Вам хорошо, прекрасная маркиза? - Алина Кускова

– Нормальные люди, – Давыдов сделал ударение на нормальности людей, – занимаются этим в своих спальнях.

– В других местах, – не согласилась я с ним, – напротив, гораздо интереснее.

– Видимо, у тебя большой опыт по этой части, – ехидно заметил он.

– Вовсе нет, я просто умею фантазировать.

– Не представляю, чтобы это умела делать Фаина.

– Ага, – согласилась я, – она кажется мне таким сухарем!

Спорить с Артуром, сидя плечом к плечу в сыром и тесном помещении, не хотелось. Наоборот, моя фантазия начинала двигаться в сторону более тесных отношений. Не прижаться ли мне к нему, списав все на страх перед его мачехой… С другой стороны, а чего мне ее бояться?

– А почему мы ее боимся? – прорвалось мое любопытство.

– Мы? – удивился Давыдов. – Я собирался вылезать, когда ты свалилась на меня с криком ужаса. Я подумал, что ты увидела привидение. А это всего лишь Фаина…

– Дорогая! – над нами прогремел голос Дуло. – Я вновь у твоих ног!

– Брям-с! – и над нашими головами словно кто-то уронил мешок с куриными костями.

– Не можем же мы вылезти в такой ответственный для Степана Терентьевича момент, – прошептала я на ухо Давыдову.

– Почему? – удивился он.

Вот бесчувственный чурбан!

– Он объясняется твоей мачехе в любви, – предположила я.

– Раз он ее жених, – резонно заметил Давыдов, – то объяснился ей раньше.

– Тогда она на что-то обиделась, и он повторяет свои клятвы.

– Очень хорошо, если он не успеет поклясться этой мегере…

– Нет! Мы не должны мешать влюбленным, Артур!

– Тише, не кричи.

– Я говорю шепотом.

– Ты кричишь шепотом. Прямо мне в ухо. Боюсь, мою барабанную перепонку уже сдуло.

– Господин Дуло, – раздался ледяной голос Фаины Борисовны прямо над люком, – разве я вам не доходчиво объяснила? Между нами ничего не может быть общего. Ничего.

– Точно, поругались, – прошептала я.

– Но как же так, дорогая Фаина Борисовна, – пролепетал тот. – Я надеялся…

– Вы зря надеялись.

– Вы были так добры, и я посмел подумать…

– Зря посмели.

– Разве я мог предположить…

– Зря предположили… Я люблю и всегда любила только одного мужчину – своего супруга… И знаете что, Степан Терентьевич? Я не хочу больше говорить об этом. Посмотрите лучше, в каком состоянии охотничий дом!

– Да, крыша подтекает…

– Мне плевать на крышу! Посмотрите, здесь все перевернуто вверх дном!

Ага. Я же говорила Давыдову, что убирать за ним не собираюсь, не настоящая жена, между прочим, чтобы горбатиться… Но какова мачеха! Говорит, что всю жизнь любила только одного своего супруга? Это кого же, интересно? У! Это Давыдова! Не моего, а его отца. Другого Давыдова. Сильно, ничего не скажешь.

– Они здесь были! – заявила Фаина. – Он здесь уже искал!

– А смысл? – сказала Дуло. – Мы все равно его опередили.

– Смысл в том, – гремел голос мачехи Давыдова, – что он мне соврал! Сказал, что приехал всего лишь для того, чтобы увидеться со мной.

– Сказал так, – прошептал Давыдов, оправдываясь. – Для того чтобы усыпить ее бдительность.

– И вы поверили, дорогая?!

– Я никому и ничему не верю!

– Железная тетка, – прошептала я.

– Он весь в своего отца. Тот тоже порядочностью не отличался…

– Ах ты, стерва, – засопел Давыдов, сжимая кулаки.

– Мог бы оставить все мне, – продолжала тем временем Фаина, даже не предполагая, что на самом деле у нее гораздо больше слушателей, чем ей кажется. – Вместо благодарности за то, что я отдала ему лучшие годы жизни, он затеял возню с письмом! Итак, что мы имеем?

– Ничего, любезная моя, – поддакнул Дуло.

– Не ваша, – возмутилась Фаина.

– А чья? – заинтересовалась я. Конечно, шепотом обращаясь к Давыдову.

– Ничего, – вздохнула Фаина. – В доме письма нет, в охотничьем домике тоже нет. Беседку мы разобрали и собрали заново. В бане перебрали каждое бревно. Осталась конюшня.

– Конюшня, – прошептал Давыдов. – Точно! Как я мог про нее забыть.

Я представила, как он ищет в стойлах ценный листок бумаги, и усмехнулась. Странные люди, ничего не понимают в поисках сокровищ.

Судя по всему, Дуло был со мной солидарен.

– Может быть, дорогая, все-таки наймем профессионального сыщика?

– Профессионального?! Чтобы он нашел и прикарманил все себе?! Вы в своем уме, Дуло?! Письмо дает право любому стать хозяином поместья. Любому! Даже вам, если вы меня предадите.

– Никогда! – пламенно пообещал тот.

Раздался чмок – Степан Терентьевич целовал ручку невесты. Впрочем, они вроде поругались. Или я ничего не поняла.

– Пурга кончилась, – сказала Фаина и застучала каблуками к выходу.

– Подождите, дорогая, – побежал за ней следом Дуло. – Я закрою вас от непогоды своим бренным телом!

Давыдов встал, опять ударился головой о потолок-пол и чертыхнулся.

Интересно, отчего я все время влюбляюсь в предсказуемых мужчин?

Он открыл люк, и в подпол хлынул свет.

– Пурга действительно закончилась, – сообщил Артур, выпрыгивая наверх. – Давай руку!

Я протянула ему руку, встав на какой-то ящик.

– Ящик! А в ящике смотрел?! – меня захлестнул азарт.

– Смотрел, – пожал плечами он. – Ничего нет.

Когда я выбралась, он повернулся ко мне и внимательно поглядел.

– Ты слышала, Кэт, что тот, кто найдет письмо, получит поместье?

– Слышала.

– И что?

– Что?

– Что скажешь на это?

– Хочешь, чтобы я соврала? Что найду письмо и отдам тебе?

– Все ясно.

– Ничего тебе не ясно! Я врать не стану. Найду и отдам!

– Не понял, – протянул Давыдов.

– Более бестолкового мужчину я еще в своей жизни не встречала! – припечатала я, повернулась и пошла к выходу.

– Подожди, Катя, давай договоримся…

О, прогресс, с Кэт он перешел на Катю.

– Нам не о чем договариваться. Капитолина принесет письмо тебе, а не мне.

– Почему ты так уверена в том, что оно придет по почте?!

Почему я уверена в этом? Не знаю. Просто я бы так сделала. Да и в романах наподобие этого обычно бывает. Собираются родственники на годовщину смерти хозяина, а тут им приходит бумага, в которой сюрприз – наследство уплыло от них к другому адресату. Или вот-вот уплывет, а чтобы этого не произошло, нужно переделать кучу дел. Или сделать всего одно, но такое, такое… Такое, как наше, – найти письмо.

– Хорошо, – согласилась я, – если отмести идею с почтой, – то другая нормальная идея – искать письмо в банках и нотариальных конторах тебе не приходила?

– Это первое, что пришло Фаине в голову, – усмехнулся Давыдов. – Поиски зашли в тупик, потому и стали искать в доме. Отец последний год болел и никуда не выходил.