Зеленые холмы Африки - Эрнест Хемингуэй

В десять часов восточный ветер изменил направление, и мы поняли, что дольше ждать бесполезно. Ветер разнес во все стороны наш запах, который, без сомнения, распугал животных, как распугал бы их мощный прожектор в ночном мраке. Мы вылезли из укрытия и пошли на солонец искать следов. Земля, мокрая после дождя, все же не была размыта, и мы увидели несколько мелких следов куду, оставленных, по-видимому, еще вечером, и один узкий, сердцевидный след крупного самца, очень отчетливый и глубокий.

По этому следу на сырой красноватой земле мы шли часа два через густые заросли кустарника, напомнившие мне американский подлесок. В конце концов мы очутились в совершенно непроходимой чащобе и прекратили поиски. Я все время злился на М'Кола за невычищенное ружье, но это не мешало мне в радостном нетерпении ждать, что вот-вот мы поднимем куду и подстрелим его в зарослях. Однако антилоп не было, а день выдался жаркий, и мы, обогнув трижды какие-то холмы, вышли на луг, где паслось большое стадо низкорослого масайского скота; дальше тени нигде не было, и мы под палящим полуденным солнцем зашагали к машине.

Оказалось, что Камау, сидевший в кабине, видел куду в какой-нибудь сотне шагов от себя. Зверь шел к солончаку около девяти часов – как раз тогда, когда ветер коварно переменился. Он, должно быть, почуял нас и повернул обратно, в холмы. Усталый, потный и скорее угнетенный, чем рассерженный, я сел рядом с Камау, и мы поехали к лагерю. Оставался всего один вечер, и не было никакой надежды, что нам повезет. Когда мы достигли лагеря и окунулись в прохладную тень деревьев, я вынул затвор и протянул ружье М'Кола, не говоря ни слова и даже не взглянув на него. Затвор я швырнул в палатку на свою койку.

Старик и Мама сидели под тентом.

– Не повезло? – мягко спросил Старик.

– Да, сплошные неудачи. Самец прошел мимо машины в сторону солонца. Должно быть, его спугнули. Мы обшарили всю округу.

– И неужели все попусту? – спросила моя жена. – А нам показалось, что мы слышали треск выстрела.

– Это Гаррик трещал языком. Дозорные что-нибудь заметили?

– Ничего. Хотя мы держали под наблюдением оба холма.

– От Карла есть вести?

– Ни слуху ни духу.

– Хоть бы что-нибудь попалось! – сказал я. Я был измучен и во мне росло чувство горечи. – Пропади все пропадом! На кой черт ему понадобилось испортить охоту на солонце в первое же утро, прострелив брюхо паршивому куду, и гоняться за ним повсюду, распугивая дичь!

– Свиньи! – поддакнула Мама. Она всегда на моей стороне, даже когда я не прав. – Канальи!

– Добрая ты душа, – отозвался я. – Не огорчайся, я совершенно спокоен. Или скоро буду спокоен.

– Мне так обидно за тебя, – промолвила она. – Бедный Папа.

– Выпейте чего-нибудь, – предложил Старик. – Вам это сейчас необходимо.

– Ей-богу, Старик, я просто из кожи лез, наслаждался охотой и ни капли не волновался до сегодняшнего дня. Я был уверен в успехе: ведь столько следов! А что, если мне так и не попадется ни единый куду? Кто знает, вернемся ли мы сюда еще когда-нибудь?

– Вернетесь, – утешил он меня. – Нечего унывать. Вот вам, выпейте-ка лучше!

– Я просто старый ворчун и нытик, но, клянусь, это в первый раз сегодня у меня так расходились нервы.

– Да, ворчать и ныть – скверная привычка, – ответил Старик. – От нее надо избавиться.

– Как насчет завтрака? – спросила Мама. – Неужели вы еще не проголодались?

– К черту завтрак. Понимаете, Старик, мы ни разу не видели антилоп вечером на солонце и не видели самца в холмах. У меня остается только один вечер. Значит, можно считать, что все пропало. Три раза они уже были у меня в руках, и все же Карл, и этот австриец, и вандеробо нас посрамили!

– Ну, ну, мы еще не посрамлены, – сказал Старик. – Пейте!

Мы хорошо позавтракали, а затем явился Кэйти и доложил, что к Старику пришли какие-то люди. Сначала на стене палатки появились две тени, потом люди подошли к нам. Один из них был тот самый старый африканец, что встретил нас в день приезда, но теперь он явился уже в роли охотника, вооруженный длинным луком и колчаном со стрелами.

Он казался еще более дряхлым, изможденным и внушал еще меньше доверия, чем прежде. Вырядился он, по-видимому, только для того, чтобы произвести на нас впечатление. С ним был тощий вандеробо с разрезанными и закрученными кверху мочками ушей; склонив голову набок, он стоял на одной ноге, а пальцами другой почесывал у себя под коленом. Лицо у него было глупое и отталкивающее.

