Великая ложь XX века (с дополнительными иллюстрациями) - Юрген Граф

Перед началом операции на дверь дезинфицируемого здания вешалось предупреждение — при необходимости на несколько языках — с изображением черепа. Охрана отгоняла посторонних. Судя по названной брошюре, самой опасной частью операции являлось проветривание, которое должно было длиться не менее 20 часов.

Эта инструкция была умышленно представлена на Нюрнбергском процессе в качестве обвинительного документа N1-9912, хотя любому внимательному наблюдателю бросалось в глаза, что приводимые данные об особенностях циклона Б делали абсурдными свидетельские показания о массовых убийствах газом.

Взглянем на план крематория II в Биркенау, помещенный в конце главы, который сделал канадец Джон Болл на основании аэроснимков лагеря и проектных чертежей самого крематория.

Прежде всего поражает, что предполагаемый главный центр убийства Третьего рейха, где, согласно труду Прессака, за полтора года было умерщвлено 400 000 евреев [146], был окружен только забором. День за днем лагерь наблюдал за убийствами и поскольку, наряду с заключенными, в нем трудились и наемные рабочие, вечером уходившие домой [147], то информация о происходившем должна была распространяться со скоростью пламени. Однако, как пишут беспристрастные еврейские авторы Мартин Джилберт и Уолтер Лакер, о происходившем в Освенциме мир узнал лишь в июне 1944 года!

Цифрой 6 на рисунке отмечено помещение, которое на планах значится как «морг № 2», а цифра 7 — как «морг № 1». По мнению сторонников холокоста, «морг № 2» был раздевалкой для обреченных на смерть, а «морг № 1» — газовой камерой. Ревизионисты же считают, что «морг № 2» служил действительно «раздевалкой» и потому имел более мощную вентиляцию, чем «морг №1» [148]; «раздевалка» проветривалась лучше, чем газовая камера (!), ибо в ней, вероятно, лежали жертвы эпидемий.

Аэроснимок *

Схема. 

Аэроразведка союзников регулярно фотографировала Освенцим с декабря 1943 года. На снимках не видно ни массовых сожжений на открытом воздухе, ни очередей перед крематорием.

Канадец Джон Болл сделал схематическую реконструкцию крематория II в Биркенау, который называют главным местом убийства в 3 рейхе и который был огорожен лишь слабым забором.

Если весь лагерь каждый день видел массовые убийства, и узников из Освенцима все время освобождали или переводили в другие лагеря, то почему весть о тамошних ужасах не распространилась по всей Европе в течение нескольких недель?

Почему же союзники молчали об Освенциме до конца войны?

Болл верно нарисовал потолок морга без люков, так как в «момент преступления» их там не было. Понятно, что через несуществующие люки нельзя было бросать гранулы циклона, как об этом говорят свидетели. Если же признать, что в камеры смерти циклон попадал как-то иначе, то свидетельские показания придется объявить недостоверными, а это выбивает из-под холокоста его единственную базу.

Опираясь на показания очевидцев, представим себе, как протекало истребление. Что происходило после того, как эсэсовец на крыше, «по резко отданной команде» (Врба), бросал гранулы циклона в несуществующие люки на головы 3000 кричащих жертв, загнанных на 200 кв. метров?

Гиммлер подходил к глазку и с интересом глядел на смертные муки несчастных. То, что стоящий перед глазком человек не мешал ему — как было бы при демократии — смотреть, можно объяснить лишь бесчеловечностью политической структуры Третьего рейха. Смерть, по Гёссу, наступала через 3...15 минут. Затем за дело брались гномы из зондеркоманды. Как показывают не только планы, но и дощечка, воткнутая на руинах крематория II, к печам из газовой камеры вели не «особые лифты» (Врба), а один единственный лифт. Он имел размеры 2,1 х 1,35 м и от силы мог, вероятно, вместить восемь трупов.

Следовательно, лифтеру пришлось бы сделать между газовыми камерами и печами не менее 250 поездок и это — в парах смертоносного газа. В это же время члены зондеркоманды быстро снимали у мертвецов кольца (Гёсс), срезали волосы и осматривали в теле отверстия (Врба). Работа кипела, а рассеянные среди трупов гранулы циклона продолжали источать газ, так как при зимней температуре (а Гиммлер, по словам Врбы, был в январе) испарение могло идти целых два часа. Согласно Гёссу, зондеркоманды работали без противогазов [149], но от яда не погибали, ибо немцы делали им, очевидно, какие-то особые прививки. Кстати сказать, противогазами в данном случае дело не обошлось бы. Синильная кислота может впитываться через кожу; когда человек потеет [150], опасность заражения возрастает, а таскать в противогазе, не потея, как известно любому солдату, невозможно. Кули из зондеркоманды от быстрой гибели могли предохранить только защитные костюмы, но о них никто из свидетелей не упоминает.

