Сборник морских баек - Николай Каланов

На ужин была, увы, перловка. Какая гадость. На флоте ее зовут РБУ (реактивная бомбовая установка) за дробный характер. Как будто глубинные бомбы. Мелкие, но часто-часто.

Разбавляя эту кашу обильной беседой с товарищами, а сидели мы за столами, покрытыми белоснежными скатертями по 4 человека, как будущие офицеры флота, обычно в кругу самых верных и преданных друзей. И тут я замечаю уголком левого глаза, что тот товарищ, который доверил мне свое «добро», уж больно решительно движется к нашему столу. Наверное, хочет поблагодарить за верную службу, мелькнула мысль. Но почему в руках ничего нет. Неужели я не заслужил и малой толики его богатства? Да-а, как я был наивен. Его решимость выразилась немного по-другому. Он подошел ко мне, взял левой рукой за волосы, поднял лицо вверх. Тут мои наивные мечты по поводу угощения улетучились. Я увидел кулак, летящий мне в лицо. Ого. Вот это угощение. Усилием воли я поднялся со стула, и с разворотом через левое плечо с ходу заехал ему в нижнюю челюсть, от чего мой товарищ лихо подлетел и рухнул на соседний стол. А челюсть у него была просто мечта боксера, огромная, как у неандертальца.

На том бы все и закончилось, я по сути не агрессивный, товарищ не «дееспособный», как-нибудь разобрались бы. Но не тут-то было. Служил в роте у нас еще один товарищ. Молдаванин. Сейчас он, наверное, в звании контр-адмирала и служит на Камчатке. Как-то связан с атомными стратегическими подводными лодками (содрогаюсь при одной только мысли, что ему доверен стратегический щит нашей Родины). Так вот этот молдаванин решил нас помирить. Но не как обычно: «Да че вы, ребята, перестаньте», а по-своему. Одному в роговой отсек и другому туда же. Но так как один уже был успокоен, он с приветственной речью обратился ко мне. И проводит замечательнейший хук. Я уклоняюсь нырком, и его кулак попадает прямо в голову паренька, сидящего за соседним столом, и в это самое время протягивавшему чайник к соседнему столику типа «плесните трохи кофейку». И вот этот чайник летит в одну сторону, паренек в другую, соответственно «горнет» за собой столы с белоснежными скатертями. Кому это понравится?

Все произошло настолько быстро, что не все сразу осознали что происходит. А в результате желудочно были затронуты интересы практически 40–50 человек, а дело было в выходной, и полроты было в увольнении, а вторая половина вместо свидания с девушками вынуждена сидеть в училище, и нервы натянуты туго — начался нешуточный рукопашный бой. Настоящая средневековая сеча.

В ход пошли все органы тела, коими можно было пнуть, ударить, боднуть и т. д., а также предметы мебели и сервировки стола.

Видя такой казус, что происходит в роте 2-го курса, наш старшина роты Шура Минтусов, сам будучи курсантом 5-го выпускного курса, немедленно выдвигается на место битвы и с воплем «Рота, Рота!» пытается привлечь внимание драчующихся. Но не тут-то было. Драчуны, услышав ненавистный голос старшины, на мгновение оцепенели, и в ту же секунду вал кулаков и прочих частей человеческих тел поглотил несчастного. Как его били. С упоением. С чувством, толком, расстановкой. Припоминая и ночные построения по тревоге за 45 секунд, и приборки в гальюнах, и бесконечные строевые приемы на плацу. И многокилометровые марш-броски. По-моему, припомнили ему даже судьбу несчастных декабристов, как будто он был виноват в провале восстания.

Курсанты 5-го курса, видя, что их однокурсника, по всей видимости, скоро может не стать, кинулись на подмогу. И хотя их там было всего ничего, но слово они свое сказать могли. И в этот, можно сказать решающий момент, наперерез 5-курсникам, еще ничего не понимая, что происходит, на этот театр боевых действий выходят курсанты 4-го курса. Мы с ними жили на одном этаже и поэтому традиционно эти благородные ребята шефствовали над нами. И бой вспыхивает с новой силой. Но так как 5-й курс имел шефство над 3-м, 3-му ничего не оставалось, как выступить против 4-го.

