Одна медицина. Как понимание жизни животных помогает лечить человеческие заболевания - Мэтт Морган

десять лет Билл присоединился к миллионам людей, пораженных коронавирусом. Пандемия бушевала не только в родном городе Билла – она неистовствовала повсюду. Коронавирус перевернул и мою жизнь. Этому миру нужен был новый герой. Не врач и не медсестра. Бэтмен.

Раньше мне нравились домашние вечеринки. В студенческие годы мы поглощали огромные пачки чипсов, пили плохое вино и еще более отвратительные коктейли. С наступлением среднего возраста на смену чипсам пришли канапе, а место вина заняло вкусное крафтовое пиво. Непонятные коктейли оказались вытеснены «Эспрессо мартини»[46] с кофейными зернами сверху.

В 2020 году, работая в ОРИТ в разгар пандемии, я оказался на худшей домашней вечеринке в истории. Гостей было больше, чем мы могли принять, дом был слишком тесен, пакеты чипсов опустели, вино кончилось, но, несмотря на все это, люди не собирались расходиться. Безумно хотелось спать, но нам приходилось танцевать. Утро никак не наступало, вокруг царил все больший хаос, а соседи жаловались на шум. На протяжении двух лет автозамена в моем телефоне на каждую заглавную «С» предлагала написать: «Снова приду поздно, прости».

Одним из незваных гостей на той злополучной вечеринке был бедняга Билл. Он пережил рак и экспериментальное лечение. Он поборол гипервоспаление и исколесил всю страну. К сожалению, COVID-19 украл конец его истории, как и у огромного числа других людей.

Но надежда, как известно, умирает последней. Зима всегда сменяется весной, и каждый год несмотря ни на что распускаются нарциссы. У нас была технология, которая давала возможность заглянуть внутрь пациентов и увидеть осложнения COVID-19. Команды добровольцев переворачивали больных на живот, поскольку, как мы успели заметить, это повышало содержание кислорода в крови. После того как девяностолетней Маргарет Кинан из Ковентри сделали первую прививку от коронавируса, мы, кажется, отыскали рубильник, чтобы положить конец этой безумной вечеринке.

С началом пандемии весь мир ополчился на животных, но именно животное сделало вакцинацию возможной. Бэтмен, человек‑мышь, только без части «человек». Давайте посмотрим, как кровососущее существо, вселяющее в людей страх, помогло нам в борьбе с COVID-19.

Глубоко в уэльской пещере, где с наскального рисунка северного оленя началось наше путешествие, обитало маленькое существо в форме сливы. Неподвижное, безмолвное, маслянисто‑черное. Заполучить разрешение на вход в пещеру было непросто. Эколог потребовал от нас отрицательный тест на COVID-19, маски и сертификат о вакцинации.

«Не беспокойтесь! – радостно строчил я электронное письмо. – Я работаю с коронавирусными пациентами в реанимации, поэтому пещера для меня менее опасна, чем выход на работу».

«Нет, – ответили мне, – мы не переживаем, что вы заболеете коронавирусом. Мы боимся, что его подхватят редкие летучие мыши».

Летучие мыши помогали нам спасать пациентов во время первой, второй и третьей волн коронавируса. Но началось все с одного безумного итальянского священника.

В 1794 году ученый‑самоучка и католический священник Ладзаро Спалланцани раскинул в воздухе сеть, пытаясь зацепиться за колокольню собора в Павии. Это был далеко не самый странный поступок на его веку. За несколько лет до этого Спалланцани доказал, что сперма необходима для размножения лягушек, надев на самцов обтягивающие штаны. Его последняя навязчивая идея возникла в тот момент, когда однажды ночью он задул свечу. Оказавшись в полной темноте, церковная сова с размаху врезалась в стену, а вот летучие мыши благополучно продолжили летать. Затем Спалланцани натянул веревки с привязанными к ним колокольчиками, чтобы доказать, что летучие мыши могут легко перемещаться в темноте, ничего не задевая. Завязав летучим мышам глаза, а затем закупорив их уши жиром, он выяснил, что ключ к разгадке кроется в звуке, а не свете. Тем не менее Спалланцани не мог объяснить, почему церковные песнопения никак не влияли на способности этих животных.

Сегодня мы знаем, что летучие мыши используют эхолокацию. Они издают высокочастотные звуки, чтобы определить расстояние до объекта по времени задержки возвращения отраженной звуковой волны. Наблюдение Спалланцани было верным: пение или крик на привычных частотах ниже 20 кГц никак не влияли на ситуацию.

Как же эта идея помогла нам заглянуть внутрь пациентов с COVID-19? Не последнюю роль здесь сыграл затонувший в 1912 году «Титаник». Гидролокатор, предназначенный для обнаружения айсбергов, виновных в трагедии, использовал низкочастотные звуковые волны, основываясь на принципе эхолокации летучих мышей. Дальнейшие усовершенствования этой технологии позволили австрийскому врачу Карлу Теодору Дуссику в 1942 году использовать ультразвук для диагностики опухолей мозга. Он превратил вибрации, производимые звуковыми волнами, в послойные изображения тела. Наконец, улучшения в дефектоскопах для металла[47], которые применялись на шотландских верфях, сделали ультразвук незаменимым инструментом врачебной диагностики. Сегодня летучие мыши позволяют вам зарядить зубную щетку или телефон без подключения к электросети. Благодаря им вы можете припарковать автомобиль и не бояться, что его угонят. Кроме того, летучие мыши и «Титаник» подарили нам возможность видеть лица еще не рожденных детей. Теперь с помощью ультразвука я способен заглянуть внутрь тела пациента и обнаружить тромбы или инфекции, подобные COVID-19. И да, если мы все‑таки находим тромбы, летучие мыши научили нас от них избавляться.

Кто старше: Дракула или летучие мыши? Хотя Влад Дракула жил более 450 лет назад, летучие мыши обошли его где‑то на 50 миллионов лет. Роман Брэма Стокера 1897 года прочно связал их образы в массовом культурном сознании, однако вампиры начали появляться по всей Европе еще с начала шестнадцатого столетия. Страх перед кровопийцами усилился во время Великой лондонской чумы, потому что у больных людей изо рта часто текла кровь. В 1832 году Дарвин во время своего знаменитого плавания на «Бигле» стал первым, кто увидел, как летучая мышь пьет кровь. После десятичасовой поездки верхом до Кокимбо в Чили Дарвин снял маленького кровопийцу с лошадиной лопатки и зарисовал его в своем дневнике. Получается, что летучих мышей назвали в честь вампиров, а не наоборот.

На самом деле летучие мыши не сосут кровь, а лакают ее, что, вероятно, звучит еще более отталкивающе.

Своими острыми, как бритва, зубками они делают разрез где‑нибудь вблизи артерии и, как только кровь начинает вытекать, слизывают ее языком, словно кошки молоко. Вы не то что не завизжите от боли – собственно говоря, вы вообще не заметите, что вас укусили. Подобно опытному хирургу, летучие мыши направляются прямиком к кровеносным сосудам. Только дело здесь не в знании анатомии, а в специальных тепловых сенсорах, расположенных у мышей между глазами. По