Главная работа продолжалась два часа, между 11 и 13 часами; новая фабрика, по словам Врбы, действительно работала «безупречно при умелых рабочих», а рейхсфюрер хотел приступить к обеду ровно в час. В это время «из труб пошел более густой дым».

В крематории III имелось пять трехтопочных печей. Ради простоты предположим, что за час в одной топке можно было сжигать по одному трупу, и крематорий работал круглосуточно, как работают современные оснащенные ЭВМ крематории. В таком случае за 24 часа в 15 топках можно было сжечь 360 трупов. У газовых камер оставалось лежать — или стоять — еще 2640 трупов. Если считать сообщаемую Врбой цифру в 3000 завышенной и принять число жертв, по Гёссу, в 2000, то все равно остается 1640 трупов. Ну а дальше? Поскольку, согласно свидетелям, газовые камеры порой работали каждый день, ежедневно добавлялось три или по меньшей мере две тысячи жертв. В мае — июле 1944 года за 52 дня было уничтожено 400 000 венгерских евреев, в среднем 8000 человек ежесуточно, и работало четыре газовых камеры [151]. Следовательно, крематорий II — главное место убийства — действовал каждый день.

Ну а что делали эсэсовцы? Как они умещали в камере 2000 жертв на 200 кв.м., когда в ней от предшествующего дня еще оставалось 1640 трупов? Ведь места для хранения не было! Как же мастерам смерти удавалось делать процесс непрерывным?

Это о работе крематория II. А теперь посмотрим, как шло истребление в крематории I, описанное суперсвидетелем Мюллером (в предыдущей главе об этом говорится в отдельном отрывке).

Мюллер рассказывает о маленьких кристаллах, которые якобы бросали через пробитое в потолке отверстие. Однако на потолке крематория I отверстий также мало, как и на потолке морга крематория II. Имеющиеся четыре отверстия для Циклона после войны сделали поляки, как откровенно признается дирекция музея в Освенциме. Крыша крематория I была заново покрыта толем, якобы закрывшим следы первоначальных отверстий для циклона Б По этой причине четыре новых «музейных» люка пришлось сделать после войны на новом месте. Однако внутри бетонный потолок ничем не покрыт и не оштукатурен и потому по нему можно было бы определить, где отверстия находились раньше и там пробить новые. Но на неоштукатуренном потолке следов прежних отверстий нигде не видно. Поскольку названную работу на потолке замаскировать было бы нельзя, то из этого следует, «первоначальных отверстий» не было и нацисты, следовательно, не могли через них бросать циклон [152]. Рассказ Мюллера нелеп особенно потому, что трупы в нем раздевают рабочие зондеркоманды. Для них циклон, застрявший в одежде, представлял, естественно, дополнительную опасность, и потому жертвы надлежало бы раздевать до входа в камеру!

При любой автокатастрофы собираются ее следы. Если кто-то убит ножом, то судебные эксперты устанавливают, соответствует ли рана на теле жертвы форме и размеру орудия убийства, является ли кровь на ноже кровью жертвы, можно ли опознать отпечатки пальцев на ручке ножа. А в случае с величайшим преступлением в истории человечества все это оказалось ненужным. Орудие убийства суд ни разу не подверг экспертизе. Есть же показания свидетелей! Интересно, что этим простым вопросом первые ревизионисты тоже не интересовались. Технические проблемы Рассинье затрагивает временами лишь вскользь, не останавливаясь на них. Прежде всего Фориссон, наряду с Дитлибом Фельдерером, направил дискуссию по новому и впоследствии главному пути. Он первый указал на полную абсурдность материальных улик в истории холокоста.

Однако чтобы нанести легенде смертельный удар, требовался специалист по работе газовых камер. В сентябре 1979 года Фориссон побывал в балтиморской тюрьме и раздобыл материал о тамошней камере для смертной казни. В 1982 году он снял видеофильм под названием «Проблема газовых камер». Договорившись с Институтом исторических исследований в Лос-Анджелесе, он в 1983 году приступил к работе над книгой на данную тему. Однако в 1984 году террористы подожгли институт и все его архивы погибли в огне. Финансовое положение ревизионистов было надолго подорвано и потому исторический обман удалось разоблачить только в 1988 году.