Дневник стюардессы - Мариса Макл

Я смотрю на дисплей и чувствую, что настроение мое портится. Что понадобилось Эдель? Может, потеряла ключи и теперь не может попасть в квартиру? Надеюсь, до этого не дошло. И вообще, насколько я знаю, у ее безработного дружка есть собственный ключ от нашего дома. То есть я владелица квартиры, а он даже не квартирант, поэтому ключ ему не положен, но он, видимо, сделал копию с ключа Эдель. Я пока закрываю глаза на такое безобразие ради мира и спокойствия.

Мне совершенно не хочется звонить Эдель. Денег на телефоне мало, а она к тому же выбрала себе другого мобильного оператора, так что любой звонок влетает в копеечку, а уж международный — даже подумать страшно. Мой опыт подсказывает, что звонить незачем. Я пару раз делала такую глупость: видела входящий, и хоть и находилась за тридевять земель, все же перезванивала родственникам или друзьям, боясь пропустить что-нибудь важное. И ни разу никто не сказал мне ничего нужного! Ни разу! Обычно все сводится к дурацким вопросам из серии «Ну и как там у вас погода?».

С другой стороны, это может быть что-то срочное и важное, а потому я все больше нервничаю. Вдруг что-нибудь случилось с кем-то из моих близких? Или квартира сгорела дотла? Или?..

О, я себя знаю! Теперь картины одна страшнее другой будут возникать в воображении и так до тех пор, пока я не выясню, зачем же звонила Эдель. Я пойду в холл отеля и позвоню со стационарного телефона, получится немного дешевле.

Эдель снимает трубку чуть ли не после первого же гудка, и я испуганно спрашиваю, что случилось.

— Ой, да ничего серьезного, — тянет она, и я моментально прихожу в ярость и мысленно уже крою ее последними словами за то, что напугана меня, и за то, что заставила уползти с шезлонга. Вот недополучу теперь самую нужную мне частичку загара! — Просто тут тебе пришла необычная посылка, — продолжает Эдель. — Если хочешь, я могу открыть и скажу тебе, что внутри. Посылка? Кто же мог ее послать?

— Давай… Нет, стой! Не надо открывать. Пусть лежит и ждет меня. А я буду думать и гадать, какой именно сюрприз встретит меня по приезде домой.

— Уверена? — В голосе Эдель я слышу разочарование.

— Ах ты, хрюшка любопытная! Ладно, открывай скорей! — Я не могу сдержать смех.

— Сейчас, сейчас, — бормочет она, и я слышу шорох разрываемой бумаги. — Кстати, Энни, как там в Испании с мужиками? Есть интересные экземпляры?

— Бродят тут всякие разные по городу, — уклончиво отвечаю я.

— Эй, ты знаешь, о чем я!

— Ну, в этом смысле мне похвастаться нечем.

Не стану я рассказывать о Дэнни по телефону. И вообще сейчас не время говорить о нем, потому что я изо всех сил пытаюсь его забыть. Стоит мне начать, Эдель засыплет меня вопросами, и я опять расстроюсь. А уж сколько денег потрачу! Нет-нет, никаких разговоров о Дэнни.

— Это туфли, — говорит Эдель, перестав сопеть в трубку и добравшись до содержимого посылки.

— Туфли? Странно!

— Да, погоди-ка… — И в следующий миг они издает такой вопль, что у меня чуть не лопается барабанная перепонка.

— Что там? — в тревоге кричу я. Может, Эдель свалилась со стула или ее током ударило?

— Слушай, это туфли от Джимми Чу!

— Не может быть! Как мои старые?

— Не-ет, эти лучше! Они из последней коллекции. Совсем недавно поступили в продажу. Уж я-то знаю, не забывай, я работаю в обувном магазине. Слушай, они стоят целое состояние! Точно такие я видела на картинке в журнале «Вот». Вот черт, как же тебе повезло!

— Опиши их, — прошу я, чувствуя, как рот наполняется слюной. Я хочу увидеть их, хочу примерить!

— Они кремового цвета, шелковые и украшены стразами Сваровски.

Я слушаю с закрытыми глазами и пытаюсь представить себе эту роскошь.

— А каблук какой?

— Стальной и суперсексуальный! Тонкий-претон-кий и ужасно высокий. Если ты наденешь их на церемонию вручения премии «Оскар», они будут обязаны тут же учредить и вручить тебе премию за лучшую обувь!

— Но кто отправитель?

— Не знаю, тут ничего не написано. Отправлены из Англии, через твой служебный адрес. Их привез водитель авиакомпании, и я за них расписалась. Может, ты их выиграла в какой-нибудь викторине?

— Нет-нет. — Я никогда не участвую в розыгрышах и такого рода викторинах. — И я не заказывала их по Интернету… Чертовщина какая-то! А размер какой?

— Твой, пять с половиной… Ой, погоди, вот же карточка! Просто здесь столько всего навернуто, что я сразу не увидела… Ага… имя «Оливер Кейн» тебе что-нибудь говорит?

— Оливер Кейн? — переспрашиваю я, не веря своим ушам. О да, это имя мне знакомо! Более того, последнее время оно значит для меня довольно много. И я не признаюсь в этом даже себе, но когда я слышу его или думаю о человеке по фамилии Кейн, у меня мурашки бегут по спине. Что это значит? И кто этот человек? Я ведь о нем ничего не знаю. Ну, почти ничего. Я в курсе, что он важная персона, что он богат, шикарно выглядит, счастливо женат и чуть не задавил меня на своей роскошной машине. А теперь выясняется, что он каким-то непонятным и таинственным образом фактически стал частью моей жизни. Может, он моя персональная фея-крестная, как у Золушки, только в мужской ипостаси? Слишком много совпадений связано последнее время с именем мистера Кейна. Действительно, если бы он не сбил меня на своем «мерседесе», я бы не поехала в отпуск, а если бы я не поехала в отпуск в Испанию, я не оказалась бы на яхте Оливера Кейна. И не занималась бы любовью с Дэнни в его спальне. И вот теперь он опять возникает из небытия и присылает мне пару туфель от Джимми Чу! Как же он запомнил, какие на мне были туфли? Для мужчины это в высшей степени нехарактерно. И почему мне так приятно, что я чуть не плачу? Нелепо, просто глупость какая-то! У него потрясающая жена — я помню фото на яхте. А я не из тех женщин, что охотятся за женатыми мужчинами. Это против моих правил, принципов и всего остального. И я не могу понять, что именно я чувствую, когда слышу или тихонько произношу имя Оливера Кейна. И не понимаю, что происходит со мной.

Глава 8

Правило восьмое. Умей накраситься за пять минут, и если нужно, то и в полной темноте.

В среду утром будильник на моем мобильнике включился ровно в три тридцать утра. Я сонно протянула руку и ткнула пальцем в телефон. Он замолчал. Я перевернулась на спину, уставилась в потолок и начала жалеть себя и думать, какая же я несчастная, что мне нужно вставать в такую рань, вставать в такую рань, вставать… Тут будильник завопил снова, и я вынырнула из дремы, которая чуть было не утащила меня обратно в сон.

Да-да, ничего страшного не происходит, я всего лишь лечу сегодня в Лондон и обратно. Самый обычный рейс. Но мысль о том, что нужно вставать, краситься, одеваться, и тащиться в холодный и неприветливый аэропорт, наводит тоску. А ведь это лишь начало. Потом придется с улыбкой приветствовать, размещать, кормить и поить пару сотен усталых, а потому недовольных веем и вся пассажиров. А потом делать все то же самое еще раз — на обратном пути.