Дитя мертвых Богов - Маргарет Уэйс

— Не отдам. Не бойся. Нам нужно просто продолжать идти, — утешал ее Рис, стараясь говорить спокойно.

— Нет, я не пойду! — Мина вцепилась в Риса, не пуская его. — Не заставляй меня идти туда!

— Паслен, возьми посох, — приказал Рис, затем наклонился и взял девочку на руки. — Держись крепче.

Мина обвила его шею руками, обхватила его ногами и спрятала лицо у него на плече.

— Не буду смотреть!

— Хотелось бы мне тоже на это не смотреть, — буркнул Паслен. — Ты не мог бы и меня понести, а?

— Не останавливайся, — оборвал его Рис.

Они медленно, но упорно продолжали карабкаться вверх по ступеням. Какой-то Возлюбленный шагнул им навстречу. Паслен замер на месте, спрятавшись за спиной Риса. Атта залаяла и бросилась вперед, раскрыв пасть и сверкая зубами. Мина вскрикнула и вцепилась в монаха так сильно, что едва не задушила его.

— Атта! Прочь! Фу! — резко окрикнул собаку Рис, и она отпрянула, продолжая плестись рядом с ним, предупреждающе рыча и обнажив клыки.

— Иди вперед, — велел Рис кендеру.

Паслен подчинился, стараясь держаться как можно ближе к Рису. Но живые мертвецы не обращали никакого внимания на монаха, кендера и собаку.

— Мина! — звали Возлюбленные, протягивая к девочке руки. — Мина!

Она качала головой, спрятав лицо. Рис добрался до последней ступени и медленно поднялся. Он стоял на площадке под аркой.

Возлюбленные преградили ему путь.

Паслен закрыл глаза и повис на рясе Риса, крепко стиснув в руке посох.

— Мы погибли, — сказал он. — Я ничего не вижу. Если я ничего не вижу, значит, я умер.

Рис, держа на руках ребенка, сделал шаг в сторону толпы Возлюбленных.

Те заколебались, затем, не сводя глаз с Мины, расступились, давая ему дорогу. Монах услышал, как толпа сомкнулась у него за спиной. Он продолжал идти неторопливой, ровной походкой и, миновав арку, оказался в главном зале. Здесь Рис остановился, пораженный и испуганный. Паслен издал какой-то булькающий звук.

Возлюбленные наводнили башню. Они стояли на каждой ступени винтовой лестницы, уходившей вверх. Они заполнили зал, тесно прижавшись друг к другу, толкаясь и теснясь, пытаясь разглядеть Мину. А снаружи в двери ломились новые, распихивая остальных.

— Да их тысячи! — захлебываясь, воскликнул Паслен. — Должно быть, здесь собрались Возлюбленные со всего Ансалона!

Рис растерялся. Мертвецы могут убить их, даже сами того не желая. Если они будут рваться вперед, чтобы увидеть Мину, то задавят их всех.

— Мина, — сказал Рис, — я вынужден тебя отпустить.

— Нет! — заплакала девочка, уцепившись за него.

— Так надо, — твердо заявил Рис и опустил ее на пол.

Паслен протянул монаху эммиду. Рис взял ее наперевес.

— Мина, следуй за мной. Паслен, держи Атту. Кендер схватил собаку за загривок и подтащил к себе. Атта зарычала и принялась кусать мертвецов, оказавшихся в пределах досягаемости; она оставила следы зубов на теле нескольких врагов, но те не обращали на укусы внимания. Мина прижалась к Рису, не выпуская его рясу. Монах двинулся вперед, в сторону двойных дверей, держа обеими руками посох и отодвигая в стороны Возлюбленных.

Те хлынули на него, отпихивая друг друга, чтобы дотронуться до Мины. Ее имя эхом разносилось по башне. Некоторые шептали его, словно оно было священным и они боялись произнести его слишком громко. Другие повторяли его снова и снова разъяренно, словно заклинание. Кто-то выл, просительно зовя ее. Но шептали они или кричали, голоса их, казалось, были полны печали, словно мертвецы жаловались на свою судьбу.

