Ржавое поле (СИ) - Анкудович Максим

Что-то встревожило ее. Кошка замерла на месте, подняв голову над травой и беспокойно двигая ушами. Посторонние у ее логова! Она быстрой, бесшумной тенью промчалась через поле, поднялась на холм и увидела, как несколько человек, громко о чем-то разговаривая, стоят у ржавого комбайна. Кошка, начала осторожно красться в их сторону. Она видела, как один из них, подошел к комбайну и начал дергать за стальную трубы, пытаясь оторвать ее. Громкий, стальной лязг разлетался по округе.

Кошка вспомнила, что уже видела этих людей, несколько дней назад. Тогда с ними была собака, почувствовав запах которой, кошка от страха чуть было не лишилась одной из своих жизней.

Человеку все-таки удалось оторвать трубу, он сказал что-то своим спутникам с довольным видом, и вся толпа пошла вниз по склону. Они прошли в десяти сантиметрах от притаившейся в траве кошки, но не заметили ее.

Проводив людей недовольным взглядом, кошка подбежала к своему логову и, одним прыжком, оказалась внутри комбайна. Котята были на месте и, прижавшись друг к другу, мирно спали. Положив тушку мыши, кошка легла рядом и принялась вылизывать их.

— Объясни, зачем она тебе? — спросил Сергей, показав на ржавую трубу в руках Мирона. — Я же нож тебе дал.

— А если до драки дойдет? Хочешь, чтобы я на отца твоего с ножом кидался? — сказал Мирон. — Лучше трубой его огрею, живой хоть будет.

— Да и зарезали бы, не велика потеря! — зло сказала Вероника.

Настя толкнула подругу под локоть и кивнула в сторону Сергея.

— Прости, — немного смутившись сказал Вероника. — Просто, твой отец столько зла наделал…

— Знаю. — хмуро сказал Сергей. — И понимаю. Раньше не верил, что он виноват в смерти Маши, но сейчас… Сейчас, не знаю, что думать.

— Он же признался? — удивился Мирон. — Я в интернете читал.

— Я думал он себя оговорил, чтобы меньше дали. — пояснил Сергей. — Все из-за ее бабки. — он указал на Соню.

Мирон вопросительно посмотрели на Соню. Девушка остановилось и, после недолгой паузы, сказала:

— Маша часто бывала у нас. Мы дружили с ней. Она рассказала мне, что Владимир ухаживает за ней, и обещает подать на развод, если та ответит ему взаимностью. — аккуратно подбирая слова рассказывала Соня. — Когда она пропала, я рассказала бабушке об этом. Она рассказала полиции.

— Ты поэтому приставал к ней? — спросил Мирон у Сергея.

Сергей кивнул, отведя глаза в сторону.

— Мама сразу поверила, что это отец Машу убил. Но я думал, что это от обиды, что он ей изменял. Я не верил, что он способен на такое. — сказал он, стараясь скрыть, как тяжело даются ему эти слова. — Я думал, что твоя бабка оговорила отца. Похоже, я ошибался. Прости.

Соня ободряюще дотронулась до его плеча.

— Все хорошо.

Они подошли к лесной опушке. Мирон, идущий первым, остановился на границе леса, не решаясь вступить в него. Он чувствовал, что здесь, на поляне за ржавым полем, он находится в относительной безопасности. Что, войдя под ветви сосен, он окажется на вражеской территории, где его может ждать все что угодно. Судя по тому, что Мирон видел на лицах девушек, они чувствовали что-то похожее.

— Соня, с тобой все в порядке? — спросила девушку Настя. — Ты плохо выглядишь.

— Ритуалы отнимают много сил. — устало сказала Соня. — Давайте поторопимся, пока я совсем не скисла. — слабо улыбнулась она.

Мирон, услышав это, собрал всю свою решимость, и вошел в лес.

Знакомая дорога до поляны с бункером, ночью, заняла у них больше времени чем обычно. Мирон, шел медленно, освещая фонариком, включенным на телефоне, все вокруг. Сухие сосновые ветки, отходившие от стволов деревьев на уровне человеческого роста, норовили выколоть глаза зазевавшемуся путнику. Торчащие из земли корни готовы были ухватить небрежно поставленную ногу и уронить растяпу на острую хвою. Мирон видел вокруг, вспыхивающие в темноте, огоньки, и воображал себе страшных зубастых хищником, со светящимися глазами, следивших за ними. Он помнил слова Сергея о том, что крупного зверя в этих лесах нет, и списывал эти огоньки на вспышки в, уставших от темноты, глазах.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Выйдя на поляну, Мирон остановился, чтобы дождаться остальных. Трава вокруг была основательно примята, на этом месте, наверное, с момента постройки бункера, не было столько людей, сколько побывало здесь за последние дни.

