Убийство в Тамбовском экспрессе - Валентина Андреева

— А мне интересно другое: зачем Анастасии при переселении потребовался камуфляж? Если уж ее вычислили и она это заметила…

Я постучала кулаком по лбу:

— Соображай, подруга! Настенька путала следы. Размышляла так, как по ее мнению должен был мыслить преследователь, о чем я тебе только что и поведала. Как девица садилась в поезд в камуфляже, так в нем и перебралась к нам. Чтобы не сбивать мужика с правильного, по его рассуждениям, направления поиска. Делала вид, что не замечает слежки.

— Но кто-то его все-таки сбил… Неужели у Настены был помощник?

— Не исключено. Пока преследователь следил за ней, Настин напарник отслеживал его и… отследил.

Мы в панике переглянулись, поскольку подумали об одном и том же.

— Олег… — прошелестела Наташка, испуганно выглянула в коридор и попыталась «накинуть на свой роток платок». Не важно, что это было посудное полотенце.

Я мигом скинула тапки и на цыпочках проследовала в холл. Показалось, что дверь в большую комнату дрогнула. Неужели, это от меня так несло сквозняком? Или все-таки…

С заминкой в несколько секунд я проследовала дальше, внутренне готовясь к тому, что за дверью столкнусь своим любопытным носом с любопытным носом музыканта. На всякий случай свой прикрыла и, чтобы избежать напасти, слегка толкнула дверь ногой. Она повела себя достаточно скромно, не проявив стремления садануться о стену. Просто немного приоткрылась.

Глаза быстро освоились с относительной темнотой. На паласе в полосе слабого света, проникающего из коридора, сидела и широко зевала Плюшка. Не иначе как только что спрыгнула со спинки дивана. Олег спал или делал вид, что спит. Все было слишком спокойно. Мне почему-то казалось, что Олегу надлежит охать или, на крайний случай, подхрапывать во сне. Я медленно отступила.

— Ну? — сдавленным голосом спросила Наташка. За время моего похода она не удосужилась избавиться от полотенца, так и продолжала затыкать им рот. Я пожала плечами.

— Мама дорогая… тьфу ты!

Импровизированный кляп наконец-то полетел на стол, Наташка нервно клацнула зубами, проверяя их на профпригодность.

— Думала, говорить разучилась… Ничего. Еще побазарю. Иришка, мне кажется, Олег нас подслушивал. Все вертится вокруг этой бронзовой джамболоньевской красотки.

— Особы весьма ветреной, — согласилась я. — В ее-то годы! Судя по всему, ей не одно столетие стукнуло, а она все носится по белу свету. Давай-ка порассуждаем. У семейства Прутковых великая нужда в расширении жилплощади и безразмерная прореха в мешке с материальными возможностями. На покупку квартиры денег нет. Именно поэтому «Небесную Венеру» перевели в разряд «продажной женщины». Вопрос в том, кому она на самом деле принадлежит. У меня создалось впечатление, что некие заинтересованные стороны без конца воруют ее друг у друга. В данный момент, и несмотря на то что Венера осела у нас, лидер гонки — Анастасия.

Наташка покосилась на темный коридор и прошептала:

— Логично. Анастасия вместе с Венерой слиняла к матери в деревню, чтобы немного отсидеться в безопасности. С ведома Олега, разумеется. Дагестанец девицу спугнул, и она полетела искать новое безопасное пристанище. По идее, Олег должен был постоянно ее сопровождать, тогда почему его не было с ней в деревне?.. Ах, да! Он же наверняка работает и в праздники. Пусть даже за гроши.

— Странно… — проронила я, возвращая Наташке отброшенный ею «кляп». Нечего устраивать мне беспорядок. — Как он мог оказаться в нужное время в нужном месте — на Тамбовском вокзале к моменту отхода нашего поезда в Москву? Даже если Настена предупредила его об опасности своим тревожным звонком из деревни. За пару часов Олег при всем желании не смог бы добраться от Москвы до Тамбова.

— Тогда выходит, что ее напарник не Олег? А кто? Кто этот благодетель, избавивший Настену от преследования в поезде? Мама дорогая! Неужели Галина? Но откуда у простой проводницы пистолет? Безбилетников отстреливать? Тот тип из тамбура, царствие ему небесное, наверняка был без билета. Вот только когда и как она могла подбросить оружие Кэтьке?

Наташка приложила ладонь ко лбу, закрыла глаза, намереваясь подумать, но не выдержала. Глаза открылись, рука безвольно повисла вдоль тела.

— Нет, ничего не понимаю. Столько противоречий! И при чем в этой ситуации наша фотография? Ир, ты случайно не заметила, в день нашего приезда-отъезда в деревню погода была летная?

