Наследница кровавой памяти (СИ) - Вешнева Ольга Михайловна

— Я никого не виню, кроме самого себя, — вампир опустил голову. — Нам нельзя было так долго оставаться на одном месте. После первой стычки с Толяном мы должны были уехать с Урала куда-нибудь на Камчатку. Я понимал, что это необходимо, и жена была согласна, но Алиса уговорила нас остаться в деревне. Дочка не хотела расставаться с друзьями.

— Как вам удавалось скрывать свою природу, дружить с людьми?

— Мне пришлось дважды перекроить свою жизнь. Сначала ради Лены. Когда я ее встретил, она сбежала от своего хозяина Толяна. Мне не хотелось обзаводиться семьей. Меня вполне устраивало лесное одиночество — я был никому ничего не должен и ничем не обязан, и защищал только свою жизнь. Все получилось само собой. Любовь заставила пойти на уступки, научила жить не ради себя. Лена была обращенной вампиршей. Она дорожила воспоминаниями о недавней человеческой жизни: работе в школе, море подруг, мечтах о ребенке. Я просто не смог заточить ее в лесной темнице, убить ее личность. Мы нашли тихое место. Окруженная тайгой деревушка оживала только летом, когда в гости к дедушкам и бабушкам привозили из города детей. Я научился вести себя как современный человек. Местные жители считали меня бизнесменом, решившим перебраться из города на свежий воздух. Моя жена старалась вести себя как обычная домохозяйка — она даже научилась притворяться, что пробует еду, которой ее угощали соседки, и стала подрабатывать репетитором для приехавших на каникулы детей.

У меня был почти такой же автомобиль, черный "Инфинити". Я увел его у криминального авторитета. Для добычи необходимых вещей или денег вампиру необязательно убивать жертву. Некоторые люди сознательно скрывают доходы, и никогда не заявят в полицию о том, что из их машины исчезла сумка с миллионом долларов, или что угнан джип, который записали на тетку, доживающую свои дни в доме престарелых.

На охоту я уезжал как можно дальше от места обитания, чтобы не привлекать сородичей и детей Отдела. В последние годы вы рьяно взялись за защиту диких зверей в заповедниках. Не могу сказать, что вы со своими ручными оборотнями не создавали мне проблем, но я успешно их преодолевал и не попадался вам на глаза и в зубы.

 — Ты, вредитель, убивал редких краснокнижных животных! — я ткнула Анатолия локтем в бок. — Из-за таких, как ты, многие виды на грани вымирания.

— Я не читал Красную Книгу, — усмехнулся вампир. — Кажется, ты забыла о браконьерах и о природном равновесии. Мои сородичи — любители человеческой крови — убивали в тайге браконьеров, а я охотился на редких и не очень животных. Природное равновесие сохранялось в норме. Кстати, чтобы ты знала, промысловых животных в большом количестве завозят в охотничьи хозяйства на потеху стрелкам. Ну и вампирам на радость.

— Рассказывай лучше о семье, — я побоялась возненавидеть собеседника.

Честно говоря, я тоже не читала Красную Книгу, но переживала за вымирающих животных всей душой.

— Ребенок. Меня пугало само это слово.

— Меня оно тоже пугает, — встряла я.

