Ворожея из Загорья (СИ) - Нуждина Ирина

— Моя, царица, она здесь. Девушка, прекрасная душой и телом, боевая ворожея, предсказанная жертва озеру Бездна, — путник шептал слова, не отводя страшного взгляда с вольготно пьющей Любавы.

— Смотри внимательней, раб, у нас нет ни единого права на ошибку, — тихий шелестящий голос ответствовал телу старшего сына Радмилы.

— Это она, госпожа, как вы и описывали, яркая, очень живая, очень красивая и очень сильная, — что-то похожее на усмешку коснулось пустого лица Гостомысла. — А ещё она любит выпить крепкого.

— Ты знаешь что делать, раб, все приспособы и книга у тебя с собой, как только наденешь путы и прочтёшь заклинание, свяжись со мной, — умиротворённо выдохнул голос.

— Да, Великая Мирра, твои приказы — закон! — заколдованный царевич поднялся, проверил содержимое своей походной сумки и, не обращая внимания на вытянувшегося служку, двинулся несокрушимой скалой в сторону Любавы.

***

— Оу! Друзья мои сердечные! Замечательные спутники и вечные боевые соратники! — надербанившаяся заиндевевшей мухоморовкой Любава приветствовала своих спутников.

За столом с ворожеей сидел только пьяненький Шишок, душевных посиделок с признаниями в вечной дружбе и распеванием песен в этот раз совсем не получалось. О чём свидетельствовали разбитые вокруг столы и посуда, а также недовольная стайка забугорских мужчин с подбитыми глазами, расквашенными носами, а так же выбитыми зубами.

— Сваааарг священный! Ты что наделала, девка?! Мы же тебя всего на два часика оставили! Шишок, ты то куда смотрел?! — Василиса и Будосвим после прилюдий и прочих ознакомительных упражнений с Агафьей и Гордой, размягчённые негой и сладким развратом, были ошеломлены, увидев последствияславунской удали пьяной подруги.

— А что Шишок? — зло нахохлился лешонок. — Я вас просил взять меня с собой, потому что знаю, чем заканчиваются её попойки после стресса. Видели же, что моей госпоже было неудобно по этому "дворцу" солдаткой ходить. Поддержали бы, вместе хоть к ужину вышли бы с нами! А так теперь кушайте, что положили.

Из дальнего угла ресторации начала двигаться тёмная фигура, в руках у него была золотая петля и книга в чёрном переплёте: "Асмирах тэзэль, марду…"

— Ой, вот только тебя, анчуткин котях, не хватало! — резко перебил говорившего гневный Шишок. — Путы на неё собрался надеть?!

Резко подобравшись, маленький лешонок резким движением ноги подбил великана, забрался ему на спину, закрутив обе руки назад непонятно откуда взявшейся бечёвкой, приложил хулигана острым локтём и забрал из ослабевших рук чёрную книгу. Великан закряхтел, но в целом казался совсем безучастным к своему поражению.

— Срамнааая рожа клоачного царя! Вот это раритет! — проговорил Шишок, едва увидев первые буквы. — Написано на старославунском, но заклинания самые примитивные, меня таким Лукерья на первом году обучала. Слышишь, ты, хряпа, ты чего хотел-то от моей госпожи?

С этими словами боевой друг ворожеи, который для удобства переговоров то слугой представлялся, то оруженосцем, то консультантом, с удовольствием дёрнул за чуб голову нападавшего. И все увидели чёрные провалы и безжизненные глаза, уже без золотых всполохов.

— Я знаю этого человека, — произнесла вмиг протрезвевшая Любава. — Смотрите, на нём орнаменты царства Снегирь! Это один из царевичей, один из братьев моего…гмм, я его когда то в поединке победила.

Будосвим, молчавший всё это время, наблюдал за происходящим. При последних словах рыжей он быстро подошёл к пленнику, приподнял его безвольно висящую голову и взглянул в бездонные чёрные глаза пленника.

— Его сделали солом, безвольным, бездушным солом. Это сделала очень чёрная энергия, я встречал её только однажды, занимаясь в мире Тёмного Хозяина. Меня сделали солом на пять минут, и я этого никогда не забуду! — чародей судорожно провёл холёной рукой по красивым волосам, воспоминания были тяжёлыми для него. — Тогда казалось, что я оказался на самом дне глубокого чёрного колодца. Я чувствовал, как по телу скользили липкие щупальца, и жутко несло подвалом… Кир меня тогда вытянул против воли своей сестры.