Я похлопала глазами, пытаясь уяснить смысл вопроса, но Наташка сама нашла на него ответ:

— Точно! Не летная! А я уж было подумала, что какой-нибудь летающий паразит-разведчик на дельтаплане пролетал мимо. На бреющем. И запечатлел нас в деревне в компании с девушкой Настей. В результате мы попали в одну с ней картотеку. Есть же такое понятие «аэрофотосъемка». Вот по данным этой самой съемки нас на вокзале повторно и запечатлели. В наиболее выгодном положении.

— А если мы только фон? На самом деле фотографировали Тимура.

— Фон! — фыркнула подруга. — Скажешь тоже… Не принижай наших достоинств, нечем будет прикрывать недостатки.

— Иногда бывает выгоднее оставаться со всеми своими достоинствами и недостатками в тени, — пробормотала я. — Даже если это тень чужого генеалогического дерева. Хоть какая-то надежда, что собственные ветви с собственных деревьев не обломают. Еще не хватало пускать корни заново…

Наташка, «пережевывая» мои слова, немного потопталась у окна, протерла бывшим «кляпом» крышку заварочного чайника и неожиданно застыла, буравя невидящим взглядом какую-то точку на стене. Я успела провести еще одну ревизионную проверку поведения гостя и убедиться, что на сей раз он действительно спит. Вернувшись на кухню, застала подругу в том же состоянии временного анабиоза. Она мне не очень мешала. Даже тогда, когда я, не зная чем себя занять, решила протереть пол. Во всяком случае, без труда передвигала подругу с места на место. А потом и сама составила ей компанию. Вместе с чудо-шваброй. Одиночество втроем. Каждой из нас было над чем призадуматься. Особенно швабре. Возраст-то пенсионный.

— А на фига мне в «Ставриде» пистолет? — слегка покачнувшись в мою сторону, выдала Наташка.

— А на фига мне в доме чужой мужик? — мгновенно отреагировала я. — Все поровну.

— За чужих мужиков не сажают, в крайнем случае из-за них разводятся, а вот незаконное хранение…

— Давай сунем его в почтовый ящик.

— Очумела? Как ты себе это представляешь? Даже по частям не пролезет. Только лишний раз себя скомпрометируешь. Пожалуй, и в шкаф не спрячешь. Если только сложить пополам… По-моему, он ростом метр восемьдесят, а то и больше.

— У твоего страха глаза чрезмерно велики. Не танк все-таки.

— Еще танка мне не хватало. Впрочем, как машина сопровождения… Подожди, ты, вообще, о чем?

— О пистолете, конечно. А ты?

— А я просто дура. Одевайся, надо разоружить машину. Одна не пойду. Ир, а что если подкинуть пистолет следователю?

— То есть как «подкинуть»?

— Ну подкидывают же грудных детей… М-да, это я погорячилась. Пистолет давно вышел из детского возраста. Следователь, надо полагать, тоже.

— Давай сначала закончим с перепрятушками пистолета, а потом подумаем, как перевести его на легальное положение — в качестве доказательства по делу об убийстве. Боюсь, придется дождаться возвращения Тимура и Катерины. Так! Сапоги не надеваю, ограничиваюсь курткой.

— А вдруг все-таки Тимур — убийца? Грохнул мужика, а пистолет спрятал в Кэтькину морозилку. Ир, я же тебя просила не корчить рожи. Такие мимические подсказки мне не нужны, только с толку сбивают. К твоему сведению, я и сама хорошо соображаю. Прекрасно помню, что обсуждали этот вариант: оружие не успело заморозиться, а милицейский десант действовал исключительно по наводке. Интересно, чьей? Не мог же Тимур навести его на самого себя. А что если он таким образом решил избавиться от Катерины? Ну раздумал стоматолог жениться, а как красиво выпутаться из сетей не знает.

— В таком случае с его стороны было бы гуманнее удалить любимой пару здоровых зубов. Лучше передних верхних. С наркозом, но за деньги. Вроде как по ошибке. Она бы сама его бросила.

— Не скажи! Оба варианта крайние левые.

— Уже сказала. Я одета.

— Дай мне Димкину куртку, не хочется возвращаться к себе. Впрочем, не надо, все равно придется сапоги натягивать. Хотя можно прогуляться и в твоих. Ты просто постоишь у подъезда.

Подруга предприняла очередную попытку выглянуть в окно. Обстановка за стеклом ей не понравилась.

— На улице никого и темень жуткая, — доложила она, отлипая от окна. — Может, не стоит рисковать? Ничего с пистолетом не случится. В отличие от нас, он штука не скоропортящаяся, к тому же в морозилке немного закаленная.

Обрадовавшись возможности не вылезать на улицу, я оперативно принялась раздеваться и тем заставила подругу вступить в противоречие с самой собой. Наташка в два счета доказала, что пистолету все-таки лучше перебраться в новый явочный закуток, поскольку, как ей кажется, ее машина не выносит оружия. Вдруг заблажит сигнализацией? Высказавшись, она заспешила к себе. Пришлось мне одеваться второй раз.