Знаменитые писатели Запада. 55 портретов - Юрий Безелянский

Генрих Гейне испил до дна предназначенную ему судьбой горькую чашу. Остается только утешаться его лирикой, иронией и юмором.

Несколько эпизодов из жизни Гейне.

Однажды у поэта, возвращавшегося из-за границы в Германию, таможенники спросили, не везет ли он запрещенных книг.

— О, очень много! — ответил Гейне.

— Где? — спросили бдительные чиновники.

— Тут, — ответил поэт, указывая на голову.

Гейне был весьма невысокого мнения о всех государственных служащих и говорил: «Существует лишь одна мудрость, и она имеет определенные границы, но глупостей существуют тысячи, и они беспредельны».

И еще одно «однажды». Как-то вечером Гейне и Бальзак прогуливались в Париже по Елисейским Полям. Мимо них прошла очаровательная дама.

— Посмотрите на эту женщину! — воскликнул Бальзак. — Как она держится, какое достоинство во всем теле! Этому нельзя научиться, это врожденное! Держу пари, дорогой друг, что она княгиня!

— Княгиня? — усмехнулся Гейне. — Готов поспорить, что это кокотка!

Они поспорили. Навели справки через знакомых, и выяснилось, что оба правы. Дама была действительно княгиня, но и кокотка тоже. Как говорится, едина в двух лицах.

А теперь еще один характерный для Гейне стих:

Как сообщают негры, у льваЧасто от скуки болит голова.Тогда, чтоб избавиться от припадка,Мартышку съедает он без остатка.

Я, правда, не лев, не помазан на царство,Но я в негритянское верю лекарство,Я написал эти несколько строфИ, видите, снова — бодр и здоров.

Это перевод Вильгельма Левика, а вообще Гейне переводили многие, до советских времен — от Лермонтова до Блока. Ну а после тоже многие.

Из дневника Корнея Чуковского, запись от 21 ноября 1932 года: «…В ГИХЛе выходят мои переводы из Гейне… предисловие написано Шиллером (был такой советский литературовед. — Ю. Б.) — ну топорно, ну тупо, но ничего, а вот примечания Берковского, это черт знает что — наглость и невежество…»

Бывало и так. Но гордились другим: много в СССР издавали и пропагандировали Гейне, в то время как в гитлеровской Германии книги поэта сжигали на кострах. В Советском Союзе даже был свой Генрих Гейне — Михаил Светлов, которого называли «красным», «советским Гейне». Вроде бы похожи лирика, ирония и юмор. Действительно, есть что-то сходное, однако одна существенная разница: степень таланта. Да и масштаб личности не тот. Не случайно известный пародист Александр Архангельский написал довольно-таки язвительную пародию под названием «Лирический сон» с намеком на популярную светловскую «Гренаду»:

Я видел сегодняЛирический сонИ сном этим страннымВесьма поражен.Серьезное делоПоручено мне:Давлю сапогамиКлопов на стене.Большая работа,Высокая честь,Когда под рукойНасекомые есть.Клопиные трупыУсеяли пол.Вдруг дверь отвориласьИ Гейне вошел.Талантливый малый,Немецкий поэт.Вошел и сказал он:— Светлову привет!Я прыгнул с кроватиИ шаркнул ногой:— Садитесь, пожалуйста,Мой дорогой!Присядьте, прошу вас,На эту тахту,Стихи и поэмыСейчас вам прочту!..Гляжу я на гостя —Он бел, как стена,И с ужасом шепчет:

— Спасибо, не на…Да, Гейне воскликнул:— Товарищ Светлов!Не надо, не надо,Не надо стихов!

Не надо ангажированных стихов. А что касается настоящего искусства, то тут… О статуе Венеры Милосской в Лувре Гейне вспоминал: «Я долго лежал у ее ног и плакал».

Таков был Генрих Гейне. Поэт-гладиатор с нежным сердцем. Во всяком случае, таким он мне представляется. Но возможны сотни других вариантов. К примеру, Наум Коржавин изложил всю жизнь поэта по-своему:

Была эпоха денег,Был девятнадцатый век.И жил в Германии Гейне,Невыдержанный человек.В партиях не состоявший,Он как обыватель жил.Служил он и нашим, и вашим —И никому не служил.Был острою злостью просоленнымЕго романтический стих.Династии ГогенцоллерновОн страшен был, как бунтовщик.А в эмиграции серойРугали его не разОтпетые революционеры,Любители догм и фраз.Со злобой необыкновенной,Как явственные грехи,Догматик считал изменыИ лирические стихи.Но Маркс был творец и гений,И Маркса не мог оттолкнутьПроделываемый ГейнеЗигзагообразный путь.Он лишь улыбался на этоИ даже любил. Потому,Что высшая верность поэта —Верность себе самому.

Так что жизнь Генриха Гейне или любого гения и всеобщего кумира можно изложить в толстенном научном исследовании, можно в коротком эссе, что я и сделал, а можно и в одном стихотворении. Словом, Гейне в разных вариантах. Выбирайте любого!

И, пожалуй, последнее. Пушкин и Гейне. Соприкасались ли два великих поэта или нет? Лично они знакомы не были, но заочно интересовались друг другом. К тому же они были почти ровесники. Пушкин моложе немецкого собрата менее чем на полтора года. В 1835 году Александр Сергеевич в письме шведско-норвежскому посланнику Густаву Нордингу благодарит его за «любезную контрабанду» — присылку четырех томов собрания сочинений Генриха Гейне, изданных по-французски в Париже в 1834–1835 годах. Эти книги, запрещенные в России, передал Пушкину граф Фикельмон.

Совсем недавно в Институте Генриха Гейне в Дюссельдорфе в его архиве нашли листок с заказом Гейне, который просил прислать ему в Париж из Гамбурга по каталогу Вильгельма Жовьена повести Пушкина во французском переводе. Стало быть, Гейне читал Пушкина, Пушкин — Гейне. Вот вам и пример часто встречающегося «странного сближения».

И легко предположить, что двух великих поэтов одолевали одни и те же «Ночные мысли» (так называется одно из стихотворений Генриха Гейне):

Как вспомню к ночи край родной,Покоя нет в душе больной…

Свет и тень лорда Байрона

— Я всем сердцем присоединяюсь к тому, что ваше превосходительство говорили о Байроне, — заметил я, — но, как ни велик, как ни замечателен этот поэт, мне все же думается, что развитию человечества он будет способствовать лишь в малой мере.