Ранчо в Монтанне - Джекки Мерритт

Трейси стояла прямо рядом с ней и взглянула лишь машинально.

В ее сознании промелькнула мысль, что она знает человека, который улыбался ей со снимка.

Она нахмурилась, переложила вещи в одну руку, чтобы вторая была свободна, и взяла старый черно-белый снимок. Молодая, очень хорошенькая, улыбающаяся женщина, немного похожая на Слейда. Трейси нахмурилась.

— Это…, это кто-то из твоих близких? Слейд поперхнулся.

— Моя мать.

— А мужчина? — В тот самый момент, когда она задала вопрос, она уже знала ответ. Мужчина на снимке был Джейс — молодой, очень интересный Джейс, с темными волосами и живыми, умными глазами.

Она медленно опустила фотографию и повернулась к Слейду.

— Ведь это Джейс, так?

Лицо Слейда казалось трагической маской. Было бессмысленно винить себя за то, что он оставил снимок на бюро. Произошло столько всего, что он просто забыл. Он кивнул.

— А почему он с твоей матерью? — Трейси знала почему, но ей нужно было услышать это от него, несмотря на то что мурашки пошли у нее по коже и в желудке поднималась тошнота. Слейд молчал. Она сама догадалась обо всем и почувствовала такую ненависть к нему, что с радостью убила бы его прямо на месте, если бы у нее была возможность это сделать. — Он был твоим отцом, да? Скажи мне, будь ты проклят! Это тот самый секрет, который ты скрывал? Зачем? — Ее голос сорвался на крик:

— Зачем? — Потом упал до едва различимого:

— Господи! Зачем? — Фотография выскользнула на пол из ее внезапно разжавшихся пальцев. Она должна уйти отсюда как можно скорее! Трейси развернулась и опрометью бросилась вон.

Слейд не мог пошевелиться. На несколько долгих, перевернувших все его существо минут он оцепенел. Потом дыхание восстановилось, накатила боль и ужасная тоска. Он должен поговорить с ней, должен помочь ей пройти через это.

На ощупь он нашел рубашку, потом носки и ботинки. С бешено бьющимся сердцем вышел из комнаты и остановился у закрытой двери в комнату Трейси. С трудом проглотив ком в горле, он тихо постучал.

— Трейси! — Ответа не было. — Трейси! — Он постучал громче и попробовал ручку. Дверь была заперта. — Открой дверь, Трейси.

И услышал слабое:

— Оставь меня в покое.

— Нет. Открой дверь.

Она не ответила.

Минуту Слейд смотрел на дверь, потом навалился на нее плечом, старый замок не выдержал, и дверь распахнулась.

Трейси не подняла головы. Она сидела на кровати с сухими глазами, почти утратив ощущение окружающей реальности. Слейд подошел к ней.

— Я думаю, нам нужно поговорить.

— Теперь тебе хочется поговорить? — Ее глаза излучали неподдельную ненависть. — Зачем? Разве ты можешь сказать что-нибудь такое, что может оправдать тебя?

— Может быть, нет. У тебя есть полное право быть расстроенной, но…

— Расстроенной! — В ее горьком смехе прозвучали истерические нотки. — Слово «расстроена» вряд ли передает мое состояние. — Весь ужас ситуации опять представился ей, и она закрыла лицо руками. — Расстроена! — простонала она. — О Господи, это даже забавно.

Слейд встал перед ней на колени и положил свои руки на ее. Она вскочила и отпрянула в ужасе, обертывая вокруг себя полотенце.

— Не смей прикасаться ко мне! — закричала она. — Никогда не смей ко мне прикасаться! Слейд медленно поднялся с колен.

— Ты можешь послушать минуту?

— Что слушать? Очередную ложь? — Ее лицо выражало отвращение. — Ты понимаешь, что ты сделал? Ты хотя бы понимаешь?

Желваки заходили на его скулах.

— Конечно, понимаю. Я не совсем лишен чувств.

— Ах, ты не лишен? Хорошо, что ты это сказал, потому что это никак не следовало из твоего поведения. — В голосе Трейси было столько сарказма, боли и гнева, что он стал неузнаваемым.

Полотенце сползло вниз, и она подтянула его.

— Убирайся отсюда, чтобы я могла одеться, — заявила она холодно.

— Я видел тебя раздетой. Давай одевайся. Я не уйду.

— Ах ты, самодовольный ублюдок! — Руки у нее дрожали, но она умудрилась скатать свою одежду в рулон и, прижимая его к себе, бросилась вон.

Голос Слейда остановил ее:

— На мой взгляд, ты отлично сформулировала ситуацию.

— Что? — Она повернулась, в голове у нее стало проясняться.

— Ты очень точно выразилась — я действительно ублюдок, — произнес Слейд жестко. — Незаконнорожденный сын твоего замечательного мужа. Но кто в таком случае он? Кем нужно быть, чтобы бросить беременную женщину и никогда не пожелать увидеть своего сына? Подумай об этом, Трейси. Немного подумай об этом.

Теперь у нее возникла масса вопросов. Потрясенная, Трейси боролась с желанием узнать наконец все. Она не намерена разговаривать со Слейдом Доусоном. Она хочет вычеркнуть его из своей жизни, из своего сознания. Она хочет поскорее покинуть Дабл-Джей и стереть всякое воспоминание о нем.

Но она знала, что не сумеет этого сделать. Она занималась любовью с сыном Джейса! Она спала с сыном своего мужа! Все ее представления о порядочности, о том, что хорошо, а что плохо, что допустимо, а что нет, восставали против этого. Да, ей придется о многом подумать, и ей не нужен Слейд, чтобы пережевывать это вместе с ним.

Словно в трансе, она медленно повернулась и пошла в ванную, даже не дав себе труда проверить, закрылся ли замок. Все равно он неисправен, и если Слейд захочет, он сможет войти.

Она машинально оделась, привычно застегивая пуговицы и кнопки. Потом вышла из ванной в холл и долго искала свою косметичку, пока наконец не заметила Слейда, стоящего возле окна ее комнаты. Она видела только спину и широкие опущенные плечи.

На какое-то мгновение ей передалась его боль. Но она тут же отогнала сострадание. Ей нужно справиться с собственной болью, которая гораздо мучительней, гораздо сильней, чем его.

Сердито утирая внезапно набежавшие слезы, Трейси вернулась в ванную и плотно закрыла за собой дверь.

Глава 8

Он был рад, что теперь она знает все. На душе стало легче, боль несколько смягчилась, и Слейд расправил плечи. Теперь он мог посмотреть ей в глаза и сказать ей правду о расцветающих в его душе чувствах.

И вдруг он вспомнил, что у них осталось очень мало времени. Макфи должен прилететь с минуты на минуту. Взгляд Слейда просканировал голубизну неба, ища приближающийся вертолет.

Сможет ли он объяснить Трейси, какое облегчение испытывает оттого, что она наконец все знает? Вначале он надеялся, что она скоро уедет. Если бы она так сделала, ничего бы не произошло. Каждый день, на который она здесь задерживалась, отягчал его грех. Не желая того, он втягивал Рейчел и даже Бена в этот обман. Проклятье, нелегко будет объяснить это. С точки зрения Трейси, они втроем сговорились, чтобы скрыть от нее правду, но это не соответствует истине…