Поводыри на распутье - Вадим Панов

Переломной.

Время намеков и мелких взаимных услуг прошло, пора открывать карты и четко обозначить свою позицию: с кем? Пришла пора договоренностей, которые повлияют на судьбу всего мира. Именно так – на судьбу всего мира. Возможно, кому-то такая постановка вопроса покажется чересчур самонадеянной, ведь в кабинете президента СБА помимо хозяина находилось всего два гостя, но у каждого из них была такая сила, такая власть, что хватило бы и на десять тысяч гостей. К тому же, если все пройдет благополучно, эта встреча станет лишь первым звеном в цепи многих других переговоров, и решения, что будут на них приняты, бесповоротно изменят лицо цивилизации.

– Хочу еще раз подтвердить, Ник, что Шанхай проголосует за вашу кандидатуру, – со спокойным уважением, как равному, сообщил Дунфан Шо, председатель совета директоров могущественнейшей «Asia+Telecom». – Я знаю, что наша встреча посвящена другим вопросам, но не могу не вспомнить о предстоящей конференции.

– Благодарю, – склонил голову Моратти.

– Хочу присоединиться к моему уважаемому другу, – подал голос У Цзинхуа, президент «MOG Industries». – Сингапур на вашей стороне, Ник.

– Я счастлив слышать.

Китайцы вежливо покивали и замолчали, всем своим видом показывая, что пришел черед Моратти.

– Я верил в нашу дружбу, господа, и рад, что моя вера подтвердилась. Теперь я планирую обсудить весьма важные вопросы, а начать хочу… пусть это не покажется вам странным, с проблемы Кауфмана.

– Существует проблема с таким именем? – осведомился Цзинхуа.

– Да, – подтвердил Ник. – И очень большая проблема. Осознание ее позволило мне найти ключ к пониманию происходящего. – Он выдержал четко рассчитанную паузу. – Но обо всем по порядку.

Китайцы не возражали.

– В последнее время мое отношение к Максимилиану Кауфману кардинально поменялось. Если раньше я, как и прочие, считал его недалеким солдафоном, буквально понимающим свои обязанности, то есть фигурой, идеально подходящей для работы в русском Анклаве, то теперь, после получения некоторой информации, я вынужден смотреть на Кауфмана другими глазами.

– Что же необычного вы узнали?

– Правильнее выразиться так: не узнал, а понял. – Моратти поднял вверх указательный палец. – Похищение Петры Кронцл и последующие события, закончившиеся смертью Романа Фадеева и переходом его корпорации под контроль «Науком», позволили мне осознать, что Анклав Москва превратился в закрытую, независимую от Цюриха структуру. Те мои приказы, что идут вразрез с решениями Кауфмана, саботируются. Я получаю только общую картину, только сведения, которыми Мертвый считает нужным со мной делиться. Люди, посылаемые для осуществления контроля, или перевербовываются, или ликвидируются. Служба собственной безопасности, теоретически подчиненная центральной штаб-квартире, не вызывает у меня никакого доверия. – Ник помолчал. – Мы имеем дело с грубым и дерзким нарушением Положения об Анклавах.

– Теперь я понимаю, почему вы решили рассказать об этом только нам, вашим друзьям. – Шо деликатно улыбнулся. – Если информация получит огласку, ваши шансы на переизбрание устремятся к нулю.

– Гораздо больше меня волнуют выводы, которые я сделал на основании этой информации.

Лица китайцев не изменились, но Моратти понял, что полностью завладел их вниманием.

Китайцы.

И Шо, и Цзинхуа являлись главами независимых корпораций, вели дела в свободных Анклавах и прилетали на совещания в Цюрих. Но за каждым из них стояла массивная фигура Председателя. И после встречи они отправятся не в свои Анклавы, а в Пекин, к старому генералу Ляо, потому что именно в Северной столице принимаются решения, определяющие жизнь Восточной Азии. И договаривается сейчас Моратти не с корпорациями, а с Поднебесной. Китайцы оказались дальновиднее всех, глубже всех вгрызлись в Анклавы, лучше всех развили получаемые от корпораций технологии, и теперь их страна, согласно анализам СБА, первая среди равных. Поддержка Народной республики сделает позиции Моратти неуязвимыми.

– Поведение Кауфмана невозможно и безумно. Какой смысл директору филиала превращать Анклав в удельное княжество? Что он выигрывает? Рано или поздно все станет очевидным, и его карьера в лучшем случае закончится отставкой. Получается, Кауфман – идиот? Я так не считаю.

