Морана (СИ) - Кулаков Алексей Иванович

— Привет! Я тебя позавчера в авиаклубе видела: ты же тоже в него записалась?

— Да?

— М-м… Слушай, а можно нам вот эти выкройки перерисовать на газеты? Мы быстро!

— Зачем? Пользуйтесь этими сколько надо, а потом их во-он туда повесьте.

Подвинув истрепанные лекала в сторону обрадовавшихся модниц, и завершив на этом недолгое общение, Александра вернулась к наведению порядка на раскроечном столе. Увидев это, к ней присоединились и подруги, так что будущие сарафаны, пару юбок и шорт, а так же футболки вскоре переместились в один из шкафов, которых в кабинете труда было целых семь штук. Их полки были довольно вместительными, а сама мебель крепкой и большой, но главное — дверца конкретно этого шкафа запиралась на врезной замок. Ключ от которого, разумеется, был у блондиночки с фиалковыми глазами: студентки Политеха этому ничуть не удивились, потому как они и сами имели схожее «хранилище» для стратегических запасов честно купленного поплина, на который легли и выпрошенные выкройки новых нарядов. Которые, между прочим, отсутствовали в каталоге потребкооперации от прошлого года, и абсолютно не были представлены в развешенном по стенам кабинета наборе фанерных лекал. Не отказалсь бы модницы и от малой толики новой фурнитуры, но выпрашивать еще и ее у троицы подружек они откровенно опасались — даже несмотря на всю их разницу в возрасте… Потому что о сложном характере Морозовой в детдоме знали абсолютно все его обитатели. Как и том, что бывшему вожатому Тупикову все его многолетние занятия боксом не помогли избежать увесистой плюхи, отвешенной узкой девчоночьей ладошкой — неделю ходил с распухшей губой, распугивая зверским взглядом попадающихся навстречу октябрят…

— Са-аш, а пойдем после обеда в кино?

— Хм?

Марии-Соледад и Анне так явственно желалось выгулять свои обновки, что они заныли на два голоса:

— Ну-у Са-а-ш⁉

— Я на афише видела, в «Первом» иностранный фильм показывают, «Сто мужчин и одна девушка»!

— И он цветной!

— Са-аш?!?

Закрыв дверцу и уложив ключ в кармашек платья, блондиночка с сомнением напомнила подружкам, что ей, вообще-то, надо еще в библиотеку заглянуть, обменять прочитанные учебники «Теоретические основы электротехники и электроэнергетики» на новые. Да и на улице, между прочим, под вечер явно дождик намечается?..

— Я сумку возьму!

— А с меня эскимо?..

Вцепившись в руки «нехочухи», жгучая брюнетка и русоволосая блондинка утянули за собой из кабинета не особо-то и упирающуюся Александру — оставив двух студенток-модниц глядеть им вслед, переглядываться и тихо вздыхать. Им-то из-за покупки муслина и красивого «бельевого» сатина до первой стипендии в сентябре никакое кино и мороженое не светило: и денежных кавалеров на горизонте покамест не наблюдалось.

— Деловые колбаски, блин!

[1] Ли́га На́ций — международная организация, основанная после ПМВ в 1919—1920 годах, прообраз ООН. Цели Лиги Наций включали в себя: разоружение, предотвращение военных действий, обеспечение коллективной безопасности, урегулирование споров между странами путём дипломатических переговоров, а также улучшение качества жизни на планете. Прекратила своё существование в 1946 году

Глава 8

Глава 8

Двадцать пятого июля все советские газеты вышли с одинаковыми заголовками: после серии проигранных пограничных сражений и не задавшейся обороны на своей земле — Третья французская республика сложила оружие и капитулировала! И хотя де-факто общее сопротивление немецким войскам прекратилось еще во второй декаде июня, но отдельные форты линии Мажино воевали в полной осаде еще несколько недель: к тому же и сам Гитлер специально тянул с мирными переговорами, желая захватить под будущую оккупацию как можно больше территорий Франции. Однако двадцать четвертого июля в Компьенском лесу, в том же самом вагоне, в котором некогда делегация Второго рейха выпрашивала у Антанты приемлемые условия мира — рейхсканцлер Третьего рейха и французский командующий армией генерал Шарль Хютцингер подписали Акт о капитуляции. Который тут же, словно в насмешку начали назвать Вторым Компьенским перемирием. Первое закончилось падением кайзеровской Германии, а второе зафиксировало довольно позорное поражение Третьей республики: столько лет готовится к войне, обладать сравнимыми возможностями и продуть бошам всего за полтора месяца⁉

