Сказки старого дома 2 - Андрей Басов

— Антиопа, ты не обижайся. Уж очень нам с Александром хочется, чтобы ты оставила Антогору, Охоту и Фериду еще на год. Серьезно — Александру без них трудно будет.

— Так меня уговаривать уже не нужно. Всё ведь решилось в беге. Правда, не совсем, кажется, само собой. Ты, похоже, где-то сжульничал, но уж пусть остаются. Ты лучше скажи мне, что это мохнатый и рогатый говорил про какую-то тренировочку.

— Всё очень просто. Фавны любят подсматривать за девочками, когда те по утрам занимаются гимнастикой. А твоим красоткам это не нравится. Вот они и гоняются за фавнами по лесу, чтобы их отлупить. Ну, и натренировались скользить между деревьями. У тех красавиц, что ты привела с собой, шансов победить просто не было.

Все амазонки с удивлением уставились на дико хохочущую предводительницу. Видимо, такого зрелища им раньше никогда наблюдать не доводилось.

— По какому поводу веселье? — нарисовался рядом с нами Александр. — Давайте-ка пойдем на озеро.

Ферида по пути опять забежала за нимфами. Так что живописность компании снова была на высоте. Амазонки смешались с нимфами, Александр с Клитией расположились в сторонке от всех, а Антиопа после купания улеглась рядом со мной всё еще изящными голыми ягодицами вверх.

— Знаешь, Сергей, что хотелось бы тебе сказать. Я была намерена забрать с собой Охоту, Фериду и Антогору совсем не только по причине утраты ими силовой формы. Нам ведь нужно думать и о продолжении рода. А девочки уже в том возрасте, когда им пора стать матерями.

— Да, я слышал о ваших своеобразных традициях на этот счет.

— Своеобразных? Может быть. Но очень давних и помогающих нам выжить. Осенью к нам на несколько дней придут мужчины, которых я отобрала и пригласила для совершения таинства продолжения рода. Охота, Ферида и Антогора должны бы были… В общем, и так сам понимаешь, что именно они должны бы были. Я тоже когда-то принимала участие в этом совсем не как предводительница племени. Кроме Астерии у меня еще три дочери здесь и два сына где-то далеко с отцами. Не знаю где.

— Так в чём беда? Пройдут это ваше таинство не в эту осень, а в следующую.

— А я вот подумала: почему бы им через год не вернуться отсюда домой уже беременными? Чем ты и Александр хуже тех мужчин, которых я приглашаю на таинство продолжения рода?

Я просто обалдел и на некоторое время потерял дар речи. Когда язык снова обрел способность шевелиться, выдавил:

— Ты это серьезно?

— Конечно. Правда, на Александра надежда слабовата — у него Клития. Но ты-то ведь свободен.

— Извини, мне надо хоть немного прийти в себя. Не каждый день сваливаются на голову такие необычные и заманчивые предложения. А если они откажутся?

— Как это откажутся? Я им просто прикажу!

— Вот уж нет! Если я и приму твое предложение, то только на случай их добровольного согласия. Не надо их к чему-то принуждать. Я сам, когда подойдет время, их спрошу.

— Как хочешь, но я на тебя надеюсь. Вдруг и дети хитроумные в тебя или сообразительные в Антогору пойдут. Нам такое потомство очень нужно!

А я вспомнил недавний ночной визит Антогоры. Тогда было два месяца до конца срока их службы. Может быть, они и сами додумались до затеи, которую сейчас изложила мне Антиопа?

Два дня пролетели незаметно. На третий прискакал слуга Фульвия с письмом от Ульпиана. Правовед просит его извинить, если он прибудет не с утра. Когда прибудет — не уточняет. Ладно — это не так уж важно. Сидим после обеда с Антогорой на кушетке в библиотеке и наблюдаем, как Александр и Антиопа разбираются с лекарствами, которые притащены Александром из Питера. Много всего. Где он только их берет? Их же без рецепта не дают.

— Нет, так не пойдет, Антиопа. На каждой коробочке, на каждом пакетике своей рукой и подробно пиши, для чего и как принимать или применять. Чтобы уж никакой путаницы. Я, конечно, понимаю, что меч тебе ближе пера, но тут дело такое, что никому перепоручать нельзя. Антогора? Что Антогора? Ах, пусть Антогора пишет? Не знаю, просто мученье мне с тобой иногда. Ладно — пусть Антогора пишет, но ты мне вслух прочтешь каждую надпись. Я должен убедиться, что потом не получится, как в прошлый раз. Когда ты спутала мочегонное со слабительным.

— Но никто же не умер.