Первый, глядя прямо в глаза Старику, что-то говорил ему серьезно и медленно, без всякой мимики.

– Что это он выдумал? К чему такое снаряжение? Хочет за деньги наняться к нам соглядатаем? – спросил я.

– Погодите, – отмахнулся Старик.

– Нет, вы только взгляните на них, на этого вандеробо и на старого плута! – не унимался я. – Что он говорит, Старик?

– Он еще не кончил.

Наконец Дед умолк и стоял в ожидании, опираясь на свой бутафорский лук. Лица у обоих были очень усталые, но, помнится, я тогда видел в них только негодных обманщиков.

– Говорит, что они нашли место, где есть куду и черные антилопы, – сказал Старик. – Он провел там три дня. Они знают, где прячется крупный самец куду, и оставили там человека следить за ним.

– И вы верите этому? – Я почувствовал, что хмель и усталость мгновенно испаряются и волнение захлестывает меня.

– Кто их знает! – ответил Старик.

– Далеко ли до места?

– День пути. На машине, думаю, можно добраться часа за три или четыре, если она там пройдет.

– А он как думает – пройдет машина?

– Места неезженые, но он говорит – добраться можно.

– Когда они оставили человека следить за куду?

– Сегодня утром.

– А черные антилопы где?

– Там же, в холмах.

– Как туда попасть?

– Ума не приложу. Разве только пересечь равнину, обогнуть вон ту гору, а оттуда ехать к югу. Он говорит, что в тех местах еще никто никогда не охотился. Только он охотился там в молодости.

– Вы верите этому?

– Конечно, все они – врали отчаянные, но этот говорит с таким искренним убеждением.

– Тогда я еду!

– Да, не теряйте времени. Поезжайте на машине, пока будет возможно, а затем пользуйтесь ею как базой и начинайте охоту. Мемсаиб и я с утра снимем лагерь и вместе с проводниками поедем к Дэну и мистеру Т. За теми черными землями дождь нам уже не страшен. А вы догоните нас позже. Если застрянете – на худой конец всегда можно отослать легковую машину через Кондоа, а грузовики – в Ганга и дальше кружным путем.

– А вы не хотите меня сопровождать?

– Нет. Вам выгоднее ехать одному. Чем больше людей, тем меньше дичи. На куду нужно охотиться в одиночку. Я перевезу снаряжение и присмотрю за маленькой Мемсаиб.

– Ладно, – согласился я. – А Гаррика или Абдуллу тоже не брать?

– Конечно, нет. Возьмите М'Кола, Камау и этих двоих. Я велю Моло упаковать ваши вещи. Поедете налегке.

– Послушайте, Старик, как вам кажется, они правду говорят?

– Не знаю, – ответил Старик. – Надо рискнуть.

– Как по-ихнему черная антилопа?

– Тарагалла.

– Похоже на «Валгаллу», – я запомню. А у самок тоже есть рога?

– Конечно, но их легко отличить: самцы черные, а самки коричневые. Ошибиться невозможно.

– М'Кола видел когда-нибудь эту антилопу?

– Не думаю. У вас лицензия на четырех. Как только попадется что-нибудь подходящее, действуйте.

– А трудно их убить?

– Да, они живучи, не то что куду. Если подраните такую антилопу, подходите с опаской.

– А сколько времени в моем распоряжении?

– Нам ведь пора уезжать отсюда. Постарайтесь вернуться завтра к вечеру. А в общем – смотрите сами. Мне кажется, наступает решительная минута. Вы убьете куду.

– Знаете, что мне это напоминает? Когда я был еще мальчишкой, мы прослышали, что в черничных зарослях за Пидженом и Стердженом течет река, в которой никто еще никогда не удил рыбу.

– И что же оказалось?

– Вот слушайте. Мы добрались туда с большим трудом, пришли вечером, уже в сумерки, и увидели глубокую заводь, а дальше река текла длинной и ровной полосой. Вода была нестерпимо холодная, просто ледяная, и когда я бросил в нее окурок, на поверхность выскочила большая форель, за ней другая, третья, они хватали и снова выплевывали окурок до тех пор, пока от него не осталась одна труха.

– И крупные были форели?

– Крупнее я в жизни не видывал.

– Господи помилуй! – сказал Старик. – И что же дальше?

– Я размотал удочку, закинул ее, а было уже совсем темно, над нами летал козодой, стоял жуткий холод, и я поймал трех рыб одну за другой, – они клевали, едва наживка касалась воды.

– И вы их вытащили?

– Всех трех.

– Бессовестный лгун!

– Клянусь богом, это правда.

– Ну, хорошо, верю. Остальное доскажете, когда вернетесь. Так это были крупные форели?

– Я же сказал – крупнее не бывает.

– Господи твоя воля! – пробормотал Старик. – Как же такому молодцу не подстрелить куду! Ну, в путь!