Битва за страну: после Путина - Михаил Логинов

— Михаил Викторович, я понимаю, вы забыли тех, кто с вами играл в футбол во дворе, — продолжил Свердлов. — А вот как быть с теми, кто прошлой осенью вместе с вами выиграл битву за Кремль?

— А моим соратникам по недавней безнадежной борьбе я посоветую осторожничать сугубо. Воришку старого розлива простить могу, у такого воришки инстинкт. Своих не прощу. Знали, что идем с ворами воевать. Значит, это не старая привычка, это предательство.

Интервью продолжалось…

Как и полагается, с самого начала большого интервью начались телефонные социологические замеры: кто смотрит его по ТВ, кто слушает по радио или следит за онлайн трансляцией по интернету? Интерес медленно, но все же рос. Двенадцать процентов, четырнадцать, пятнадцать. Люди звонили знакомым, советовали включить телевизор: Столбов отчитывается.

Сложно сказать, вошла ли в этот процент группа зрителей, смотревших трансляцию на борту океанской яхты «Черная роза». Поскольку владелец был не беднее Абрамовича, судно тоннажем и комфортностью не уступало яхте бывшего хозяина Чукотки. Но скромнее, поэтому его яхта за пять лет плаваний по океанам так и не стала притчей в языцех.

В кают-компании, или, скорее, конференц-зале, собрался кооператив «Мельница» в основном составе. Причиной для слета-встречи на борту яхты, крейсировавшей неподалеку от Ниццы, был доклад Васильича о поездке в Диндарское королевство. Доклад обнадеживал, поэтому на его фоне слушать ответы Столбова было не так обидно.

— Это хорошо, что всех врагов мы изволили простить, — желчно заметил Николаич. — А то, глядишь, узнал бы о нашей скромной вечеринке, да запустил бы какую-нибудь морскую ракету.

— Тогда плакали денежки — пока поймешь, кто наследник и где, пройдет лет пять, — сказал Васильич. — А деньги этому сукину сыну нужны сегодня. Ну, господа подельники, насколько сами оцениваете наши шансы с Диндаром? Возвращаюсь туда послезавтра, за ответом.

— Диндар хорошо, — заметил кто-то, — но давайте не забывать про яйца и одну корзинку. Все до цента я бы этим арабским шайтанам не относил. И вообще, бабло пристроили, а самим как быть? Поселиться в этой пустынной экзотике я бы не хотел.

— Тогда — альтернативный вариант. Николаич, как успехи?

Николаич ответил не сразу. Он с искренним интересом прислушивался к советам Столбова своим друзьям и знакомым.

— Вариант готовится. В том, что касается пехоты, все более-менее просто, хотя и дорого. Послезавтра лечу в Киев, поговорю с командиром. Сложнее с информационным обеспечением. Для нас ведь главное узнать, где и когда, только после этого решать как. Как добыть информацию, я узнал. Среди друзей-соратников нашего нынешнего президента есть перспективные личности. Ребята с очень непростой биографией. В прошлом году подходить к ним особого смысла не было: если завтра все царство в награду, чего размениваться по мелочам? Но сегодня он прямо говорит: ничего друзьям не дам. Тут уже можно делать интересные предложения.

— И что же это за перспективные личности? — спросил Васильич.

— Скорее, одна личность. Но давайте не торопиться. Контрразведка там еще та, так что палить человека преждевременными контактами было бы неразумно. Сначала поймем, чего хотим, только тогда и будем собирать сребреники.

— Сребреники собирают под вполне определенную спецоперацию.

— Вот именно. Потому торопиться и не будем. Как примем решение, тогда и зашлем агента с предложением. О, кстати, что там за клоунада?

Действительно, на большущем плазменном экране началось то, что иначе, как этим цирковым жанром, и не назовешь.

Съемочная группа НТВ тусовалась на Красной площади. В Кремль ее не пустили. Энтэвэшники унывать не стали: к такому варианту они были готовы. Нашли сотрудника, напоминавшего ростом и телосложением нынешнего президента России. В магазине «Прикольная шутка» купили маску Столбова — такой товар делался и продавался без малейшего намека на возможные неприятности для продавца-изготовителя. Накачали импровизированного артиста текстами и начали свое интервью. Благо, полиция и прочие службы заниматься этим на главной площади страны не мешали.

— Добрый день, — начала ведущая Аня Семечкина, умная, злая, натуральная блондинка. — К сожалению, мы не можем предложить зрителям нашего канала репортаж непосредственно с места главного информационного события дня — стодневного отчета главы государства. В Кремль нас не пустили. Однако вопросы у нас есть, и очень острые. Поэтому мы попросили Столбова выйти к нам ответить на них. Он уже здесь. Михаил Викторович, первый вопрос: почему вы освободили Ходорковского и даже взяли его в советники?

