Утаенные страницы советской истории. Книга 2 - Александр Бондаренко

Мы должны были импровизировать решение: таковым было решение объединиться со Сталиным, сделаться сталинистами больше, чем он сам, преувеличивать во всем, а следовательно, саботировать. Остальное вам уже известно: это наша беспрерывная подпольная борьба и постоянный провал ее перед Сталиным, каковой выявляет гениальные полицейские способности, абсолютно не имея равных себе в прошлом. И даже больше: Сталин, обладая национальным атавизмом, который не был в нем искоренен его начальным марксизмом, по-видимому, по этой причине подчеркивает свой панруссизм, а в связи с этим возрождает класс, с которым мы должны были покончить, а именно класс национал-коммунистов — в противовес коммунистам-интернационалистам, каковыми являемся мы...

РАКОВСКИЙ. «Они» в конце концов увидели, что Сталин не может быть низвергнут путем государственного переворота, и их исторический опыт продиктовал им решение «repris» (повторение) со Сталиным того, что было сделано с царем. Имелось тут одно затруднение, казавшееся нам непреодолимым. Во всей Европе не было государства-агрессора. Ни одно из них не было расположено удобно в географическом отношении и не обладало армией, достаточной для того, чтобы атаковать Россию.

Если такой страны не было, то «Они» должны были создать ее. Только одна Германия располагала соответствующим населением и позициями, удобными д ля нападения на СССР, и была способна нанести Сталину поражение. Вы можете понять, что Веймарская республика не была задумана как агрессор ни с политической, ни с экономической стороны; наоборот, она была удобна для вторжения.

На горизонте голодной Германии заблистала скоротечная звезда Гитлера. Пара проницательных глаз остановила на ней свое внимание. Мир явился свидетелем его молниеносного возвышения.

...В 1929 году, когда национал-социалистическая партия начинает переживать кризис роста и у нее не хватает финансовых ресурсов, «Они» отправляют туда своего посла. Я знаю даже его имя: это был один из Варбургов. В прямых переговорах с Гитлером договариваются о финансировании национал-социалистической партии, и этот последний за пару лет получает миллионы долларов, пересланных ему с Уолл-стрит, и миллионы марок от немецких финансистов через Шахта. Содержание СА и СС, а также финансирование происходивших выборов, давших Гитлеру власть в руки, делается на доллары и марки, присланные «Ими»...

Если верно то, что «Они» финансировали Гитлера, то это не обозначает того, что они раскрыли ему свое существование и свои цели. Посланник Варбург представился ему под фальшивым именем... Он также солгал насчет того, чьим он является представителем. Он сказал ему, что послан финансовыми кругами Уолл-стрит, заинтересованными в финансировании национал-социалистического движения в целях создания угрозы Франции, правительства каковой ведут финансовую политику, вызывающую кризис в США.

КУЗЬМИН. И Гитлер поверил этому?

РАКОВСКИЙ. Мы этого не знаем. Это не было так важно, поверил он или нет нашим объяснениям; нашей целью была провокация войны, а Гитлер — это была война.

Таковы некоторые выдержки из протокола «допроса Раковского» представителем «спецслужбы Сталина» (мы специально используем кавычки, чтобы подчеркнуть отсутствие официальных подтверждений не только достоверности такой беседы, но и самого существования личной разведки вождя). Гипотетически можно предположить, что показания «всплыли» на Западе после 1953 года, как реакция неких представителей ближайшего круга Сталина, его доверенных лиц на начатую Хрущевым кампанию десталинизации. А разговоры о случайном обнаружении каким-то «испанским добровольцем» — легенда для прикрытия подлинного канала вброса информации. Но это — лишь версия, как версией является и утверждение о том, что «признания Раковского» — это мистификация, своего рода новое «завещание Петра I».

Процесс над участниками «антисоветского правотроцкистского блока», среди которых был Раковский, состоялся в начале 1938 года. В это период послом США в Москве был Джозеф Дэвис — друг президента Рузвельта. В1941 году вышла его очень интересная книга «Миссия в Москву», где он, человек весьма богатый и, значит, самодостаточный (это позволяло ему высказывать собственное мнение без оглядки на последствия), очень откровенно поделился своими впечатлениями от судебных процессов над «врагами народа». В воспоминаниях Дэвис приводит выдержку из своего письма на родину, датируемого апрелем 1938 года. В частности, высказывается такое мнение: «...Едва ли найдется зарубежный наблюдатель, который бы, следя за ходом процесса, усомнился в причастности большинства обвиняемых к заговору, имевшему цель устранить Сталина».

