Ворожея из Загорья (СИ) - Нуждина Ирина

— Все собираемся, завтра же выезжаем! — царица разве что в ладоши не била от восторга и желания встречи с подругой. Разумеется, и сватовство её интересовало не мало. А вдруг строптивой малявке приглянётся кто-нибудь из её старших мальчиков, вот уж тогда будет ей радость! Общие внучата с Добронегой — это же сказка!

Глухой звук падения, заставил восторженную матушку наконец-то обернуться. Её младший, любимый сын валялся без признаков жизни…

Велибор помнил, как весть о возможной свадьбе царевны Загорья с одним из его братьев просто выбила дух ведуна из тела и выкинула в схрон. Что-то изменилось тогда в его привычном мире. В глубине полей, он увидел пещеру, Велибор её не делал, надо было срочно разобраться с вторжением в его ментальный мир. Медленно, очень осторожно, заготовив одно из своих мощных заклятий, царевич приближался к пещере. В нос ударил умопомрачительный запах жасмина, цветущих яблонь, сладкой выпечки! Казалось, будто всё самое лучшее, что есть в мире, было сосредоточено в этой пещере.

— Шишок! Ну, ты где? Охресть, учу тебя учу, иди сюда, я тебя пирожками буду угощать. Между прочим, схронные пирожки особенно вкусные, потому что ты их мозгами кушать будешь, — голос говоривший глупости для Велибора был словно откровением, что станется, если он увидит обладательницу голоса? Начнёт с ума сходить от переизбытка чувств?

Ведун остановился, сердце стучало как умалишенное, ноги стали ватными, надо бы добраться до странной пещеры, но он просто не смел сделать даже лишний шаг.

— Ну и где ты, русалье рыло? — с этими словами обладательница голоса показалась у входа в пещеру, красивая руна закрывала обзор, но мелькнувшее прекрасное лицо и рыжий пламень волос, восторженный ведун всё же заметил.

Красавица нахмурила брови, сощурила глаза и натурально прошипела:

— Чё надо пёс? — после этих эпичных слов в обалдевшего ведуна полетело такое магическое заклинание, что не вернись он в своё тело, быть бы ему уже не хромым, а безногим.

После этой ментальной встречи, именинник отходил две недели, так ни кому и не объяснив, что с ним приключилось. Радмила осталась с ним, услав таки братьев на сватовство с кипой писем и подарков для своей подруги. До возвращения братьев, Велибор был сам не свой, в схрон он вернулся в тот же день, а потом продолжал бегать туда постоянно, чем очень испугал свою матушку.

Братья вернулись только через два месяца, весёлые, впечатлённые увиденной роскошью Загорья. С кипой писем для матушки и подарками. Про сватовство особо не распространялись. Однако за общим семейным столом младший брат, не выдержав, сам спросил братьев.

— Да свататься туда смысла ехать нет, — задумчиво произнёс Деян. — Девка почти не казала носу, и в друзьях у неё вся лесная и речная нечисть и какой- то натуральный Шиш.

— Какой Шиш? — жадно ловил каждое слово Велибор.

— А такой! Морда будто шиш, она и зовёт его Шишком. Да ну её, ни манер, не умения одеваться, — поддержал брата Гостомысл

— Ой, всё! — Путятя решил выдать тайны сватовства своих братьев. — Мы как приехали, встретили нас прекрасно, перины в Загорье на зависть всем нашим. Блюда такие подавали, что я захотел их повариху украсть. А девка, ухххххх и девка! Она же наших женихов обоих на лопатки положила, на царском ринге! Наши-то как увидели её, тааааак свои хвосты пораспускали, только в путь, — хорошо было Путяте, ему в этот раз свататься не надо было, ещё только девятнадцать вёсен, а женихаться все снегирёжские могли только после двадцать первой весны.

— Замолчи, мохнатая задница лешего! — Деян был очень возмущён предательством брата.

— Девка даже глазом не повела в их сторону, а затем задумала испытание, мол, кто её победит, за того замуж и пойдёт. Надо сказать, женишков приехало много, двадцать-то точно набралось. Так царевна всех на ринге-то и уложила. Никогда не видел такой силы в девке, не в каждом мужике подобное увидишь…

Велибор слушал Путятю с жадным любопытством, как же ему понравилось, что неведомая царица так и не выбрала жениха. Пусть дальше всех бьет и не привечает. В тот месяц царевич впервые познал, что значит женская ласка, и пользовался привилегиями своего мужского начала, оттачивая мастерство. Рыжая царевна на долгое время была забыта. До того самого момента, как умирающая мать произнесла её имя: "Любава".