— Кто такой Кир? — задала вопрос Любава

— Тёмный Хозяин, — хором ответили Василиса и Будосвим.

— Ах, какие между вами, оказывается, были тёмные отношения! Вы даже имя его ведаете! — изумлённо проговорила ворожея. — О чём ещё мне стоит знать?

— О его сестре, о его безумной, прожорливой сестре, — тихо проговорил Будосвим.

— Мне порой казалось, что она вытянет из меня жалкие остатки проклятой жизни, — всхлипнула Василиса. — Только благодаря Киру, то есть Хозяину, я осталась при своих крохах энергии, он напоминал ей о договоре и своей собственности, это заставляло её отступать от нас, его пленников.

— Прямо мужчина в трико, а не Тёмный Хрен! — пробубнила Любава. — Есть возможность вернуть душу этому бедолаге?

— А ты сможешь? — вдруг спросила Василиса

— Я не знаю, с чем имею дело. Ты знаешь, так вопрос к тебе: сможешь?

— Извини, надо было сразу сказать, его душу вытащить сможет только очень сильная рука, полная жизни! Подруга, тебе нужно будет нырнуть в озеро смерти Мирры и привлечь его душу. А если она тебя поймает, вряд ли мы сможем тебя вернуть. Мы с Будосвимом для неё уже испробованные источники, нас она просто допьёт, сразу.

Глава 19

Велибор наладил календарь, установил солнечные часы, в его схроне эти приспособы были почти с самого начала. Мать строго приучила следить в путешествиях за временем.

Огромный терем был его гордостью. Жаль не успел доделать ещё тогда и привести в него Любаву… При воспоминании о суженной сердце сжала тоска. Где она сейчас? Что с ней происходит? А вдруг беда случилась? Как же хотелось увидеть её, запустить руки в её солнечные волосы, прижать к себе, ощущая горячее тело возлюбленной! Голова кружилась от воспоминаний о последней встрече. Она сразу поверила ему, узнала и стала его женой. Пусть только ментально, метку близости ведуна увидит даже мало-мальски обученный маг!

Велибор следил из окна терема за своим телом, не зная, как хоть на миг попасть в него. Огромный мужчина, хромая, тащил на себе камни, абсолютно не щадя свою спину. У Мирры не было надсмотрщиков, а зачем? Все устоглазые тела делали то, чтоприказывала Тёмная Царица и вряд ли их посещала мысль о побеге или бунте, вряд ли их посещала хоть какая-нибудь мысль.

Ведун был "кормчим миров", привыкшим прыгать из одного мира в другой. Основной заботой его близких являлось его тело, особенно в первое время, когда он мог растянуться в поле со стеклянными глазами и лежать там до первых петухов. Пока учился контролировать свои путешествия, порой Велибора и в коровнике находили, и в царской уборной. Близким, особливо матушке, это весьма надоело, и однажды Радмила схватила своего отрока за руку, поджав от раздражения губы, поволокла в свои палаты. Там и научила его так нужным сейчас знаниям.

— Сын, я нашла средство, чтобы ты сам следил за своим телом и при желании возвращался в него без наших пощёчин и обливаний водой! Ну, срамно же царского сына из коровьих лепёшек вытаскивать!

— Матушка, меня выбрасывает из тела внезапно. Я же говорил, самому неприятно просыпаться в лесу или в уборной, — потупился Велибор.

— Вот и об этом мы с тобой тоже поговорим, — мать извлекла огромную книгу. — Итак, "кормчий" ты наш, во-первых, всегда держи при себе семена дурмана. Как почувствуешь, что отлетаешь, сожми их, это удержит тебя в теле. Во-вторых, в своём схроне положи золотую петлю, это нужно, если тело заблудится, вдруг далеко от тебя валяться будет.

— Матушка, уж я завсегда смогу вернуться в себя, петлю не надо, да и как её пронести в межмирье, я не знаю.

— Как пронести, я подскажу, а вот как зацепить ею тело — не знаю, не нашла пока ещё. Но петлю заведи, пусть себе лежит в схроне!

Петлю он протащил ещё тогда, причём вышло это легко и непринужденно, а затем рьяно занялся ликвидацией внезапных перемещений, сейчас ему и семена дурмана не нужны для контроля. Но вот как поймать тело без связывающей дорожки — не понятно…