Вам хорошо, прекрасная маркиза? - Алина Кускова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И я посмотрела на него. Наши с ней взгляды встретились на его переносице, перехлестнулись как две шпаги, укололи друг друга и разошлись для того, чтобы зазвенеть металлом вновь. Давыдов остался совершенно равнодушным, за что я была ему безмерно благодарна. Удар шпаг остался висеть в воздухе.
Марина фыркнула и пошла с Заславским.
Не понимаю, вот чего иного она ожидала? Один раз бросила, предала своего мужчину, так глупо надеяться, что он поверит и даст второй шанс. Не за этим же она сюда приехала?! Мне гораздо приятнее думать, что ее истинной целью было письмо!
Мы остались за столом вдвоем. Я продолжала смаковать чай с сиропом из шиповника, искоса глядя на то, как Артур поглощает печенье. Одно, второе, третье… Нет, я не считаю обычно, кто сколько ест, но пятнадцатое как-то насторожило.
– О чем думаешь? – невинно поинтересовалась я, отодвигая от него вазочку с печеньем.
– О наследстве, – рассеянно ответил Давыдов, рукой шаря по столу в поисках печенья.
Он смотрел прямо перед собой, на уровне его глаз на каминной полке стояла фотография в рамке. На ней были сняты Артур и Олег Васильевич, веселые, довольные жизнью и собой.
– Зачем он это сделал, я не пойму.
– Вы разве не были с ним близки?
Я знала, что давить не стоит, но ведь было так любопытно!
– Разве я не говорил? Когда он собрался жениться на Фаине, я был против. Слишком мало времени прошло, как мама умерла.
– Ясно, – вздохнула я. – Как у всех. У большинства так бывает. Отцы и дети часто не понимают друг друга в таких случаях.
– Я его никогда не понимал. В последнее время…
– Фаина – настоящая стерва.
– Да, она довольно стервозна.
– Арчи, тебе следует ее опасаться…
– Не зови меня по-собачьи!
– Хорошо, Артур.
– Я никого не боюсь, кроме себя. Самый страшный враг человека – это он сам.
– А то я не знала, – я хмыкнула.
М-да, не лиричное настроение у моего мужчины. С каких это пор он стал моим? С тех самых, как я его увидела. Хватит мне колебаться по этому поводу. И точка.
– Пойдем!
Он встал и взял меня за руку. Как я люблю, когда он так властно меня ведет черте куда!
Мы вышли на улицу, где нас сразу захватила в плен густая черная декабрьская ночь. На небе не было ни одной звездочки! А как же Заславский?! Я за него испугалась, вдруг Марина решит с ним что-то сделать, чтобы избавиться от конкурента?! Как ни крути, все мы здесь конкуренты друг другу. Правда, бедный Иван Сергеевич вообще не знает, зачем он здесь находится. Вернее, зачем здесь находится Давыдов.
– Чернее черной черноты пустая пустошь пустоты!
Бодрый голос Заславского раздавался где-то рядом, значит, с ним пока все в порядке.
– Нужно незаметно пройти к конюшне, – прошептал Артур.
– Никаких проблем, дорогой. Кругом такая темнота… Слушай, а не могла Фаина специально отключить все фонари?! Взгляни, ведь ни один не светит! Светло лишь от окон домов.
– Это я отключил, – неожиданно признался Давыдов.
В другой бы раз я обрадовалась, но не сейчас. Хотя, возможно, я слишком драматизирую ситуацию?
– А в конюшне есть свет?
– Нет, она запитана от уличного освещения.
– Тогда нам нужно взять с собой фонарик.
– Я уже взял.
Боже, какая романтичная атмосфера! Я иду в кромешной тьме неизвестно куда, хрустя свежим снежком, ведомая самым лучшим мужчиной в мире! И мы идем тайком для того, чтобы предаться поискам… удовольствия… раритета, чтоб ему пусто было.
Наверное, я все-таки не тем озабочена. Меня наняли для другого. Для чего? Для того, чтобы я изображала жену, между прочим. А я ее отвратительно изображаю, если думаю о чем-то, кроме своего мужа.
Ладно, если отбросить в сторону романтичные и не очень бредни, то согласна ли я стать женой мужчины, который собирается стать состоятельным и несносным?! Это сейчас он лучший мужчина на свете, а когда получит наследство, вдруг изменится? Посчитает меня не ровней и все такое в этом духе. Стоит ли мне помогать ему искать это дурацкое письмо при таком раскладе?!
– Ты вся дрожишь, – прошептал Артур и обнял меня. – Ночь прохладная.
– Ага, – еще бы мне не дрожать! Такое надумала, что мурашки пробежали по телу. – Холодно.
– Сейчас согреешься, – и Артур втолкнул меня в теплое помещение, пахнувшее сеном и луговыми цветами.
Луговые цветы пахнут солнцем, ветром и свободой. Я их люблю потому, что считаю себя похожей на полевую ромашку, растущую на самом краю поля, у дороги. Шел мимо путник – Давыдов, наклонился и сорвал меня. И попала я в его теплые руки…
– Что ты делаешь? – прошептала я, чувствуя себя зажатой в тесных объятиях.
– Тиш-ш-ш-ше. Мы здесь не одни.
– Конечно, не одни. А сколько их?
– Не знаю, возможно, двое. Или трое.
– И все жеребцы?
– Ты имеешь в виду меня? Или кого-то еще? Странные фантазии.
– Ничего странного, мы же на конюшне!
– Да нет здесь лошадей. Фаина, лишь только отец умер, сразу от них избавилась.
– Почему?
– Потому что я их любил. Особенно Грома. Продала его соседу за копейки. Он был слишком норовистым, никого не подпускал.
По тому, с какой грустью Артур рассказывал о лошадях, я поняла, он их действительно любил. Понятно, что мачеха не стала тратиться на слишком дорогое удовольствие пасынка и распродала коней. Не хотелось думать, что она сделала это назло Артуру, видно, денег не хватило. Содержать конюшню в наше время довольно затратно.
– Ш-ш-ш-ш-ш, – прошуршало возле меня.
Я чуть не заорала!
– Мы тут не одни…
– А что я говорил!
– Если это мышь, то я умру.
– Ты боишься мышей?!
Сейчас тебе признаюсь. Да, милый, я до ужаса боюсь мышей. Мой самый страшный кошмар – мышь залезла мне на грудь и скрестила лапки на животе, прикидывая, откуда меня начать кусать.
– Не так, чтобы очень, просто они противные такие.
– Здесь нет мышей.
– Фу-у-у…
– Здесь только крысы.
Ого-го! Мой самый страшный кошмар – крыса залезла… Этого вполне достаточно!
– Боишься крыс, Катя?
Катя, Катя, Катя… Он назвал меня Катей, как мило с его стороны. Крысы? Да фиг с ними. Пусть повторит еще: Катя, Катя, Катя…
– Катя? Ты меня слышишь?
– Скажи еще…
Я уткнулась ему носом в грудь.
– Слышишь?
– Нет, не это…
– Что с тобой?
Не назвал.
– Ничего.
Я отошла от него и прислушалась. Шуршание раздавалось где-то поблизости, и это явно шумел не человек. С другой стороны, я не могла показать, что боюсь крыс. Бывают такие моменты в жизни каждой девушки, когда ей обязательно нужно сохранять хладнокровие и выдержку, не хуже самого бесстрашного мужчины.
