Запретное желание - Лианна Бэнкс

— Я съела по дороге гамбургер, но подумала, что вино неплохо сочетается с шоколадным печеньем. — Келли, вошла в кухню. — Две коробки тебе, две — мне.

Брок издал короткий смешок. Итак, все-таки она думала о нем.

— Ты можешь оставить две коробки на завтра.

— Я могу поделиться, — сказала Келли, и Брок с удивлением понял, что она флиртует с ним. — Расскажи, как ты съездил в Атланту.

Брок пожал плечами.

— Нечего особенно рассказывать. Я купил внедорожник и снял меблированный коттедж.

— Меблированный, — эхом повторила она, сморщив нос.

— Я снял его на время, — пояснил Брок. — Он довольно мил, в нем есть стеклянный потолок и джакузи.

— Знаешь, я немного завидую по поводу джакузи, но меня утешает, что здесь мало машин и есть мой океан.

— Мой океан, — передразнил он ее. — С каких это пор он стал твоим?

— Хорошо, мой дом рядом с океаном. — Она скрестила руки на груди. — Я знаю, ты скучаешь по мне намного сильнее, чем хотел бы.

Он очень надеялся, что это не так, но за эти выходные он соскучился так сильно, что не мог дышать.

— Конечно, я буду скучать по тебе. Как по зубной боли, — поддразнил он, прижимая ее к себе.

Она ударила его кулачком в грудь.

— А вот мне будет очень тоскливо без тебя.

— Я буду всего лишь на расстоянии телефонного звонка и четырех часов езды.

Келли закусила губу и покачала головой.

— Я не собираюсь препятствовать твоей новой жизни.

— А что, если я не расцениваю тебя как препятствие?

Она снова покачала головой.

— Это говорит твое гипертрофированное чувство ответственности.

Он хотел поспорить с ней, но позже, не сейчас, когда она находится у него в объятьях.

— В данный момент я не чувствую никакой ответственности, — сказал он и наклонил голову.

— Правда? Что…

Брок поцеловал ее. Она положила руки ему на плечи, и его сердце чуть не остановилось. Он целовал ее так долго, что ей пришлось оттолкнуть его, чтобы глотнуть немного воздуха.

— Мне так хорошо с тобой, — прошептала Келли. — Всю дорогу домой я думала об этом.

От чувственности в ее голосе задрожала каждая клеточка его тела.

— Я тоже много думал о тебе, — пробормотал он.

— Не слышу радости в голосе, — сказала она, скользя губами по его шее.

Брок и не испытывал радости. Он чувствовал, как наливается жаром тело. Его раздражала ее одежда, его одежда, все, что сейчас мешало соприкосновению их тел. Брок коснулся ее сосков, и она задрожала.

Келли начала стаскивать с него рубашку. Он чувствовал такой невыносимый жар, что казалось, кожа у него вот-вот задымится под ее ладонями.

— Я планировала сначала выпить вина, съесть печенье, а потом заняться тобой, но… — Она оборвала фразу и прижалась губами к его груди.

Брок застонал.

— Мы можем вернуться к вину, если ты хочешь растянуть удовольствие.

— Не хочу, — запротестовала она, спускаясь губами к его животу.

Брок отстранился от нее.

— Ждать придется не долго. Я уже поставил его в холодильник.

— Давно? — Она посмотрела на него снизу вверх.

— Минут пятнадцать-двадцать назад, — ответил он, стараясь не поддаваться желанию, светившемуся в ее глазах.

Келли закусила губу и коснулась его между ног.

— Думаю, ты уже готов.

От ее раскованного жеста у него перехватило дыхание.

— У меня такое чувство, что рядом с тобой я всегда готов.

Келли закрыла глаза и медленно провела рукой по его ноге.

— Но я тоже готова. Я была готова уже несколько часов назад.

Его бросило в пот.

— Если ты будешь продолжать в том же духе, я не смогу сдерживаться.

— Я не хочу, чтобы ты сдерживался, — ответила она, снимая блузку и отбрасывая в сторону бюстгальтер. — Я просто хочу тебя.

Ему показалось, что у него внутри что-то щелкнуло. Он чувствовал непреодолимое, отчаянное желание, хотел давать и брать, обладать ею безраздельно. Келли должна была принадлежать только ему, и никому больше. Чувствуя, как мышцы у него дрожат от напряжения, Брок продолжал спорить с самим собой. Но недолго, пока она не прижалась к его плоти горячим ртом. С этой минуты он был потерян для всего мира, для всех, кроме Келли.

Он поднял ее и отнес на руках в спальню. В комнате было темно, только из коридора пробивалась слабая полоска света. Он положил Келли на кровать и немедленно присоединился к ней. Он помог ей раздеться и разделся сам. Ее кожа казалась атласной, самым нежным и самым горячим на свете атласом. Он взглянул в ее сверкающие страстью глаза и понял, что она жаждет его.

— Мне нужен през…

Келли покачала головой.

— Я обо всем позабо…

Не в силах ждать ни секунды, он слился с ней.

— Возьми меня, — умоляла она.

Брок медленно двигался в ней, оттягивая момент наивысшего наслаждения. Краем глаза он заметил фотографию Роба на прикроватном столике, в форме и с медалями. Даже когда волна страсти сотрясла его тело, внутренний голос прошептал ему: «Она никогда не была твоей до конца».

Он решил попробовать изменить это. Брок вспомнил о бутылке вина и сходил за ней на кухню, прихватив бокалы. Он произносил тост за каждую часть ее тела, начиная с волос, прочитал целую оду в честь ее глаз и носа, от которой она просто покатилась со смеху, несколько раз выпил за ее губы, потом — за подбородок. Он пролил на нее немного вина и осушил его поцелуями. Келли сделала с ним то же самое. Скоро бутылка опустела.

Брок занимался с ней любовью снова и снова, всю ночь напролет. Он старался досыта насладиться ею, возможно, для того, чтобы избавиться от неизбывного влечения к ней.

Когда в окно спальни пробился тонкий луч восходящего солнца, Брок был почти удовлетворен. Вздохнув, он посмотрел на Келли, но она лежала, отвернувшись от него. Волосы у нее разметались по подушке, а тело казалось расслабленным. Брок решил, что она уснула, и тут услышал всхлипывания.

Брок почувствовал тревогу и сел на постели.

— Келли.

Он посмотрел в том же направлении, что и она, и его сердце упало — она смотрела на фотографию Роба.

— Келли, — повторил он, осторожно касаясь рукой ее плеча.

Она отстранилась.

Это едва заметное движение отозвалось тупой болью в голове.

Келли поднялась, натянув простыню на обнаженное тело, и принялась вытирать слезы.

— Прости, я случайно взглянула на его фотографию, и мне стало больно. — Голос у нее дрожал от напряжения. — Во время церемонии я подумала о нас с Робом, вспомнила наши детские забавы, но… — Она оборвала себя и закрыла глаза, делая глубокий вдох, чтобы успокоиться. Потом открыла глаза и встретилась с Броком взглядом. — Я теряю его, — прошептала она, и Брок услышал в ее голосе отчаянье. — Я больше не думаю о нем каждую минуту.