Поводыри на распутье - Вадим Панов

Надо ли говорить, что встреча завершилась выверенным ударом по директорской голове, отправившим его в недолгое забытье?

Погрузив нежданного гостя в мир иллюзий, Урзак пробурчал себе под нос несколько грубых ругательств и вернулся к столу. Он понимал, что времени осталось в обрез.

Впрочем, Банум относился к подобным накладкам с философским спокойствием: в жизни возможно все. Хорошо еще, что директор вернулся в кабинет один, а не пригласил с собой участников встречи – справиться с ними без шума не получилось бы.

Тем временем стоящий на столе коммуникатор негромко пискнул, сообщая, что закончил поставленную Урзаком задачу, и Банум прильнул к монитору.

Ничего.

«Инвестиционная группа», которая официально владела «Мозаикой», контролировала помимо нее целую сеть клубов и притонов соответствующей направленности. Теоретически «инвесторы» гарантировали гостям полную конфиденциальность, однако на практике не забывали о сохранении пикантной информации. На всякий случай. Разумеется, принимались меры предосторожности: база данных хранилась в личном компьютере директора Центра. Машина не была подключена к сети, что и вынудило Урзака разработать сложный и опасный план проникновения в тщательно охраняемый кабинет.

План, пусть и с некоторыми погрешностями, удался, но результата не принес: капитана Эмиры Го, фотографию которой компьютер сравнивал с хранящимися в памяти изображениями, в базе данных не оказалось. Было несколько похожих лиц, данные на этих гостий Банум скачал в «балалайку», но чувствовал, что напрасно. Впрочем, отрицательный результат – тоже результат.

– Если ты не тратишь деньги здесь, красавица, ты тратишь их в другом месте, – пробормотал Урзак, вылезая в окно. – Рано или поздно я узнаю где.

Обратный путь занял у Банума гораздо меньше времени: ему не надо было возвращаться к русалкам. Пройдя по нескольким служебным коридорам, он вышел в холл девятнадцатого этажа и смешался с находящимися там гостями.

Тревога в «Мозаике» поднялась в тот самый миг, когда Урзак садился в такси.

* * *анклав: Москватерритория: Болото«Шельман, Шельман и Грязнов. Колониальные товары и антиквариат»любопытство губит только глупых кошек

Когда во внутреннем дворике особняка заурчал двигатель «Судзуки», сидящий в глубоком кресле Грязнов оторвался от книги, поднял голову и покосился на золотые каминные часы, мерное тиканье которых было единственным звуком, нарушающим тишину в гостиной.

– Однако, – пробормотал Кирилл и посмотрел на вошедшего в комнату Олово.

– Что-то не та-ак, мастер? – поинтересовался слуга, устанавливая на столике поднос с чаем.

– Где она шлялась?

Олово чуть пожал плечами, но от ответа воздержался.

– Я понимаю, что у ребенка в ее возрасте есть определенные… гм… интересы. Петре… гм… Патриции хочется самостоятельности, но мне кажется, ее поведение несколько… гм… выходит за рамки.

Спорить слуга не стал.

– К тому же в наши дни небезопасно разгуливать по улицам Анклава в столь позднее время. Как ты считаешь?

Олово подумал и кивнул, показав хозяину, что искренне разделяет его беспокойство и возмущение.

– Видишь, ты согласен. – Грязнов опустил взгляд на страницы, но читать не стал. Через мгновение захлопнул толстый фолиант и вновь посмотрел на слугу: – А как Патриция держится со мной? Похоже, ей до лампочки мои предупреждения. Выслушала и ушла! Только головой кивнула. – Кирилл поджал губы. – Молча кивнула, Олово, ты представляешь? Молча!

– Юная леди несколько своевольна-а, – подтвердил слуга. – Это возра-астное проявление, мастер. На-аставления старших ка-ажутся ей ненужными и огра-аничивающими свободу.

– Какие умные слова, – поморщился Грязнов. – Откуда ты их знаешь?

– Чита-ал книги.

– Ты умеешь читать? – кисло осведомился Кирилл.

Олово улыбнулся, показав, что оценил шутку хозяина.

– В доме поя-авился ребенок. Я решил, что на-адо принять меры. – Помолчал. – Превентивные.

И покосился на обложку тома, покоившегося на коленях Кирилла: Макиавелли. Грязнов перехватил его взгляд, вновь поморщился и побарабанил пальцами по кожаному переплету.

– О чем еще писали в ТВОЕЙ книге?

– Мы должны на-абраться терпения…

– Весьма умно.

– И с понима-анием относиться к…

– В целом понятно, – оборвал слугу Кирилл. – Теория. А меня волнует, с кем она проводит время. Надежно ли… гм… предохраняется?

– На-а мой взгля-яд, юна-ая леди достаточно осведомлена в этих вопросах, – осторожно произнес Олово.