Согласно условиям Акта, четыре пятых территории Франции переходили под управление немецкой оккупационной администрации, причем содержать ее вместе с гарнизонами вермахта должны были сами французы. Неплохой кусок в примерно тысячу квадратных километров Ля бель Франс переходил во владение вовремя объявившей ей войну Италии; военный флот метрополии и колоний подлежал передаче Кригсмарине[1] — благо, что почти все современные корабли уже захватили и контролировали немецкие десантники, так что последнее было сущей формальностью. Правда англичане с этим были категорически несогласны, разработав целую операцию под названием «Катапульта»[2], но по всему похоже, что в британском Адмиралтействе хватало германских «кротов» — потому что Кригсмарине и Люфтваффе подловили силы «Ройял Неви» возле военно-морских баз во французском Тулоне и алжирском Мерс-эль-Кебир с такой точностью, что… В общем, это был воистину черный день для «Юнион Джека»[3], и лишь одно обстоятельство омрачало радость победителей. Обстоятельство это называлось активами Банка Франции, и было с ними… Гм, не так хорошо, как хотелось бы. Как оказалось, еще первого июня президент Альбер-Франсуа Лебрен распорядился в строгой тайне срочно погрузить весь золотой запас и высоколиквидные авуары Республики на неприметное, но очень быстроходное колониальное судно «Марн» — которое, приняв в свои трюмы важный груз и кое-какие культурные реликвии из Лувра, в одну из ночей покинуло причалы Ля-Рошели и бесследно растворилось на просторах Бискайского залива. В Алжире оно так и не появилось, самого же Лебрена спрашивать было бесполезно, потому что практической частью вопроса эвакуации ценностей занимался премьер-министр Поль Рейно: но тот сначала передал должность и исполнительную власть популярному в народе герою Первой мировой войны маршалу Петену — а когда узнал, что его преемник практически сразу же начал переговоры с нацистами о перемирии, то взял и… Умер. То есть его обнаружили мертвым в собственной кровати, и без малейших следов какого-либо насилия. При этом все бумаги о пропавшей «Марне» кто-то тщательно собрал и уничтожил: однако, косвенные следы и простейший вопрос «кому выгодно?» прямо указывали на англичан, иезуитски-ловко лишивших Третий рейх законного трофея. Очень, очень неудобно вышло! Для французов: победители просто добавили примерную сумму того, что рассчитывали выгрести из опустевших хранилищ Банка Франции, к сумме и без того немаленькой контрибуции — разумеется, немножко округлив конечный результат в свою пользу. Ну и Лувр с остальными доступными им частными коллекциями вычистили до голых стен и подвалов-хранилищ, реквизировав все в пользу Берлинского музея и Дрезденской картинной галереи…

В общем, неудивительно, что утренние выпуски советской прессы минчане разобрали словно горячие пирожки: однако уже к полудню издательство «напекло» дополнительный тираж, и у газетных ларьков вновь появились небольшие очереди страждущих печатного слова.

— «Правду» дайте, пожалуйста.

— «Правды» нет, есть «Труд», но он сегодня по двадцать копеек. Возьмете «Известия»?

Статный военинженер третьего ранга, на пару секунд задумавшись, согласно качнул непокрытой головой, слегка растрепав тщательно зачесанные в «львиную гриву» волосы. Денек выдался жарким и на диво солнечным, и если бы он сегодня не уезжал из Минска — махнул бы на Свислочь, да померил всласть размашистыми саженками теплую речную воду! Эх-х!.. Сослуживцы через одного ему говорили, что он за время командировки даже как-то немного помолодел — он все смеялся, а теперь вот даже как-то и уезжать не хочется…