В той же книге Дэвис цитирует отрывок из своего письма государственному секретарю США: «13 марта 1938 года примерно в 5 часов утра все обвиняемые на процессе были признаны виновными и выслушали приговор. Троих приговорили к тюремному заключению, а остальных — к смертной казни через расстрел. Восемь человек, получивших расстрел, — это видные деятели, бывшие члены советского правительства, включая бывшего премьера, шесть бывших членов кабинета, одного из наиболее видных партийных лидеров и члена Политбюро и, кроме того, президента одной из союзных республик. К тюремному заключению приговорены бывший посол в Англии и Франции, бывший советник советского посольства в Берлине и один известный специалист в области сердечных заболеваний... По общему суждению тех дипломатов, кто присутствовал на процессе, с полной очевидностью установлено существование значительной по своему характеру политической оппозиции и серьезного заговора, что в какой-то степени проясняет непонятное развитие событий в Советском Союзе в течение последнего полугода...»

Примечательно, что в ходе допроса Раковский рекомендовал Кузьмину установить контакт именно с послом Дэвисом для достижения Кремлем договоренностей с наднациональными финансовыми кругами, которые он называл «Они». И судя по пояснениям Ландовского к протоколам, такой контакт был установлен. При этом Дэвис «осторожно намекнул на прошлые процессы и даже дошел до намеков на то, что много было бы выиграно в общественном мнении американцев в случае помилования в ближайшее время Раковского» (Раковский, напомним, не был расстрелян в 1938 году, он получил 20 лет заключения).

И еще один любопытный исторический факт, о котором рассказал Арсен Беникович Мартиросян. 2 марта 1938 года на рассвете в Москве соответствующими советскими радиотехническими службами была принята радиограмма из-за рубежа, посланная с какой-то мощной радиостанции. Ее текст гласил: «Помилование или возрастет угроза нации». Текст был закодирован при помощи дипломатического шифра советского посольства в Лондоне (!). Некоторые исследователи считают, что тем самым влиятельные мировые круги пытались оказывать давление на Сталина, стремясь спасти от расстрела «своих людей», оказавшихся на скамье подсудимых в Москве.

А буквально накануне оглашения приговора по делу «Антисоветского правотроцкистского блока», 12 марта 1938 года, войска нацистской Германии вошли в Австрию. «Они», следуя своему сценарию геополитической игры, вели Гитлера и хотели, чтобы Сталин перед лицом угрозы германского вторжения внял их пожеланиям.

ТАЙНЫЕ ПЛАНЫ И МАРШАЛ ТУХАЧЕВСКИЙ

Тема Тухачевского широко обсуждается в последние годы на страницах газет и в эфире центральных телевизионных каналов. Но читая и слушая порой несколько сбивчивые рассуждения историков о «военно-фашистском заговоре», понимаешь, что ничего нового узнать нам уже не удается... Возможно, кто-то и верит, что однажды откроются двери всех архивов, и мы узнаем все тайны минувшего. НапрасноI

Главные тайны вообще бумаге не доверяют. Поэтому хотим предупредить, что все вышесказанное о Тухачевском — это логические рассуждения, основанные на имеющихся фактах и историческом опыте. В завершение этой темы постараемся понять, что могло быть, чего не могло и почему все именно так получилось...

Нам совершенно неинтересно, что делал бы Наполеон Бонапарт, живи он в какое-то иное время — допустим, при «короле-солнце» Людовике XIV, правившем Францией с 1643 по 1715 год и превратившем ее в самое сильное из государств Европы. Ну, отличился бы он в нескольких сражениях, дослужился до генерала, пополнив своей фамилией тот список имен, которые должны заучивать французские школьники, — и все. Но не было бы ни империи, ни Триумфальной арки на площади Этуаль, ни гробницы в Доме инвалидов... И ведь сколько таких наполеонов, появившихся не в свое, скажем так, время, всю жизнь прозябали в гарнизонах Баланса или Суассона?

История распорядилась так, что он появился на ее сцене тогда, когда «лодка», именуемая Францией, оказалась уже предельно раскачена — и Бонапарт сумел встать у ее руля. Он не свергал короля, не шел в первой революционной шеренге. Зато, вознесенный революцией, он появился в период кризиса, спас Францию сначала от внешних врагов, потом — от мятежников, затем на штыках своих солдат понес революционные лозунги в Италию, завоевал известность, популярность, славу и пришел к власти в ноябре 1799 года, на десятом году революции.