Зеркало для никого (СИ) - Ингвар Лара

И снова я задаю себе вопросы. А я не должна задавать вопросы. Я должна ужасаться, плакать, понять, что живу в Раю.

Мы сделали почетный круг, облетая центр Красного города. Там, где располагалось здание из серого бетона с плоской крышей – главное здание любого Красного города. Люди, сидящие в этом здании, отвечали за транслирование видео из камер, вмонтированных в наши глаза. Это здание походило на некую корпорацию зла из старых фильмов, которые мне показывала Мист. Окна-решетки в пол, острые, высокие лестницы и снующие туда-сюда рабочие. Эти люди, серые, одинаковые, болезненные навязывали нам правила поведения. Мне показалось абсурдным то, что какая-то безликая масса смеет ставить под контроль мою жизнь.

Остаток полета прошел в молчании. Чин-Лу больше ничего не комментировала, Леон Бернар так и вовсе выглядел шокированней нас всех вместе взятых. В конце концов он в этом месте вырос.

– Ваши глаза всегда были такого цвета? – вывел меня из ступора голос Тео.

– Да, – рассеяно ответил Бернар.

Больше Тео не сказал ни слова. А я запомнила. Неужто Леон Бернар был единственным человеком с серыми глазами во всем Красном Городе. Или же наш дирижабль каким-то неведомым образом создавал оптическую иллюзию.

Разошлись по домам мы тоже не помня себя, Амалия, я была уверенна, сядет за мольберт как только окажется в стенах своего дома, я так сублимировать свои эмоции не умею. Если бы я была одарена каким-нибудь творческим талантом, то обязательно написала бы об увиденном, спела бы песню или нарисовала картину. Вместо этого я без аппетита ковыряла куриную грудку на пару, приготовленную мамой и слушала как она рассказывает о своем «увлекательном» дне, готовке, уборке, раз декорировании дома и подготовке к встрече весны. На столе лежала белая как снег скатерть, белые розы были видны за окном благодаря правильной подсветке. Я так засмотрелась на наш сад, сравнивая наше благополучие с бедностью и грязью Красного города, что услышала отца только с третьего раза:

– Гель, как прошла поездка?

Просмотры поползли вверх, словно невидимые зрители уставились на меня своими черными глазами.

– Было интересно … и грустно. Я не понимаю, как люди могут жить в таких условиях. – призналась я, чувствуя как сердце разрывается от сочувствия.

– Зато теперь ты понимаешь, как нам всем повезло, – сказал отец с некоторым нажимом в голосе, он очень не хотел, чтобы я повторила судьбу сестры. Каждый день я видела, как он всматривается в мое лицо, ища во мне сходство с Мист и ужасаясь ему. Я понимала, что повтори я поступок сестры, он, скорее всего этого не переживет.

– Я до сих пор помню поездку в Красный город так хорошо, будто это было вчера. У меня тогда еще сильно рейтинг упал, потому что я ревела неделю в подушку, как мне было их всех жалко: – изрекла мама с легкостью, а я вдруг представила ее юной и чувствительной, такой, какой благодаря правильному подбору успокоительных она больше не является. – И, знаешь, я даже захотела перебраться через стену, чтобы помочь им всем, помню, пошла с рюкзаком и запасом еды через лес и дошла до самой стены.

Мама тихо рассмеялась. Отец улыбался, он, кажется, уже слышал эту историю в отличие от меня.

– И чем же закончилось? – спросила я родителей.

– Сама знаешь, Стена неприступна, ни с одной, ни с другой стороны. А потом твоя бабушка отправила меня в лагерь на море и я совсем забыла про все свои переживания.

Она пожала плечами, а я впервые задумалась, если Стена построена для того, чтобы оградить нас от жителей Красных городов, как от возможных преступных элементов, то почему мы тоже не можем попасть в эти самые города? Может быть мы бы научили их жить правильно, не смотреть целый день в светящиеся экраны, а сделать свою жизнь удобней и лучше, тем более, что мы являемся постоянным примером для этих людей? Они же сами больше всего любят смотреть на правильных, молодых и сильных личностей. Именно нам они ставят самые высокие оценки и за нами наблюдают от пробуждения до сна.