— Не до такой степени, — Анатолий был уверен, что все мои страхи и переживания — ничто по сравнению с его аналогичными ощущениями. — Я не хотел дарить сыну или дочке звериную судьбу. Жена долго настаивала, и я снова уступил. Вскоре я понял, что Лена оказалась права. Дочка стала нашим счастьем. Лена предложила назвать девочку Алисой… Алиса Селезнева — гостья из будущего, и Алиса в Стране Чудес были любимыми сказочными героинями моей жены. Я поклялся сделать все возможное, чтобы дочь чувствовала себя обычным ребенком, не закрывалась в своем мирке. Мы с женой сами обучали Алису, а соседям говорили, что отвозим ее в городскую частную школу. Покупали для нее дорогой крем от солнца и контактные линзы с защитой от ультрафиолета. Наша дочь была окружена друзьями. Она была счастлива, и мы тоже. Летом у нее появился любимый мальчик. Дети вместе убегали в лес, чтобы поиграть в "Сумерки", причем, в этой игре вампиром был друг Алиса, а она сама изображала человеческую девушку. Забавно было наблюдать за ними. Я даже начал думать, что если моя дочь и вправду полюбит человека, возможно, я разрешу ей его обратить, но только по согласию… Мы жили в сладком бреду, не придавали значения опасности. Нам становилось все труднее скрываться от сородичей. Охотиться приходилось все чаще, ведь растущему организму пища требуется каждый день, и я уже не мог уезжать от семьи так далеко, как прежде…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Когда вампирские стаи встречаются на охотничьей территории одной из них, противостояние неизбежно… Меня ждало нечто хуже борьбы за кормовые угодья. Толян с братвой пришли забрать у меня Лену. Он обратил ее. По вампирским законам он имел на нее все права, но мне было на это плевать. Для Лены жизнь с Толяном была сущим адом. Я не мог отпустить ее в пекло. Дрался за нее со стаей из семи вампиров, убил одного из "шестерок". Вожака пощадил, хоть "законодательно" имел полное право его прикончить. Надеялся, что смерть подручного послужит ему уроком, и он больше не сунется на мою территорию… Неправильно рассчитал степень его наглости и подлости. При помощи магии Толян узнал, когда меня не будет дома… Потом он сбежал со стаей в Москву, надеялся затеряться в огромном городе. Я выследил его, убил еще двух "шестерок"… — Анатолий спрятал вызванные нервами клыки. — Трудно вспоминать, еще труднее говорить о том, как я мечтал подарить жене и дочке радость человеческой жизни, и своими мечтами загнал их в могилы, вырытые в тайге под старой сосной.

— Теперь главное, чтобы комплекс вины в тебе не укоренился, — я шлепнула вампира ладонью по плечу. — Давай, оживай! Мы с тобой найдем подонков и угостим их осиновой смолой… Я одного не понимаю. Почему ты сразу не признался, что не ешь людей? Почему пытался меня напугать? Нам было бы легче найти общий язык, если бы я с первых минут знакомства знала, что ты не мой "клиент". Я и сама быстро поняла. Тебя выдали две улики. Первая: ты с ходу согласился не охотиться на людей. Без внесения поправок. Взгляд у тебя был при этом как у человека, которому врач запретил есть острый перец, а он думает: "Хорошо, что я не люблю перец". Вторая улика: ты ничего не знал об убийстве братьев Шарниркиных. У кого взял джип?

— У вампира.

— Ты, конечно, не спросил, кем он питался рано утром?

— Я убил его без разговоров.

— На тебя похоже. Ладно. Ну-ка отвечай, зачем скрывал от меня белизну и пушистость?

Маленькое облачко на моих глазах превратилось в сидящего леопарда, и я обняла воздух в порыве нежности.

— Чтобы ты держалась от меня на расстоянии. Соблюдала дистанцию, — по выражению лица и тону голоса Анатолия вновь стало ясно, что родился он хоть и в норе, но в семье интеллигентов. — Стоит охотнице почувствовать, что вампир не являет собой угрозу для человечества, как ее страх и желание укокошить "клиента" уступают место отчаянной страсти. Сегодня ты узнала правду обо мне, а завтра утром проснешься, откроешь глаза и увидишь во мне идеального папочку для новых детей Отдела.

— Враки! — я ощутила себя беспомощной обиженной девочкой. — Никогда у меня не будет к тебе влечения. Я люблю Васю! Отвали со своими дурацкими обвинениями. Я не стану твоей навязчивой обузой.

— Не зарекайся, Лера, — медленно и твердо произнес Анатолий. — У вампиров свои инстинкты, у охотников — свои.

— Нет у меня никаких инстинктов. Всегда трезвая голова. Вот! — я встала с крыльца и прошлась перед ним, сунув руки в карманы куртки. — Между прочим, я терпеть не могу вампирюшников!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Странно слышать такое признание от девушки, в чьей груди бьется сердце вампира.

Анатолий меня доконал. Задел за живое.

— Не лезь ко мне в сердце и в душу, — я строго предупредила Анатолия. — Лучше скажи, что наврал про амнезию, про знакомый запах. Ну чего? Стыдно признаться, что тебя обложили, и ты решил взять в помощники профессионального убийцу вампиров?

— Ты — профессионал? — мой похититель откинулся назад, сдержанно посмеиваясь. — Не смеши.