Песня синей птицы - Барбара Картленд

Их хохот, громко прозвучавший за спиной маркиза, только усилил его мрачное настроение, подобное ноябрьскому туману.

Он прошел через мраморный холл и коридоры, не реагируя на приветствия вытягивающихся в струнку лакеев, а войдя в кабинет, хлопнул дверью и бросился в кресло за письменным столом, глядя через комнату невидящими глазами и механически постукивая пальцами по серебряному пресс-папье.

Все происходящее казалось столь невероятным, что он и сам с трудом верил в его реальность.

Сегодня Сильвина в пятый раз отказалась его принять — его, человека, перед которым были открыты все двери Лондона!

Самый популярный холостяк во всем светском обществе, каждую неделю получавший астрономическое число всевозможных приглашений, не мог попасть за маленькую, невзрачную, выкрашенную в зеленый цвет дверь дома номер девять по Куин-Уок.

Он писал Сильвине — и письма его возвращались нераспечатанными. Этим утром он превозмог свою гордость и умолял Бесси помочь ему.

— Я должен видеть мисс Блейн, — настаивал Алтон. — Не поможете ли вы мне?

Он знал, что никакие предложения о вознаграждении ничуть не изменили бы отношения Бесси: чутье подсказало ему, что напрасны будут попытки ее подкупить. Но маркиз верил, что его знаменитое обаяние подействует на пожилую седовласую камеристку, явно давнюю прислугу семьи.

— Я ничем не могу вам помочь, милорд, — ответила та.

— Вы говорили мисс Сильвине о моих визитах? Вы передали ей цветы, которые я принес вчера?

— Цветами вам ее не задобрить, милорд, только деньги зря тратите, — резко сказала Бесси.

— Мисс Сильвина их выбросила? Бесси покачала головой.

— Нет, так что-то портить — это не по ней. Как только фаэтон вашей светлости скрылся из вида, она спустилась вниз и отдала их первому попавшемуся нищему. Велела ему продать цветы, а деньги взять себе. Думаю, этот старый лис теперь будет вечно крутиться у нашей двери, надеясь на то, что ему снова так повезет.

Маркиз невольно рассмеялся. Но в следующую минуту он уже опять был серьезен и умолял:

— Я должен поговорить с ней, Бесси. Вы можете убедить ее в необходимости нашей встречи, — Не могу я ничего сделать, милорд, истинная правда. Она послушает меня не больше, чем вашу светлость. Если мисс Сильвина решила, что правильно, а что нехорошо, никто не может заставить ее передумать.

— Она несчастна? — негромко спросил маркиз.

— Несчастна — это не то слово. Похоже, она совсем отчаялась. Такой я не видела ее со времени смерти ее матушки. Она ее тяжело пережила тогда, ведь в семье они так любят друг друга… И сейчас ее глаза такие же невидящие, словно она потеряла что-то… дорогое.

Помолчав мгновение, Бесси продолжила:

— Не могу понять, зачем вашей светлости надо было так расстроить мисс Сильвину, как вы, верно, это сделали. Мало ей того, что этот мистер Каддингтон помыкает ею, как только может.

— Помыкает ею?! — резко переспросил маркиз, сдвинув брови. — По какому праву?

По лицу Бесси он понял, что та намерена посоветовать ему не вмешиваться не в свое дело. Но Бесси передумала.

— Не знаю, милорд, не знаю я, что все это значит, Господь свидетель. Я только знаю, что, будь жива ее милость, она не одобрила бы такого претендента на руку мисс Сильвины.

— Тогда почему же она дала ему свое согласие?

Служанка покачала головой.

— Мисс Сильвина ничего не рассказывает мне с тех пор, как мы вернулись из Алтон-Грин, милорд. Раньше она разговаривала со мною так, словно я ее лучшая подруга, и я могла бы поклясться, что у нее нет от меня секретов. Но вот она приезжает из деревни после смерти моей сестры — и ее словно подменили.

— В чем это проявляется?

— Трудно точно определить, милорд. Во-первых, она испугана. Я такой испуганной ее никогда не видела. Она всегда была чутким ребенком, и частенько, когда я присматривала за ней, если ее няня уходила или мы переезжали в другую страну, я думала про себя, что она какое-то сказочное создание.

Бесси улыбнулась каким-то своим воспоминаниям.

— Еще ребенком, — продолжала служанка, — она, бывало, протягивала ручки к солнцу и цветам, а когда выросла, я все думала, что она бывает счастлива, оказавшись в саду или в лесу.

— Она тоже сказала мне, что любит леса, — мягко проговорил маркиз.

— Это истинная правда, милорд. Когда мы жили в Вене, она, бывало, все приставала к сэру Ренделлу, чтобы он сводил ее в лес. А в Испании, в саду посольства, были деревья, которые она называла своими. Она прямо вся светилась, когда мечтала под ними — так же она выглядела, когда вы были здесь тем утром и она быстренько выпроводила вас, чтобы мистер Каддингтон вас не встретил.

— Она казалась сияющей — и счастливой? — тихо спросил маркиз.

— Беззаботной, как птичка в ветвях! — подтвердила Бесси. — Глаза ее сияли, губы улыбались, и я подумала про себя (я тогда еще не знала, кто вы такой): этот человек все исправит.

Маркиз молчал, и старая служанка продолжала:

— Когда мистер Каддингтон ушел, мисс Сильвина мне говорит:» Мне надо идти, Бесси, сделать одно неприятное дело, которое делать совсем не хочется. Но если, пока меня не будет, ко мне придет джентльмен, который был здесь совсем недавно, пожалуйста, попроси его подождать «. Я сразу поняла, о чем она говорит, милорд, а она добавляет:» Я хочу снова его увидеть! Ах, Бесси! Я очень, очень хочу снова его увидеть!«

Маркиз продолжал хмуро молчать.

— Но вы не вернулись в тот день, милорд, а мисс Сильвина появилась такая, будто ее громом поразило. Ни слова я от нее не добилась, ни слезинки ее не увидела. Но ночь за ночью я слышу, милорд, как она плачет так жалостно, что у меня просто сердце разрывается.

Маркиз сжал губы, как от боли.

— Проклятье! Так не может продолжаться! — хрипло проговорил он. — А мисс Сильвина сказала вам, почему она приехала за вами в Алтон-Грин?

— Она мало что сказала, милорд, но я и без слов поняла, что она не хотела оставаться наедине с этим мистером Каддингтоном. Видите ли, когда сначала мисс Сильвина и мистер Клайд поселились на Куин-Уок, с ними жила сестра сэра Ренделла. Она, как положено, присматривала за мисс Сильвиной. Но потом она заболела и уехала в Хэрроугейт на воды. Я думала, она скоро вернется, но, наверное, она так и не поправилась.

— Значит, мисс Сильвина привезла вас из Алтон-Грин в качестве дуэньи, — размышляя, сказал маркиз.

— Можно и так выразиться, милорд, потому что мисс Сильвина мне говорит:» Ты не должна оставлять меня одну, если ко мне приходят джентльмены, Бесси. Что бы они тебе ни говорили, ты должна заходить в гостиную и там оставаться «.

— Джентльмены? — переспросил маркиз, поднимая брови.

— Это она так выразилась, милорд, но я все прекрасно поняла, как если бы она назвала имя мистер Каддингтона. Когда он приходит, всегда одно и то же: она бледнеет и пугается, а иногда я вижу, что она дрожит, как на холодном ветру, после того, как он начинает поучать ее делать то-то и не делать того-то.