Чокнутая будущая (СИ) - Алатова Тата

Шорох, движение, легкость — и вот уже его пальцы запутались в моих волосах.

Коснулись моего виска, щеки, уха.

Он не обнимал меня, и я его тоже.

Мы касались друг друга так осторожно, как будто совершали преступление.

— Мирослава.

— Да?

— Мы можем пообедать на следующей неделе? Безобидный обед, не много и не мало.

— Больше не собираешься меня избегать?

— Больше не собираюсь.

Легкие касания пальцев — по щеке, по линии шеи, по плечу.

Почти невесомые, но там, где они пробегали, — оставались мурашки.

Я впитывала эти ощущения, как иссохшая пустыня впитывает дождь.

Не знаете, почему так бывает?

Алеша спал со мной и целовал меня, но никогда его прикосновения не вызывали во мне так много чувств.

Это же всего лишь физика. Люди то и дело трогают друг друга.

Хлопают по спине и обнимают за плечи, пожимают руки, ну и всякое такое.

Не то чтобы я выросла в абсолютном вакууме, не зная других людей.

Было бы из-за чего так нервничать.

Ага. Скажите это моим мурашкам, может, хотя бы вас они послушаются.

— С чего вдруг такие перемены? — спросила я и поразилась тому, как тихо, на грани слышимости, у меня это вышло.

— Ты сама сказала, что думала обо мне целый месяц. Ты живешь в мире фантазий, Мирослава, но если узнаешь меня поближе, то и сама поймешь, какой скучный я тип.

— Ладно, — я положила руку ему на грудь, отступая и отталкиваясь от него, — тогда постарайся как следует, чтобы на самом деле меня разочаровать.

В глазах Антона вспыхнули веселые искорки.

— Не сомневайся во мне, — ухмыльнулся он.

— Вторник, среда и четверг. Я буду ждать тебя в эти дни у себя в деревне. Дружелюбной и целомудренной, как ты хочешь. И с горячим обедом. Первое, второе и компот.

Я попыталась отойти — а он накрыл ладонью мою руку на своей груди.

— Мирослава, — в барбариске отчетливо прозвучал душистый горький перец, — как тебя угораздило выйти замуж за Леху?

— Я ведь всегда могу развестись.

— И станешь еще более одинокой. Это ничего не изменит.

— Значит, еда и разговоры. Да будет так, — я все-таки сделала еще один шаг назад, изобразив замысловатый пируэт. — Не ревновать и не клясть, в грудь призывая — все стрелы! Дружба! — Последняя страсть недосожженного тела.* Не провожай меня, я вызову такси.

Он молча склонил голову, прощаясь.

Я быстро надела сапоги и плащ, крикнула от дверей:

— Прямой путь не всегда самый короткий. Не вздумай передумать потом.

В подъезде я перевела дух и тихо засмеялась, заказывая такси.

Глупый, глупый Антошенька. Не знаешь разве: коготок увяз — всей птичке пропасть?

Ах, кто тебя только за язык тянул!

В такси я прикрыла глаза, мечтательно воображая себе, как все могло быть, если бы я осталась.

Если бы я все-таки зашла дальше.

Правда в том, что на самом деле я не готова была к такому развитию событий, тут Антон оказался прав, я почти не знала его.

То, что я подглядела в наше будущее, не делало меня согласной к грехопадению здесь и сейчас.

Сам по себе секс не являлся для меня таким уж важным, у нас с Алешей у обоих был довольно слабый темперамент, и мы занимались любовью время от времени — приятно, но не до звездочек в глазах и прочих глупостей, о которых все вокруг пишут и говорят.

Но на то нам и мечты, чтобы в них происходило все лучше и ярче, чем в обыденности, и картинки, которые мелькали в те минуты в моей головы, были действительно бесстыдными.

К дому мы с Алешей подъехали одновременно.

Он вышел из своего такси, а я из своего.

— Ой, — я моргнула, возвращаясь из постели Антона на мокрую после дождя улицу, — я забыла твою рульку в машине твоего брата.

— В Лехиной? — не понял Алеша, глядя на белую «Весту», выезжающую со двора.

Упс.

— Лень объяснять, — отмахнулась я, потому что лжец из меня был никудышный.

