить наблюдение за экипажем в течение пяти лет с повторными проверками в случае возникновения сомнений.

Инквизиция Его Божественного Величества

М. Ринешер

Норма

Корабль прорвал границу между варпом и реальным пространством, покидая переменчивые потоки Имматериума и выходя под свет обычных звезд.

На сенсорах и экранах моментально возникла огромная станция, медленно вращавшаяся в пустоте. Такие комплексы были нередки в Империуме: перевалочный пункт, ремонтный док для кораблей, торговый перекресток, ретранслятор астропатических сообщений… Они служили множеству целей, и станция Лаферус не была исключением.