— Разве что. Но ты просила принести снадобья и для детей. А вот если их перепутаешь, то ребенка можешь и убить. И еще раз предупреждаю: не применяй снадобий, которые у тебя залежались больше года. Выбрасывай. Лучше я тебе свежих притащу. Некоторые снадобья если перележат, то становятся ядовитыми. Поняла? Надо бы кого-нибудь из вас научить делать уколы. Многое бы проще стало. Так, про хранение я тебе уже в прошлый раз говорил, и опять без толка. Хранить в земле — это не значит закапывать в землю. Просто в земле прохладнее. Для того и делают погреба. Что, Антогора?

— Кто-то едет. С дороги. Может, ваш Ульпиан?

Девушка по привычке резво соскочила с кушетки и чуть не грохнулась на пол, запутавшись в длинной женской одежде.

— Ну, что ты будешь делать! Не прыгай. Ходи медленно, степенно, а то Ульпиан не поверит, что ты крестьянка. И остальным это скажи. Вы и так ростом не очень-то на крестьянок похожи. Сутультесь, пригибайтесь. Впрочем, ваше присутствие вряд ли потребуется при разговорах с Ульпианом. Просто есть прислуга в доме и всё.

Это и в самом деле оказался Ульпиан. Оживленный и подвижный. Видно, неплохо отдохнул на вилле Фульвия!

— Аве, Александр! Аве, Сергей! Вот и я.

— Аве, Домиций! Как здоровье? Проходи в библиотеку. Присаживайся.

— Спасибо, Александр. Я как раз уже в Рим собирался, когда пришло письмо от Сергея. Отправлюсь теперь прямо от тебя. Давно не виделись. В Риме совсем не бываешь. Тем более приятно тебя встретить.

— А что там в вашем Риме делать? Ждать, пока одна или другая партия в борьбе за власть на всякий случай мне башку оторвет? Так, просто — чтобы вдруг к противникам не примкнул. Почему-то в Риме никто в нейтральность не верит.

— Да нет, иногда верят. Только вот держащихся в стороне всегда немного. Соответственно, они слабы и защищать их никто не будет. Очень заманчиво поживиться за счет слабого. На этом вся Империя держится.

— Узнаю твою откровенность, Домиций. Из твоих же слов следует, что в Риме мне появляться опасно. Кто угодно возжелает поживиться за мой счет.

— Присоединяйся к Октавиану — и тебе нечего будет бояться.

— Ты уверен? Впрочем, надо подумать. Ты сам вроде бы никогда не присоединялся к проигрывающим. Опытен и дальновиден. Завидую! Мне бы твои таланты, но у меня их нет. Так что приходится выкручиваться в силу собственного разумения. Да и мой друг Сергей, с которым ты уже знаком, иногда полезное подсказывает.

— Твой друг довольно толков и настойчив, Александр. Только в присланном им письме не сказано, что за сделку и с кем ты будешь заключать. Как-то туманно.

— Туманно? Как раз это-то понятно. Меня тут не было, и он не мог знать, соглашусь ли я на сделку, которую он затеял, или нет. В любом случае я рад бы был видеть тебя, Домиций. Хоть в качестве юриста, хоть в качестве гостя.

— Так что за сделка-то и с кем?

Ульпиан начал оглядываться, словно в поиске второй стороны в сделке. Его глаза наткнулись на тихо сидящую в углу Антиопу. Нетрудно распознать амазонку по одежде и осанке. У Ульпиана удивленно слегка приподнялись брови, но не более того.

— Познакомься, Домиций. Это Антиопа — предводительница амазонок, которых вы с Гнеем Фульвием подарили мне вместе с новым владением. Я не против. Сделка есть сделка. Она выгодна для меня, даже если земли, занятые племенем, исключить из пользования.

Тут другой вопрос. Слишком много земли. Мне столько не требуется. Сергей говорит, что он это сразу сообразил и даже высказал вам с Гнеем сомнение, что такое владение очень меня обрадует. Поэтому, как только вернулся от Фульвия домой, отправил в племя известие о смене собственника владения и необходимости переговоров о положении племени.

— Что же — вполне разумное действие.

— Я тоже так думаю. Когда я вчера вернулся домой, Антиопа меня уже ждала. Мы всё обсудили. Хотя что это я говорю «всё». Она приехала с предложениями со своей стороны. Их-то и обсуждали. Я почти согласился. Уж очень всё просто и выгодно для меня. Но вот ты сейчас напомнил мне о Риме, и я думаю, кое-что придется изменить в достигнутом вчера. Антиопа, тебе там в углу хорошо слышно? Может, пересядешь поближе?

Антиопа встала и пересела в кресло, стоявшее рядом с Ульпианом.

— Антиопа, — продолжил Александр, — предложила от имени племени выкупить у меня владение.

Ульпиан помрачнел и спросил:

— За сколько?

— За сто тысяч.

— За сколько!?

— За сто тысяч денариев. Ты что, плохо слышишь, Домиций?

— Нет, прекрасно слышу. Сумма удивляет. Думаешь, у них есть такие деньги?