Гувернантка в набедренной повязке - Ирина Хрусталева

– Господи, да вы просто монстр! – ахнула Карина. – Мне-то как раз известно, что такое честь, а вот вы, похоже, даже и не предполагаете, что она существует в природе, – выпалила она прямо в лицо мужчине.

Юдин недоуменно отпрянул.

– Мне кажется, что наша с вами беседа, госпожа Воскресенская, откровенно зашла в тупик, – удивленно проговорил он. – Если вам не трудно, объясните мне, бестолковому, в чем же вы меня обвиняете с таким энтузиазмом?

– И вы еще спрашиваете, господин Юдин, преуспевающий адвокат? – всплеснула девушка руками. – Вы спровоцировали на дороге аварию, превратили мою машину в груду металлолома и даже не соизволили мне помочь! Я осталась там в бессознательном состоянии, а вы уехали на своей «Ауди» и спокойно продолжаете радоваться жизни. А если бы я умирала? И после этого вы рассуждаете о чести? – сыпала она словами и, расправив плечи, наступала на Юдина.

– Постойте, постойте, – нахмурился тот. – О какой аварии вы мне здесь плетете? Вы что, с ума сошли?

– Ох, и наглец! – выдохнула Карина. – Вспомните ночь с двадцать второго на двадцать третье июня. Безлюдная дорога, за три километра от дачного поселка «Родник». Ваша «Ауди» с тремя шестерками – и мой «Опель». Вы потеряли управление и налетели на мою машину. В этом я вас не виню, с любой машиной такое могло случиться, – махнула девушка рукой. – Но как вы могли уехать и бросить меня в изуродованной машине и не оказать помощи?

– Карина, вы в своем уме? – изумленно поинтересовался Роман. – Я не был на той дороге в ту ночь, вы что-то путаете. Даю вам честное слово, это была не моя машина! – поклялся он, растерянно глядя на девушку. – В ту ночь я был…

– Все, с меня хватит, – прошипела Карина, не дав мужчине договорить. – Я думала, что у вас хоть сейчас хватит мужества признать свою вину, а вы с такой наглостью продолжаете врать! Я не хочу больше с вами разговаривать, и скажите спасибо, что я не заявила на вас в милицию. Я могла совершенно спокойно сделать это, потому что очень отчетливо видела ваш номер в свете фар и запомнила его. По вашей милости я провалялась в больнице две недели, а потом еще столько же дома, с загипсованной ногой и головной болью, – со злостью сыпала она словами. – Меня Галка потащила в ваш дом, чтобы предъявить претензии за разбитую машину. Мне теперь по вашей милости приходится ездить на метро. Я не хотела к вам ехать, но она настояла. Да, признаюсь, я ехала к вам с меркантильным интересом, чтобы заставить вас купить мне новую машину в обмен за мое молчание – что вы бросили на дороге человека, спровоцировав перед этим аварию, – торопливо и запальчиво высказывалась Карина. – Я, сама не знаю почему, назвалась няней… просто решила проверить: в самом ли деле это ваша машина, или сведения ошибочны. Вы мне почему-то показались порядочным человеком, когда я вас увидела у ворот вашего дома вместе с Сашей. Я не могла поверить, что вы могли так трусливо поступить и сбежать с места аварии, не оказав помощи пострадавшему!

– Карина, подождите, здесь что-то не…

– Не перебивайте меня, я и сама запутаюсь, – не дала договорить Юдину Карина, топнув при этом ногой. – Да, я хотела предъявить вам претензии по поводу своей разбитой машины. У меня нет таких денег, чтобы покупать себе новую. Я за эту еще не до конца расплатилась. И, в отличие от некоторых, мне никто не оставлял миллионное наследство! Все, что я имею, я зарабатываю сама, своим трудом, честным трудом, между прочим! Как у вас только язык повернулся сказать обо мне такую гадость? Что я обманным путем пробралась в ваш дом, для того чтобы шпионить? Каждый человек судит о людях по мере своей испорченности. Если вы сами недостойный человек, то не считайте, что вокруг вас живут такие же. Мне жаль вашего сынишку, его отец – плохой человек и недостойный для него пример, – безжалостно подытожила девушка.

– Карина, но я вам клянусь, что не был в ту ночь на машине! – растерянно оправдывался Юдин.

– Не смейте давать клятвы, они ничего не стоят, – снова топнула Карина ногой, и на ее глаза навернулись предательские слезы. – Да мне ваш сынишка Саша сам сказал, что совсем недавно вы ремонтировали свою машину после аварии, – чуть не плача, проговорила девушка. – Как вам не стыдно так нагло врать?

– Да не вру я! – выкрикнул Роман. – Да, я ремонтировал свою машину, и она действительно была в аварии, но сама авария была не особо значительная, всего-то крыло помял мне один ненормальный. Но это произошло совсем недавно, на Кутузовском проспекте, у меня и документы есть, подтверждающие это событие. А до этого я ее вообще ни разу не ремонтировал, это любая экспертиза подтвердит!

