Золотой лев - Уилбур Смит
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
‘Я ... э-э ... я думаю, что он мог бы быть женатым человеком, да, мэм.’
‘А вы не могли бы описать его жену? Например, была ли она молодой женщиной или старой?’
‘Я бы сказал, что она скорее молода, чем стара, мэм.’
‘Ну, теперь, когда мы все уладили’ - вмешался Хэл, - я уверен, что мистер Петт ...
- Нет, пожалуйста, продолжайте свои вопросы, мадам’ - сказал Петт, вежливо кивнув в сторону Юдифь.
- Благодарю вас, сэр’ - ответила она столь же благопристойно. - Итак, Дэниел, мы обсуждали мистера ван де Вельде и его молодую жену. - Когда она произнесла эти последние два слова, в уголках ее рта заиграла лукавая улыбка. Она дразнила Хэла, и ей это нравилось. - ‘Вы можете вспомнить ее имя?’
‘Э-э ... Кэт ... что-то такое, точно не помню ...
- Катинка ... Миссис ван де Вельде звали Катинка, - тяжело вздохнув, сказал Хэл. А теперь не могли бы мы ...
- Спасибо, дорогой, - нежно сказала Юдифь. ‘Я рад, что твоя память не подвела тебя. Я просто подумала, Даниэль, не скажешь ли ты, что Катинка ван де Вельде - какое красивое имя! – как ты думаешь, она была красивой женщиной или уродливой?’
‘Ну, мэм, это трудно сказать, не так ли? Как говорится, красота в глазах смотрящего ... дело вкуса, например’
‘Она была хороша для белой женщины, - пренебрежительно заметил Аболи. - И Гандвэйн был сражен ею, потому что он был еще совсем мальчишкой и еще не понял, что когда настоящий мужчина ищет свою женщину, он всегда выберет дочь Африки. К счастью для него, однако, он вырос и сделал правильный выбор ... как только пришел в себя.’
- Спасибо, Аболи, это было очень мило сказано, - сказала Юдифь и затем уже более серьезно, но и более мягко добавила: - Расскажи нам о ней, мой дорогой ... Расскажи мне о Катинке.’
Хэл налил себе еще один бокал вина и залпом осушил его. - ‘Все очень просто’ - сказал он. - У нее были золотистые волосы и фиалковые глаза небесного ангела, а душа такая грязная и злая, что сам дьявол трепетал бы в ее присутствии. Она была Иезавелью, и да, она искушала меня, и я не мог устоять. Но я узнал ошибочность своего пути, да поможет мне Бог. Я пришел в себя, как и говорил Аболи, и не променял бы ни одной секунды с тобой, моя дорогая, на тысячу жизней с Катинкой ван де Вельде. А теперь ... могу я продолжить свой рассказ?’
‘Конечно, - сказала Юдифь, которая теперь точно услышала ответ, который искала все это время.
‘В таком случае я сделаю это быстро, иначе никто из нас не сможет отдохнуть этой ночью. Так вот, Канюк, как я уже говорил, может нюхать сокровища на ветру, точно так же, как я нюхал эту пряность. Как только мы захватили "Резолюцию" и ее сокровища, он появился, требуя свою долю приза.’
‘Но ведь Канюк покинул вас еще до того, как был взят приз! - сказала Юдифь, возмущенная такой дерзостью.
- Именно это и сказал ему мой отец, но Канюк ничего такого не слышал. Он побежал прямо к голландцам на мыс Доброй Надежды и привел их в бухту, где мы ремонтировали "Резолюцию" ... - Хэл замолчал, прежде чем добавить: - и спрятали все золото и серебро.
‘Нас безнадежно превосходили числом, - продолжал он. - Мой отец был вынужден сдаться, чтобы не видеть, как будут убиты все люди, которые преданно служили ему. И тогда Канюк показал себя подлым двуличным негодяем, каким он был, сказав неприкрытую ложь, которая приговорила моего отца к пыткам и смерти.’
‘И что же он сказал?- спросил Пэтт, стараясь подавить волнение, охватившее его при упоминании о явно мучительной кончине сэра Фрэнсиса Кортни.
‘Вы помните, сэр, как я говорил вам, что Англия и Голландия находятся в состоянии войны и что мой отец был уполномочен Его Величеством Королем преследовать голландское судоходство в ходе этой войны?’
‘Конечно, помню, - сказал Петт, - так же, как помню саму войну.’
‘Ну что ж, тогда мой отец добросовестно атаковал эту «Резолюцию» как акт войны. Однако он не знал, что голландский флот под командованием де Рюйтера около трех месяцев назад поднялся вверх по Темзе к верфям в Чатеме, где стояли лучшие корабли Королевского флота, сжег дюжину или более судов, отбуксировал еще два, включая наш флагманский корабль "Король Карл", и вынудил его величество короля потребовать горький и унизительный мир.
- Итак, когда «Леди Эдвина» напала на «Резолюцию», война фактически закончилась. Конечно, мы не могли этого знать. Мой отец дал слово, как джентльмен, и голландский командующий полковник Шредер был готов принять его. Он был врагом моей семьи, Шредер, и в конце концов я убил его, но он всегда сражался с честью. Естественно, однако, что он чувствовал себя более счастливым, имея некоторые доказательства объяснений моего отца, поэтому он спросил Канюка, который, как он знал, плавал вместе с нами, говорит ли мой отец правду. Но этот Канюк ... - Хэл вдруг понял, что продолжать ему почти невозможно. Это воспоминание было просто слишком болезненным. Но тут в тишину вступил большой Дэниел.
- Этот лживый шотландский ублюдок сказал, что он говорил Сэру Фрэнсису, что объявлен мир. И у него хватило наглости сказать, что наш Фрэнки, который был таким хорошим человеком и таким честным из всех, кто когда-либо выходил в море, сказал ему, что он проигнорирует эту новость и все равно пойдет за призом. Это была грязная ложь, но сыроеды попались на нее, и она стоила капитану жизни. Нас всех взяли в плен, приковали цепями в рабском трюме "Чайки морей", а Канюк злорадствовал над нами, и увезли на Добрую Надежду, где нас отправили на каторгу, как обычных преступников. У меня до сих пор остались шрамы на спине от побоев, которые я получил. Я знаю, что и у тебя тоже, Аболи, и у тебя, капитан, провалиться мне а этом месте.’
‘Да’ - сказал Хэл