— Потому что, — ответил лже-Столбов, — у Ходорковского большой тюремный опыт, которым он делится со мной — вдруг пригодится когда-нибудь? А еще Ходорковский великий мастер оптимизировать доходы, проще говоря, воровать. По этой части он уже дал мне много советов, и я ими воспользуюсь.

— Благодарю. Господин президент, это правда, что вы недавно встречались с Горбачевым для консультаций по введению нового антиалкогольного закона? И правда ли, что этот закон по своему радикализму превзойдет горбачевский?

— Правда. Но вы должны понять, в каком непростом положении оказалось правительство. Денег на плановую индексацию пенсий не хватает. Вот мы и решили помочь бабушкам: пусть поторгуют водкой на ночных углах. Тех, кому за девяносто, даже не будем сажать в тюрьму…

Вокруг собралась небольшая толпа. Иностранцы активно фотографировали, наши туристы понимающе посмеивались.

— Михаил Викторович, вы человек старой, советской закалки, — обратился к Столбову юноша с девственным пушком на щеках, журналист «Советской России». — Может, лучше восстановить советскую экономику и промышленность, чем подвергать страну новым экспериментам?

— Основу советской промышленности, — ответил Столбов, — заложили люди, которые работали по двенадцать часов в день, за пайку черного хлеба. Кто-то из них вкалывал под конвоем, кто-то ехал сам — комсомольцы-добровольцы. Сегодня, когда говорят «СССР», вспоминают не эту потную работу, а разные радости позднего социализма: медицину, образование, пенсионную систему. Нынешняя задача власти — научить людей честно и продуктивно работать восемь часов в день, за зарплату. Надеюсь, Россия не дойдет до того, что ее придется восстанавливать советскими методами.

Столбов поблагодарил журналиста, налил в стакан минералки, неторопливо выпил. Показал левой рукой — погодите чуток с вопросами. Отмахнул — продолжаем.

— Ирина Сукначева, «Пятый канал». Уважаемый Михаил Викторович, почему, согласно данным «Левада-центра», на десять процентов увеличилось число россиян, не уверенных в своей безопасности?

— Ирина, можно вопрос на вопрос? — спросил Столбов. — Спасибо. Когда вам в студию последний раз приносили инструкцию с объяснением, как дозировать информацию о криминале в эфир?

— В прошлом году, в ноябре, — растерянно ответила репортерша.

— Вот именно. Не так давно власть заботилась о нервах сограждан и рекомендовала телевизионщикам, какими криминальными новостями можно «кормить» публику, а какими не надо. Присутствующие здесь дамы и господа из телекомпаний, ведь так? Теперь же никто не запрещает передавать новости про бандитизм. Народ и боится. Но я считаю нынешнюю политику правильной. Если в московском парке завелся маньяк, который нападает на женщин и детей — о нем надо говорить еще до поимки, для предупреждения одиноких прохожих. Так, Ирина?

— Я согласна, Михаил Викторович. А как вы думаете, государство сможет гарантировать безопасность населения?

— Смотря, какую безопасность. От того, что дядя Вася будет пить водку с дядей Петей, и дядя Петя проломит голову дяде Васе сковородкой, от этого государство не застрахует никогда. Но подтянуть полицию до такого уровня, чтобы она брала любую банду после первого разбоя, любого маньяка в парке после первого нападения — это государству по силам. Этим и займемся.

— Спасибо, — сказала Ирина.

— И вам персонально, и всем вам спасибо за хорошие вопросы. Дорогие мои, кстати, второй час на исходе. Давайте-ка еще один вопрос, и прервемся на пятнадцать минут.

— Александр Иванченко, журнал «Огонек». Уважаемый президент, вы намерены продолжать политику десталинизации России?

— Самая лучшая политика десталинизации — восстановление социального слоя, уничтоженного Сталиным, а именно мелких собственников со своими средствами производства и наемным трудом. И в сельской местности, и в городах. Землевладельцев, домовладельцев, живущих в своем доме, на своей земле. Зачатки такого среднего класса уже существуют. Задача государства — таких людей поддерживать и постараться добиться, чтобы они производили половину валового продукта в России, а то и больше. Лучшая десталинизация, если в России хотя бы сто тысяч горожан захотят работать на селе, и вообще появится дополнительно сто тысяч мелких предпринимателей-производственников. А заниматься идеологической борьбой у меня нет ни времени, ни сил, ни желания. Спасибо, отдыхаем пятнадцать минут.