А сейчас, он сидел в своём зелёном поле и вспоминал её чистый завораживающий запах, её потрясающее тело, которое так ладно плавилось под его ласками. Тоска накатила крутой волной, сейчас ничем он не может ей помочь, да и что подумает чистая разумом ворожея? Соблазнил, клялся в любви и уже почти три седмицы не показывается. Нужно вспомнить ту руну, что вела к её схрону!

Велибор поднялся, потёр виски и начал вспоминать.

Глава 17

Костёр, разведённый ловким в обращении с кресалом Шишком, мирно догорал, потрескивая берёзовыми дровишками. Будосвим и Василиса мирно посапывали в созданных волшбой палатах. А Любаве совсем не спалось, то вспоминался отчий дом, то её призрачный полюбовник, то Тёмный (мать его за ногу) Хозяин. Между тем, Шишок, настроив походные гусли, решил попесноплясить. Песнь его должна была вытащить душу и уложить её спать. Однако вышло, что вышло.

— Там, где клён шумел

Над густой волной,

Поглумилась ты, злобно нааадо мной.

Поглумилась ты, словно голубок,

Естество моё назвала "вершок".

Дева красная, ты прекрасная

Дай потрогать хоть мне несчастному…

— Шишок! Замолкни, охальник, не хватало на ночь под твои размышления о трахе засыпать, — Любава грубо прервала заунывное пение друга. — Лучше напомни, как ты, охресть, оказался у моего Велибора в схроне?

Шишок оскорблено выдержал паузу, до простых желаний маленького человечка мало кому было дело в масштабе вдруг найденного суженого ворожеи.

— Я не знаю, кой леший его надоумил поймать меня в свой схрон, он же с этим, как бишь его Лукерья называла, дар то? — после минутного почёсывания головы, ушей, подмышек, лешонок изрёк, — он же счастливый обладатель дара "кормчий миров", вот и дёрнул меня к себе как-то.

— Вспомни, пожалуйста, хоть что-нибудь, камнем висит у меня на душе его исчезновение, хренова менталиста! Огулял во сне и носа теперь не кажет, — ворожея с удовольствием отхлебнула мухаморовки. — Есть большое желание с корнем вырвать его тыкалку, и разнести там все эти поля зелёные с сеновалами да полянки развратные. Вот кто его знает?! Вдруг он там какую-нибудь дуру вроде меня пригласил, опять же ментально отсношать! Уууууу, крендель домового!

Шишок был не рад появлению сердечного друга у Любавы. Она очень изменилась с тех пор, а уж про приключение в городе Године и вспоминать не хотелось. Но одно он отметил для себя чётко: Велибордействительно был её суженым, и он действительно с ума сходил от беспокойства о Любаве тогда в Године. Нееет, дело было не в пустомельстве ведуна и уж точно не в его ветрености. Что-то произошло с "кормчим миров", в противном случае, лешонок бы каждое утро встречал довольную Любаву, и запасы мухоморовки не истощались бы с такой интенсивностью. Но говорить об этом вслух Шишок не стал бы под страхом свёрнутой шеи, потому как Любава сама знала, что наговаривает на суженого пытаясь заглушить беспокойство.

— Добрый вечер, — бесцветный голос появился из ниоткуда, заставив испуганно подпрыгнуть Шишка и растеряно рыгнуть алкоголем Любаву. — Могу ли я присесть к вашему костру и насладиться обществом боевой ворожеи и её верного спутника?

Лёгкая Смерть, добродушно улыбаясь, стояла перед друзьями, в её слегка прикрытой тонкой пергаментной кожей руке предательски поблёскивала бутыль с тем же напитком, что только что употребляла Любава.

Шишок и ворожея синхронно вскочили, расшаркиваясь и приглашая присесть нежданную гостью на самое тёплое и хорошо освещённое место. Лешонок немедля метнулся к палатам Будосвима и Василисы, якобы за закусью. Собирая снедь (грибочки, огурчики, рыбку, луковки, а также остатки расстегаев), успел бросить неодобрительный взгляд на полюбовничков и сплюнуть.