Это же сколько всего надо помнить!

Алеша никогда не отличался излишней подозрительностью, поэтому только философски пожал плечами.

— Эта Инна — ужасно неприятная женщина, — поделился он, когда мы поднимались по лестнице на наш третий этаж. — Столько гадостей наговорила про Леху, фу на нее.

— Ну, он сам виноват. Кто, скажи на милость, так заканчивает отношения?

— Это да. Учился бы у старшего брата. Я позволил каждой из своих жен бросить меня. И все довольны.

Мы вошли в квартиру, и я поняла, что невероятно устала за этой длинный вечер.

У меня больше не было никакого желания подбадривать Алешу и изображать из себя роковую красотку. Больше всего мне хотелось принять теплую ванну и завалиться спать.

Желательно до вторника.

— Где ты потеряла перчатки? — удивился Алеша.

Перчатки? Какие еще перчатки? Ах, да.

— Наверное, забыла в туалете ресторана, — ответила я рассеянно, стягивая до смерти надоевшее платье через голову.

— Жалко, красивые были.

— Немного не мой стиль, не находишь?

— Тебе, лапочка, все идет.

Пффф.

Я включила воду, чтобы набрать ванну, высыпала туда целый пакет соли.

Какими будут наши отношения с Антоном?

Такими же легкими, как с Алешей? Сложнее?

Ох, как же набраться терпения и дождаться, когда они уже там начнутся.

Руки тянулись к картам.

Я била себя по рукам.

Знать свое будущее во всех подробностях хотелось и не хотелось одновременно.

Нет, все-таки надо быть немного азартнее, Мирослава, и играть честно.

— И что? — остановилась на пороге комнаты, где уже работал телевизор. — Ты просто сидел и слушал, как Инна говорит гадости о твоем брате?

— Она же плакала. Что мне оставалось делать?

И действительно.

Алеша с удовольствием оглядел меня, стоявшую перед ним в одном белье и чулках, но предпочел не подниматься с дивана.

— Что такое любовь, как ты думаешь? — спросила я у него.

— Покой, — не задумываясь, ответил он, листая каталог сериалов.

Я вздохнула.

Нашла телефон и написала Антону:

«Что, по-твоему, такое любовь».

Он ответил сразу:

«Неуверенность».

Да чтобы вас всех.

Опять искать ответы самостоятельно.

Во вторник я проснулась так рано, что на улице еще даже не рассвело толком.

Прошлась по тихому дому, добавив отопление.

Помыла пол.

Поставила тесто.

До обеда у меня плотным потоком шли офлайновые консультации, но я освободила целых три часа, чтобы поесть с Антоном.

Вряд ли он задержится здесь так надолго, но кто знает?

В девять пришла первая клиентка.

Я смотрела на нее, не веря собственным глазам.

Инна?

Серьезно?

Тебе что, делать больше нечего?

— Алеша дал мне твою визитку, — сказала она спокойно. — У тебя прекрасный муж, Мирослава.

— Спасибо, — пробормотала я озадаченно. — Входи.

Мы прошли в комнату. Аромат свечей, красная скатерть, полумрак, все, как полагается.

Кутаясь в шаль, я села на свое место, кивнув Инне на стул для посетителей. Накрыла колоду рукой.

— Что мы смотрим?

— Я хочу знать, — ответила она, широко улыбаясь, — каково это: крутить интрижку с братом собственного мужа.

Я механически распечатала колоду, думая о том, какая же она красивая.

А потом до меня дошло.

Что?

Что???

На что эта стервь намекает сейчас?

— Давай конкретизируем запрос, — заученно проговорила я, спасаясь за тысячей подобных бесед. — Таро любят правильные формулировки.

— Давай, — легко согласилась она. — Тебе хоть немного стыдно?

— Мне? За что? — губы уже немели, потому что держать маску невозмутимости становилось все сложнее.

Я была импульсивной и эмоциональной, притворство — это по Алешиной части, он же у нас актер.

— Красные перчатки на кухне Антона, — сказала Инна холодно. — Пересуды в похоронном бюро о том, что к нему то и дело шастает некая экстравагантная особа. Штраф за превышение скорости — камера щелкнула его на выезде из твоей деревни.