Звякнул старомодный таймер и мама воскликнула:

– Десерт готов! – и побежала на кухню, чтобы принести несомненно прекрасные и полезные, но, подозреваю, безвкусные кексы. Эх, сахара мне, сахара…

***

Вся школа жужжала как огромный улей. Впечатлений от посещения трущоб у выпускного класса было множество. Поэтому остальные ученики выспрашивали крупицы информации, желая знать, каково это – своими глазами увидеть запретный город.

Громче всех говорила Тахира, собрав вокруг себя толпу восторженных обожательниц и обожателей. Тахира прекрасно понимала, что потерять одно или два десятых деления рейтинга ничто по сравнению с армией почитателей в Гимназии. Она специально пришла раньше начала уроков, облаченная в белое, похожая на одного из тех белокрылых существ с человеческими телами, которых так любили рисовать в прошлом. Ребята, младше нас на год и два, всеми силами старающиеся оказаться в топе рейтингов, окружили ее, стараясь задать новые и правильные вопросы. Ко мне, как к человеку с отметкой еще лучше, чем у нашей королевы, тоже подбежала парочка ребят, и мне пришлось рассказывать, как интересно было на экскурсии, приклеив вежливую улыбку к лицу. Лгать я особенно не умею, да и актриса из меня никудышная, поэтому ребята быстро потеряли ко мне интерес. Что ж, пусть Тахира побудет королевой сегодняшнего дня. Ах вот и король…

Тео как обычно вежливо со мной поздоровался, не обращая на меня хоть сколько-то больше внимания, чем на всех остальных, и двинулся к Тахире. Чтобы быть облапанным и зацелованным. Я отвернулась, не испытывая желания смотреть на это шоу. Черт, еще и Амалия сегодня не придет. Ее увиденное из окон Дирижабля так потрясло, что сегодня родители отвели подругу к доктору Петерсону. Главное, чтобы беседой дело и ограничилось. Говорят, таблетки глушат творческие способности. А без творческих способностей Амалию ждет очень печальная судьба.

Не зная к кому прибиться, в классе все группы друзей уже были сформированы, я все перемены старалась удрать куда-нибудь подальше от одноклассников или делала вид, что усиленно готовлюсь к следующему предмету. Мировая литература, универсальный язык, правила Толерантности и общественного поведения, биология и математика, я была хороша на занятиях как никогда. Последним уроком у нас была физкультура и можно было отправиться домой. Сегодня мальчишки играли в баскетбол, а девочки в волейбол. Юлиана, капитан школьной команды, подала мяч и угодила прямо в меня. Тот так сильно врезался в лицо, что я упала на пол. На мгновение я ослепла и оглохла. Перед глазами расплывались черные круги, а во рту чувствовался привкус крови. Рейтинги заморгали и отключились. Если повреждена одна из камер мне предстоит операция. Вот не повезло… Девчонки испуганно двинулись ко мне, Юлиана заголосила с несвойственной ей громкостью и побежала молнией. Учительница по физкультуре громогласно засвистела, прерывая урок.

– Я помогу ! – воскликнул знакомый голос и рядом со мной оказался Тео. Он прикоснулся к моей щеке тыльной стороной ладони в жесте, полном доброты – Как ты, Гель?

– Все хорошо, -- тихо сказала я, все еще не способная увидеть ничего вокруг. С трудом подавила в себе желание приникнуть щекой к его ладони и разрыдаться – Только мне бы в медпункт.

– Идти сможешь? – я кивнула и тут же застонала, оглушенная болью. Тео все равно взял меня на руки. Извинения Юлианы звучали вполне искренне, она действительно не хотела мне навредить.

– Все хорошо, я должна была быть внимательней.

– Ой, да она специально подставилась, – сказанные в наступившей тишине слова Тахиры звучали тоже искренне и очень неприятно. Конечно, разбила лицо, чтобы с Тео наедине остаться. Как же можно быть такой ограниченной стервой?

В медпункт Тео так и нес меня на руках как принцессу. Это причиняло больше неловкости, чем радости. Вот если бы парень нес меня так до того, как начал встречаться с красавицей-чирлидершей, мне бы очень понравилось. Ох… я наверное и выгляжу сейчас…