— Куда дальше? — спросил Мирон, когда остальные нагнали его.

— На север. — махнул рукой за спину Мирона Сергей. — Если я правильно посчитал, до железной дороги два километра по лесу. И по самой дороге, еще, три-четыре.

— То есть, часа полтора? — прикинул Мирон. Он посмотрел на начинающее светлеть небо, все также затянутое тучами, и перевел взгляд на своих спутников. Настя и Вероника держались бодро, Сергей тоже не подавал признаков усталости. Мирона беспокоила Соня. Она выглядела бледной и сильно уставшей. Он хотел предложить ей идти рядом с ним, чтобы она могла опираться на него, при необходимости, но вспомнил о словах Насти на колокольне и передумал. Ему не хотелось вызвать новый приступ ревности. — Сергей, поможешь Соне? — тихо спросил он.

Сергей молча подошел к девушке, и кивнул Мирону, показывая, что присмотрит за ней. Соню, судя по ее лицу, подобная забота со стороны Сергея, не обрадовала, но она промолчала.

— Кто-нибудь хочет чай? У меня термос с собой. — предложила Настя, сняв со спины рюкзак. — Ну как хотите, а я выпью.

Она достала из рюкзака, небольшой, белый в красный горошек, термос и сняв глубокую крышку налила в нее немного чая. От крышки шел густой пар с соблазнительным запахом лимона. Мирон пожалел, что отказался от напитка, но решения своего менять не стал. Он видел себя лидером группы, а лидер должен быть последовательным.

— Идем. — сказал он, сразу как Настя надела рюкзак.

Как и раньше, Мирон шел первым, Настя и Вероника сразу за ним, Соня под присмотром Сергея в конце. Стало достаточно светло, и Мирон с облегчением убрал телефон в карман. Труба, которую он нес с собой, мешала ему, цепляясь за низкорастущие ветки и кусты, но, без необходимости освещать путь, идти стало заметно проще. Вместе с темнотой пропали и огоньки, которые Мирон принимал за светящиеся глаза животных. Если Сергей не ошибся в чтении карты, идти до места, указанного раскаленным маслом, было еще далеко, и мысли об этом успокаивали Мирона.

Начался долгий подъем на крутой склон. Хвоя была мокрой, после вчерашнего дождя, и ноги скользили на ней словно на льду. Один раз Мирону даже пришлось опереться рукой о склон, чтобы не упасть. Он с беспокойством посматривал на Соню с Сергеем, которые сильно отстали от группы. Девушке этот подъем давался тяжелее всего, но Сергей взял ее под руку и следил, чтобы Соня не оступилась и не скатилась вниз.

У самой вершины холма, Мирону на глаза попалось кровавое пятно на земле, недалеко от толстой, изогнутой сосны. «Тут отец Вероники стрелял в Хромова?» — подумал он, но остальным показывать не стал, чтобы не задерживаться.

Окончив подъем, они быстро вышли к железнодорожным путям, заросшим кустами и молодыми деревьями. Мирон с разгона, вбежал на насыпь, к рельсам, и осмотрелся. На запад железная дорога шла прямо, насколько хватало глаз, на восток, она, через сотню метров, сворачивала в сторону севера. Мирон пошел туда, стараясь, каждым своим шагом, наступать на следующую шпалу, но, из-за большого расстояния между ними, ему приходилась широко расставлять ноги, и он быстро сдался.

Дойдя до поворота, Мирон почувствовал противный, гнилостный запах серы, принесенный порывом ветра.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Болотом запахло. — услышал он голос Сергея далеко позади.

Стараясь не обращать внимания на вонь, он быстро шел вперед. С каждым шагом расстояние до цели уменьшалось, а тревога глубоко в груди нарастала. Сверившись со своими внутренними часами, Мирон, прикинул что идти оставалась не более двадцати минут, и нервно сглотнул. Он замедлил шаг, давая возможность друзьям догнать его.

— Смотри! — сказала подошедшая к нему Настя. — Видишь?