— Мина, Мина, Мина…

Имя звучало словно печальный ветер, проносящийся во тьме.

— Заставь их замолчать! — крикнула девочка, зажав руками уши. — Почему они зовут меня по имени? Я их не знаю! Что им от меня нужно?

Возлюбленные застонали и устремились к ней. Рис начал отбиваться от мертвецов посохом, но он с таким же успехом мог бы попытаться отогнать прочь волны, бьющиеся о берег. В жалобном плаче послышались новые ноты. Теперь он звучал гневно. Взгляды Возлюбленных наконец обратились на Риса. Он услышал звон стали.

Атта взвизгнула от боли. Паслен, отпихиваясь от напирающих мертвецов, вытащил собаку у кого-то из-под ног и подхватил на руки. Атта широко раскрыла от ужаса глаза и высунула язык, тяжело дыша. Она скребла когтями по груди кендера, стараясь уцепиться покрепче.

От мертвецов исходил отвратительный запах тления. Силы Риса были на исходе. Он чувствовал, что не может больше сдерживать Возлюбленных, а если уронит посох, он и его друзья будут раздавлены.

Солнце сверкнуло на лезвии кинжала. Рис ударил по клинку концом посоха, и ему удалось отразить смертоносный выпад, но кинжал все же скользнул по руке Паслена, оставив глубокий порез. Кендер вскрикнул и выронил Атту, которая съежилась на полу, дрожа всем телом.

Мина как завороженная уставилась на кровь, лицо ее сделалось пепельно-серым.

— Я хочу уйти отсюда, — дрожащим голосом пролепетала она. — Я хочу, чтобы все это закончилось… Я их не знаю… Мы уйдем отсюда далеко-далеко…

— Да! — крикнул Паслен, зажимая кровоточащую рану.

— Нет, — сказал Рис.

Паслен уставился на него открыв рот.

— Мина, на самом деле ты знаешь их, — сурово обратился к девочке Рис. — Ты не можешь убежать. Ты поцеловала каждого из них, и они превратились в мертвецов.

Сначала Мина была ошеломлена этими словами, но затем янтарные глаза понимающе вспыхнули.

— Это все Чемош! — воскликнула она. — Это не я! Я ни в чем не виновата!

Она обратила на Возлюбленных пылающий ненавистью взгляд и, стиснув кулаки, закричала на них:

— Я дала вам то, чего вы хотели! Вам нельзя причинить вред. Вы не чувствуете боли, не знаете болезней и страха! Вы навсегда останетесь молодыми и прекрасными!

— И мертвыми! — крикнул ей Паслен. Он ударил себя в грудь. — Посмотри на меня, Мина! Это жизнь! Боль — это жизнь! Страх — тоже жизнь! А ты отняла у них все это! Хуже того — ты заперла их в ловушке смерти и выбросила ключ. Им некуда идти. Они попались, они в клетке.

Мина в недоумении смотрела на кендера, и Рис понимал, что она видит — его и Паслена, растрепанных, окровавленных, обливающихся потом, хватающих ртами воздух, один распихивает Возлюбленных посохом, второй вцепился в собаку. Она слышала, что голос кендера дрожит от ужаса и изнеможения, в его, Риса, собственном голосе звенит отчаяние, а вокруг шелестят голоса Возлюбленных — пустые, гулкие, мертвые.

На глазах у пораженного Риса маленькая девочка исчезла, и перед ними возникла взрослая женщина, Мина, какой он видел ее там, в гроте. Она была высока и стройна. Мягкие волны золотисто-рыжих волос, доходивших до плеч, обрамляли ее лицо. Огромные янтарные глаза горели гневом, и на Риса из них словно смотрели тысячи душ. Полупрозрачное черное платье окутывало ее гибкое тело, словно ночная тень. Она обернулась и взглянула на ужасное волнующееся море своих жертв.