Карина до боли сжала кулачки, еле сдерживая себя, чтобы не заехать этому наглецу по физиономии.

– Я уже жалею о том, что не заявила на вас в милицию, потому что вы – преступник, – прошипела она и, резко развернувшись, опрометью бросилась к лестнице, проклиная в душе свою слабость, которую она испытывала к этому недостойному мужчине. Девушка так хотела поверить ему, так сильно хотела, что решила: «Будет лучше, если я сейчас уйду и больше никогда не увижу его. А если и увижу здесь, в суде, то это будет ничего не значащая встреча – всего лишь на профессиональной почве».

Юдин проводил ее недоуменным взглядом, мучительно соображая: «Что же сейчас такое произошло? И что все это значит? Меня только что обвинили в преступлении, или мне это показалось?..»

Глава 11

Карина сидела в кресле, забравшись туда с ногами, и смотрела телевизор, вернее, делала вид, что смотрит его. В руках она держала чашку с кофе и отпивала из нее напиток маленькими глотками. На экране шла какая-то развлекательная передача, очередное ток-шоу, один в один содранное с программ американского телевидения. Девушка совершенно равнодушно смотрела на экран, практически ничего не видя и не слыша. Бред, который доносился оттуда, ее не интересовал: ее мысли были глубоко «в себе» и ворочались сейчас в «вялотекущем» режиме.

«Про какие такие темные делишки своего мужа говорила Троицкая? Что за сведения она собирается мне переслать? Что она там кричала? «Мерседесы», джипы и другие дорогие машины… кажется, что-то про номера?! Нет, не могу сейчас вспомнить. Пришлет сведения, посмотрю и сразу же вспомню… надеюсь, – сморщила Карина лицо и потерла ладонью лоб. – Что-то голова начинает болеть. И почему, собственно, я должна думать, что можно с такими сведениями сделать? Я сроду криминалом не занималась. Да, я адвокат, но адвокат по бракоразводным процессам, а не по уголовным делам. Господи, похоже, что после той проклятой аварии в моей жизни все перевернулось с ног на голову, – с раздражением сплюнула девушка и залпом выпила оставшийся в чашке кофе. – Чтоб тебя кошмары замучили! – послала она пожелание, адресованное Юдину. – Так безжалостно и равнодушно проехать по моей жизни колесами… и так нагло отрекаться от очевидного факта! Правду говорят: «Наглость – второе счастье». Я бы, наверное, провалилась сквозь землю от стыда, а ему – хоть бы хны».

Раздумья Карины прервал звонок в дверь, она нехотя выползла из кресла и пошла открывать. На пороге стоял Герман и сиял, как новогодняя гирлянда.

– Привет, дорогая, – чмокнув девушку в щеку, проговорил он и по-хозяйски прошел в глубь квартиры. – Чем занимаемся? – поинтересовался он.

– Телевизор смотрю, – равнодушно пожав плечами, ответила Карина. – Ты чего приехал-то? – спросила она.

– Как это – чего? – опешил гость. – Мы с тобой не виделись целую неделю. Тебе до того было некогда, что мне приходилось довольствоваться лишь телефонными звонками.

– Мог бы сегодня тоже позвонить, прежде чем приезжать, – недовольно проговорила Карина. – Я не расположена к приему гостей.

– Ах, вот в чем дело, – усмехнулся Герман. – Я для тебя уже просто гость?

– Извини, я совсем не это имела в виду, – сморщила девушка лицо. – У меня сегодня скверное настроение, прости, – еще раз извинилась она.

– Что-то случилось? – с беспокойством спросил Герман.

– Да так, – махнула Карина рукой. – На работе не совсем все ладно. Сегодня моя клиентка и ее муж сорвали судебный процесс. Подняли такой скандал, что судья посчитала их поведение сверхнаглостью и закрыла заседание буквально через десять минут после его начала. Я ее совсем не виню, на ее месте я, наверное, поступила бы так же. Ты даже не представляешь, какой бедлам устроила эта «сладкая парочка», просто караул. У меня до сих пор голова раскалывается, – тяжело вздохнула она.

– Ты приляг, а я тебе сейчас аспирин принесу, – заботливо предложил мужчина. – Или, может быть, ты принимаешь еще что-то?

– Гер, ты же прекрасно знаешь, что я не пью таблеток, у меня их сроду в доме не водилось, – сморщила носик Карина. – Про какой аспирин ты говоришь? И уж тем более про еще что-то.

– Я сейчас съезжу в аптеку, здесь недалеко. А то, что ты никогда не пила таблеток, я прекрасно помню, не нужно из меня делать маразматика. Только это было твоим принципиальным правилом до аварии, а сейчас – совсем другое дело. Ты слишком быстро забыла рекомендации доктора, как я погляжу, – с упреком проговорил молодой человек. – У тебя было сотрясение мозга, поэтому даже совсем незначительную боль ты не должна терпеть. А снять эту боль быстро может только лекарство.