Дело было в Бельдяжках - София Максимова

Маша с хитрой улыбкой наблюдала за подругой.

— Давай ещё по одной, и ты мне всё расскажешь!

Матвей весь день не находил себе места. Алена умудрилась уйти из дома раньше него, хотя он в рабочие дни вставал почти с петухами. Даже не позавтракала. Мужчине оставалось лишь надеяться, что дуреха не сбежала сразу же после их стычки на кухне, а хотя бы дождалась рассвета.

Он понял, что сам отчасти виноват в том, что произошло. Ему нужно было лучше контролировать себя. Не оставаться с Аленой наедине, а лучше запереться в комнате и спрятать ключ от двери… А ещё нужно было срочно вернуть девушке всю её одежду, чтобы она не разгуливала по дому как обворожительная весталка в одних шелках и соблазнительном кружеве, будоража его воображение. Чтобы унять грызущее изнутри чувство досады, обиду от того, что лишили чего-то важного, нужного, Матвей старался взращивать в себе мысль о том, что они поступили правильно… как взрослые люди, которые не идут на поводу у своих желаний и помнят о последствиях. Вот только привкус горечи во рту от этих надуманных оправданий не давал себя обмануть.

Когда в шесть вечера Алена так не вернулась домой, мужчина отправился на её поиски, уговаривая себя, что так на его месте поступил бы каждый радушный хозяин, давший кров заезжей гостье. Он за пару минут домчал до рыночной площади, припарковался возле конторы, вошел в здание, двигаясь на единственной источник света, а затем в кабинет.

Представшая перед ним картина в первое мгновение заставила его замереть на месте: взъерошенная, чуть припухшая Алена, заливаясь слезами и хлюпая носом, что-то жалобно рассказывала коллеге то ли про барана, то ли про Баринова, из-за шмыгания носом разобрать было сложно, а Маша словно курица-наседка пыталась её успокоить.

Девушка так погрузилась в свои страдания, что даже не заметила застывшего на пороге Матвея, а вот Мария явно обрадовалась.

— Не знала, что ей пить нельзя, — проговорила она покаянно, а мужчина усмехнулся и бросил взгляд на опустевший графинчик. Он уже проходил этот урок. Правда, в прошлый раз реакция была немного другой.

— Я неудачница, — проговорила в пустоту Алена и снова шмыгнула носом. — У меня ничего не получается! Как я теперь покажусь перед ним в таком виде? Он меня больше не захочееет… Какие у него руки! Ты бы видела, Маша! Эти крылатые чудовища меня скоро прикончат, а мне даже вспомнить перед смертью будет нечего!

— Это всё летучие мыши, — шепнула Маша Матвею, считая что тем самым вносит некоторую ясность в происходящее.

Мужчина приблизился к девушке и присел перед ней на корточки.

— Ладно, ребятки, вы тут разбирайтесь сами со своими баранами и прочим хозяйством, а мне пора, дети дома ждут, — Маша принялась торопливо одеваться и через пару минут скрылась из вида.

— О-о-о Матвей, — Алена наконец-то заметила гостя, повернулась к нему всем корпусом, а затем с блаженной улыбкой провела ладошкой по его лицу. — Какое у тебя красивое имя! Я всегда хотела так назвать ребенка или… — девушка громко икнула, — мужа!

— Тогда понятно, почему ты до сих пор не замужем, — проворчал мужчина, — мало кто захочет в зрелом возрасте менять имя. Привычки, сама понимаешь.

Алена нахмурилась, пытаясь понять, что имеет в виду Матвей.

— А меня знаешь, как хотели назвать родители? — вдруг важно проговорила она и приосанилась, но в последний момент опять громко икнула. — Победа!

Девушка выжидательно уставилась на своего слушателя, оценивая произведенное на него впечатление.

— Как автомобиль ГАЗ М-20? — удивился Матвей такой странной фантазии.

— Нет! Почему? — тоже удивилась Алена. — Как Виктория! — а затем помахала ладошками, изображая крылья, и добавила, — как Ника!

— Ну, тогда всё ясно, — мужчина широко улыбнулся. — А почему не назвали?

— А и правда? — задумалась Алена. — Сейчас мы это выясним! — и она принялась оглядываться по сторонам в поисках телефона.

— Пойдем домой, Победа! — прервал её бурную деятельность Матвей.

— Да какая я — Победа? — грустно проговорила бедняжка. — Я неудаачница! — и её голова снова печально поникла.

— Не говори ерунды!

Матвей поднялся, аккуратно обхватил за плечи девушку и потянул на себя, а затем подвел к стулу с одеждой. Алена не сопротивлялась, готовая сейчас идти за своим спасителем хоть на край света. Мужчина взял норковый полушубок и принялся бережно натягивать его на владелицу, в то время как сама девушка оставалась почти безучастной и лишь томным взглядом гипнотизировала бороду мужчины, которая судя по всему не давала ей покоя.

Чтобы самому отвлечься от ненужных мыслей, Матвей спросил:

— Что там у тебя приключилось с мышами? По твоему виду можно подумать, что они тебя нокаутировали.

— Нет, — Алена так усердно затрясла головой, что чуть ненароком не подбила Матвею его подбородок, так как в этот момент мужчина совсем близко наклонился к девушке в попытках разобраться с непослушными крючками и потайными пуговицами полушубка.

— У меня… эээ… — она никак не могла вспомнить нужное слово, а собеседник не спешил с подсказками, — несовместимость с ними… — наконец, закончила мысль девушка, так и не подобрав правильный термин, — ну это когда они не нравятся мне, а я им… и мы друг другу не подходим…

— Понятно, — ухмыльнулся Матвей, одной рукой подхватил свою гостью за локоть, другой её сумку и направился на выход из помещения. — Прям как по гороскопу.

Устроив Алену в салоне автомобиля, Матвей уселся на водительское место и как всегда дал двигателю пару минут, чтобы прогреться. В этот момент с черным пикапом поравнялась другая машина — белый форд, покрытый дорожной грязью. Стекло опустилось, и в окне показалось небритое угрюмое лицо Михалыча.

— А ты что здесь забыл? — бросил он в своей беспардонной манере и вытянул вперед голову, пытаясь с высоты своего автомобиля заглянуть в салон тойоты. Он почти сразу заметил девичью фигурку на соседнем кресле, быстро сложил два и два, и лицо его озарилось довольной улыбкой.

— Столичную гостью катаешь? — хохотнул старик.

Услышав посторонний голос, немного продрогшая Алена выглянула из-за плеча Матвея. Рассмотрев её чуть припухшее лицо, освещенное лампочкой, что горела в салоне, Михалыч залыбился ещё сильнее.

— А я смотрю она уже ассимилировалась, под местных косит. Во