Китайцы кивками подтвердили, что в целом разделяют мнение президента СБА.

– Я считаю, что Кауфман действует по согласованию с главами московских корпораций. Возникает вопрос: зачем? Ответ очевиден: они что-то скрывают. «Науком», «МосТех» и «Хруничев» задумали нечто такое, ради чего не побоялись нарушить все возможные пункты Положения об Анклавах, не побоялись рискнуть своим собственным будущим, своим благополучием. – Ник резко повысил голос: – Вам известно о соглашении, которое Фадеев заключил с Народной республикой?

Шо и Цзинхуа одновременно подняли брови, одновременно, и весьма убедительно, изобразили удивление, Шо даже попытался что-то сказать, но…

– Мы будем говорить откровенно или не будем говорить вовсе! – Моратти обвел китайцев жестким взглядом. – Вам известно о соглашении?

– Да, – сдался Цзинхуа. – Фадеев должен был купить «МосТех». Речь шла о прорыве в области энергетических разработок.

– Я помню, была взломана база, – подал голос Шо, – но ничего интересного в ней не оказалось. Судя по всему, революционное открытие – блеф, с помощью которого москвичи взяли под контроль «Фадеев Групп».

– Этот вывод противоречит поведению Кауфмана.

Китайцы переглянулись, но спорить не стали. Разумеется, все, что рассказал Моратти, будет проверено и перепроверено, аналитики разложат разговор по полочкам, оценят каждое слово, каждый жест. Но сейчас Ник был убедителен.

– Вы хотите сказать…

– У русских действительно есть новая энергия. Дешевая и мощная энергия, которая станет идеальной заменой нефти. А возможно, откроет куда более широкие перспективы.

– Но зачем им скрывать правду? – Цзинхуа непонимающе посмотрел на Моратти.

Ответить Ник не успел – его опередил Шо:

– Потому что глобальное открытие похоронит Анклавы. Если русские действительно совершили революцию в энергетике, если речь действительно идет об очередном рывке, придется консолидироваться. Корпорациям не справиться, им потребуется помощь государств. По крайней мере, самых развитых государств.

Моратти широко улыбнулся:

– Теперь вы понимаете, почему я обратился именно к вам?

– Зачем вы хотели меня видеть?

– Вы знаете зачем, господин Макферсон, – вежливо ответил Мишенька. – Вы прекрасно понимаете, для чего я прилетел в Эдинбург.

– Перетащить меня на свою сторону вам не удастся.

Щеглов не стал уличать собеседника в отсутствии логики: если уверен, что не примешь предложение, – зачем встречаться? Вместо этого Мишенька очень широко улыбнулся и со всем возможным дружелюбием произнес:

– Почему не попытаться?

– Попытаться купить меня?

Из досье следовало, что директор эдинбургского СБА человек не глупый и не грубый. По оценкам Мишеньки, намеренно вызывающий тон должен был скрыть терзающие шотландца сомнения, и, если продолжить вести себя мягко, собеседник может расценить эту мягкость как проявление слабости.

– Я бы предложил воздерживаться от подобных замечаний, господин Макферсон, тем более что торговля не является целью моего визита. – Щеглов выдержал паузу. – К тому же вы обеспеченный человек, господин Макферсон, которого трудно соблазнить материальными благами. Теперь, когда мы получили полный доступ к реестру акционеров «Фадеев Групп», мы знаем, сколько акций на самом деле вам принадлежит. Значительно больше, чем вы могли заработать честным путем.

Шотландец среагировал на удар спокойно, на его лице не дрогнул ни один мускул, в глазах не появился злой блеск, но тон стал менее агрессивен.

– Целью вашего визита является шантаж?

– Ни в коем случае. Я просто попытался ответить на ваш вопрос максимально полно, господин Макферсон. И я понимаю ваши сомнения: богатый человек согласится участвовать только в надежных проектах.

– Надежность – это то, чего никогда не предлагала Москва.

– Весьма спорное утверждение.

– Так кажется издалека.

– Почему не подойти ближе?

– Я вполне комфортно себя чувствую, соблюдая дистанцию.

– Комфортно… – задумчиво повторил Мишенька. – Скажите, господин Макферсон, роль спарринг-партнера для Моратти, роль пешки, которую он выдвигает для обозначения борьбы за кресло президента… Эта роль для вас комфортна?

Удар оказался сильнее предыдущего, но шотландец сумел выдержать и его. Сумел выдержать и жесткий взгляд серых глаз наглого русского. Сумел сдержаться.