Новое назначение - Евгений Васильевич Шалашов

Второй гражданин, затребованный столицей, тоже любопытная персона. Москва, видимо, внимательно читает мои отчеты, раз обратила внимание, что среди задержанных имеется некий Алексей Михайлович Юрьев, бывший председатель Мурманского краевого совета, подписавший соглашение с американцами о сотрудничестве и, по сути, легализовавший интервенцию. А этот-то зачем нужен комиссариату по иностранным делам? Хотят уточнить пункты соглашения американцев и Мурманского краевого совета? Хм. Сомнительно.

Не поленившись, пошел смотреть папочку с материалами допросов на гражданина-товарища Юрьева. Так, ничего интересного. После роспуска краевого совета работал заведующим склада, потом переводчиком у американского консула Пирса.

Консул, в принципе, мог интересовать товарища Чичерина и его ведомство, но откуда же им известно, что переводчиком был именно Юрьев? У Чичерина собственной разведки нет. Хотя... может из самих Соединенных штатов пришла весточка? Дипломатические отношения мы установим не скоро, но кто сказал, что между Советской Россией и США нет никаких связующих ниточек?

Юрьева мы тоже собирались расстреливать, если честно, хотя он и напирал, что во всем виноват товарищ Троцкий, позволивший ему принять иностранную помощь.

Иногда мне хотелось крикнуть — ай да Вовка Аксенов, ай да сукин сын! Ну, не зря я убеждал ревтрибунал не производить расстрелы немедленно, а делать небольшую паузу между вынесением приговора и его исполнением — денька три-четыре, а лучше месяц. Но целый месяц трибунал ждать не согласился — дескать, а кто кормить-то станет? Но неделю мне выторговать удалось. Мало ли что может случиться, вдруг приговорили по ошибке? А ведь как чувствовал. И Ермолову с Юрьевым повезло.

А вот третьего гражданина, которого вместе с документами и материалами дела требовали дипломаты, я этапировать не смогу, потому что его-то как раз и расстреляли и безо всяких отсрочек. Из сорока арестованных по делу «Об отделении Архангельского края от РСФСР» десятерых приговорили к расстрелу. Разумеется, Лихоносов Аввакум Исаакович — Главный Кормчий и организатор АПА шел за главного, потом участники покушения на меня, еще три молодых чекиста, передавших своим соратникам сведения о моих передвижениях (на допросе говорили, что предателями себя не считают, с товарищами по АПА у них связь более крепкая, нежели с ВЧК), и еще четверо, что готовили покушение на предгубисполкома Попова, но не довели его до конца по независящим от их воли обстоятельствам.

Если с Юрьевым и с Ермоловым более-менее понятно, то с бывшим преподавателем Ломоносовской гимназии не очень. Не иначе, ведомство товарища Чичерина хочет изучать опыт сепаратистского движения на Русском Севере. Что ж, все бумаги, касающиеся Великой Коммунистической Помории, в Наркоминдел отправлю, как только сниму с них копии. Не сам, разумеется, на то секретарь-машинистка есть. И еще извинюсь, что самого Лихоносова уже нет, но здесь мне никто претензию не выразит, даже Чичерин, слывший великим человеколюбцем.

Остальных тридцать членов Архангельской Поморской артели ревтрибунал тоже приговорил бы к расстрелу, если бы мы на том настояли, но у меня на «артельщиков» свои виды. Хотели строить Великую Поморию? Стало быть, станете строить. Для начала пойдете таскать уголек для городской электростанции, работающей в последнее время с перерывами. И не просто перетаскивать с место на место, махать лопатой, разгружая вагоны. Как же! Угля у нас много, целый углевоз в порту затонул. Поднять целиком пока не можем, но вот разгрузить — вполне возможно. Водолазы на дне загружают уголь в специальные корзины, подцепляют к крюкам, а вы станете вытаскивать, пересыпать в баржу. Пока корзина в воде, вроде и не тяжело. Разгрузите — будет вам новое задание. Потом, как земля на Кольском полуострове слегка отойдет, поедем с вами могилы вскрывать, которые интервенты на нашей земле оставили. Понятное дело, что рыть землю станете вы, а я наблюдать и указания раздавать. Посмотрите, какова она дорога в светлое будущее.

Глава 11. Бронепоезд для важной персоны

Архангельск еще только отметил Первое мая, как пришел вызов из Москвы. Предлагалось в ближайшее время — к пятнадцатому числу прибыть в столицу, чтобы выступить на заседании Малого Совнаркома с предварительным отчетом о деятельности Правительственной комиссии по расследованию злодеяний интервентов и белогвардейцев на Севере. Ух ты, а ведь я сам постоянно забываю полное название комиссии, которую возглавляю. И, как всегда, из того, что запланировано, сделана лишь половина, а воспоминаний и свидетельств задокументировано лишь треть. Даже те фотографии, что хотел предоставить в большом формате — Мудьюг, английские блокгаузы, гильзы из-под химических снарядов, не удалось сделать из-за отсутствия в Архангельске подходящей фотобумаги и пришлось ограничиться кабинетным форматом.

Но в Москву надо ехать. Я был даже рад вызову, потому что у меня накопилась куча проблем и вопросов, которые на месте не решить. И кадровые, и организационные. Вон, когда создавал Архангельскую ЧК, не подумал о многих вещах (да я и не мог тогда о них подумать, по неопытности, а главное — из-за спешки), а штаты уже утверждены, и теперь их надо пересматривать, а утверждать их может лишь Председатель ВЧК. И людей бы попросить, на «укрепление». Еще собирался просить человек пять оперативников, имевших опыт создания агентуры, чтобы поучить моих новобранцев. Ну, не получается мне разорваться, хоть тресни!

А когда ехать? Это не в двадцать первом веке — там бы взял билет на самолет, а на поезде выйдут почти сутки. Теперь же, на дорогу понадобится, не меньше четырех дней, а с учетом всяких непредвиденных ситуаций — и вся неделя. А для начала придется докладывать в Москву, чтобы непосредственное начальство дало «добро» на мою поездку и утвердило «и.о.». Будет забавно, если Председатель ВЧК не разрешит. Только куда он денется, если вызов подписан управделами СНК, товарищем Бонч-Бруевичем, именуемый иногда «серым кардиналом»?

Заместители у меня толковые, но «врио начгубчека» поставим Полиекта Муравина, начальника отдела по борьбе со спекуляцией. Дров парень не наломает, действует осмотрительно, но, если нужно, решения принимает быстро. Опять-таки, в Мировую войну произведен в прапорщики, дисциплинирован.

И теперь