– Но проверить все равно надо. – Грязнову, которому до сих пор не доводилось иметь дело ни с младенцами, ни с подростками, показалось, что ему в голову пришла отличная мысль. – Поговори с Пэт на эту тему.

– Почему я-а-а?! – изумился слуга.

– Ты читаешь нужные книги.

Олово задумался.

В коридоре послышались шаги. Скрипнула половица.

– В общем, подбери нужные слова… и обсуди с Патрицией ситуацию. – Довольный собой Кирилл потянулся к чашке. – Я на тебя надеюсь.

– Может, у Ма-амаши Да-аши получится лучше? – жалобно осведомился Олово.

– Может, – после короткой паузы ответил Кирилл. – Но ты все равно приготовься. На всякий случай. – И повернулся к открывшейся двери: – Добрый вечер, Пэт.

– Добрый вечер. – Девушка медленно вошла в гостиную. Оглядела мужчин, прищурилась. – А чего вы не спите?

– Жду звонка, – немедленно ответил Грязнов. – А Олово… гм… Олово?

– Ужин? – нашелся слуга.

– Спасибо, я не голодна.

Олово тщательно обдумал ответ, кивнул и бесшумно удалился. Пэт едва заметно, кончиками губ, улыбнулась и прошла к дивану. Кирилл раскрыл книгу.

– Э-э… как провела день? В смысле вечер? В смысле пока мы не виделись?

Он не отрывал взгляд от страниц.

– Как обычно.

– Очень хорошо…

Грязнов покачал головой, но вдруг сообразил, что выслушивает заурядную отговорку, изобретенную еще в пещерах и предназначенную специально для отцовских ушей. Несколько месяцев назад, только поселившись у Кирилла, Пэт выходила из дома крайне редко – учитывая, что ей пришлось пережить, в таком поведении не было ничего неожиданного. Затем девушка стала совершать короткие прогулки в сопровождении Олово, знакомилась с улицей, с соседями, с Анклавом. А потом… потом Грязнов как-то застал слугу в доме и выяснил, что Пэт «ушла гулять с Матильдой». Распространяться о своих прогулках девушка не любила, но связи Кирилла позволяли ему знать ее обычные маршруты. А если бы связей не было?

Впервые в жизни Грязнов подумал, что взялся за дело, которое ему не по плечу.

– Как обычно – значит нормально?

– Ага.

– Хорошо.

– Я пойду?

– ОК… – И тут же опомнился: – Если, конечно, тебе не интересно, что я узнал о свамперах.

– А ты узнал? – Девушка вернулась на диван.

– Узнал, – подтвердил Кирилл.

Пришло время делового разговора, и Грязнов почувствовал себя гораздо увереннее. Он отложил книгу, вновь взял в руки чашку с чаем и, поудобнее устроившись в кресле, неспешно начал:

– Начнем с Карбида. Его настоящее имя – Андрей Зафаров, двадцать девять лет. Начинал кататься в вагоне корсаров, после распада которого организовал свою стаю – свамперов. Судимостей нет.

– То есть ничего плохого о нем сказать нельзя?

– На мой взгляд, ничего хорошего о нем сказать нельзя, – поправил девушку Кирилл. – Но у тебя может быть другое мнение.

И замолчал, давая возможность подумать. Пэт поняла, что для продолжения разговора она должна задать ПРАВИЛЬНЫЙ вопрос. Грязнов хочет увидеть, какие выводы способна сделать девушка из начальной информации. Что ее заинтересует?

– Почему распались корсары?

Угадала.

Кирилл улыбнулся:

– Верхушку вагона ликвидировала СБА.

– За что?

– Корсары занялись продажей «синдина».

– Это обычное занятие вагонов? – после паузы спросила Пэт.

– Одно из обычных занятий, – жестко ответил Кирилл. – Вторая сторона ощущения безграничной свободы, которое дает жизнь в вагоне. Бешеная скорость, когда ты летишь по трассе, ветер в лицо, друзья рядом, а самое главное – никаких запретов и ограничений, с которыми живет обычный человек. Это кажется настоящим… до тех пор, пока не приходит время платить за бензин, за подзарядку батарей Ллейтона, за пиво, за аренду комнаты, за еду, в конце концов!

– Ты хочешь сказать, что другого пути нет? Неужели нельзя днем работать, а ночью кататься?

Она чуть не сказала: как я. Не сказала. Вспомнила, что не у каждого есть богатый… отец.

– Редкость. Мотоцикл не хобби, это жизнь. Особая система ценностей, идеи, ориентиры. Жить при этом второй, обычной, жизнью сложно. Да и владельцы компаний не любят связываться с байкерами.

– Не доверяют?

– Не доверяют, – подтвердил Грязнов. – Я знаю только одного убежденного байкера, который имеет солидную работу в Сити. Заметь – в Сити. Он блестящий аналитик, и корпорация закрывает глаза на его увлечение. У остальных перспективы не радужные.