Со стороны, особенно дилетанту, особенно дамам, могло показаться, что это жестоко, что все это недостойно будущих офицеров флота Советского Союза и вообще преступно.

Но так не думали курсанты 3-го, минно-торпедного факультета, которые харчевались в одном зале с нашим 4-м факультетом, факультетом связи, голубой кровью и примером дисциплинированности. И вот почему. Курсанты 3-го факультета слыли хулиганами, драчунами и дебоширами. Про них не раз говаривали: «Если был рожден дубиной — подружись с торпедой, миной». Но увиденное на нашем факультете их, «невинных овечек» курсантских побоищ, привело в умиление. Караульный взвод под командованием дежурного по училищу прибыл вовремя. Из мебели и посуды уже мало чего осталось в целом виде. Решительно действуя штыком и прикладом, мигом навел порядок. Прекратили ужин и всех выгнали на плац. И только курсанты 1-го курса нашего фак-та сидели в оцепенении. Не уверен, но мне кажется, многие в тот вечер задумались о правильности выбора профессии — «Родину защищать». А может, и нет.

Как ни странно, но разборов этого ЧП так и не последовало. Потом уже спустя некоторое время, когда раны были зализаны, форменное платье приведено в надлежащий, согласно уставу, вид, и мы с поручителем «добра» выяснили все проблемы, оказывается, что после объявления построения на ужин в баночки заглядывал не один я. И, по всей видимости, как пельмени, так и картошка взбесились и разбежались по желудкам наших иных товарищей.

http://www.47br-ovra.com/flotskie-bayki/pelmeni

«МПК-36». Зима 1989 г.

В ночное время обходя корабль совместно с помощником командира В. Креслиньшем, случайно увидел в открытый люк носовой электростанции, как матрос Перелыгин (кличка на бригаде «Золотой» по причине ярко-рыжей шевелюры) держит в руках дамскую сумочку.

Надо сказать, что буквально за два дня до этого были осуждены военным судом два матроса с крейсера «Владивосток», срывавшие шапки с прохожих. Вывод возник по аналогии: наш Золотой не шапки, а сумочки у женщин вырывает.

Сумочка была немедленно изъята. В ней оказалась кое-какая косметическая мелочь, кошелек и паспорт. До того как докладывать наверх, принимаю решение узнать о состоянии владелицы сумочки. По штампу с пропиской проживала она на полуострове Эгершельд. Оповестителем данного района был командир отделения электриков. Фамилию за давностью лет не помню, звали Кайрат — уроженец Казахстана, на редкость грамотный и ответственный парень. Его вызывает помощник и начинает ставить задачу, основной смысл которой выяснить состояние здоровья потерпевшей и передать просьбу встретиться с командованием корабля перед тем, как подавать заявление в правоохранительные органы.

Все это время рядом стоит Перелыгин и наблюдает развитую нами с помощником бурную деятельность. В конце концов нервы у него не выдержали: «Не надо Кайрата никуда посылать, она здесь!». И ведет нас в носовое машинное отделение. А там, над турбиной, приварен к подволоку большой железный ящик для ЗиПа. Эдак 2 на 2 и на 1,5 метра размерами. Был вызван для пущего эффекта еще и командир БЧ-5 старший лейтенант Васильев. Когда замок с ящика был снят, взглядам троих офицеров предстала сидящая на старом матраце девица, светящаяся счастливой улыбкой. Она, наивная, думала, что наконец вернулось ее «золотое» сокровище…

http://www.47br-ovra.com/flotskie-bayki/chp-korabelnogo-masshtaba

Автор: Дубовчук В. В.

Во времена Союза в Черноморском морском пароходстве работали на некоторых морских судах повара — женщины. И была тогда в ходу должность — помполит или помощник по политической части. Чтобы было ясно, что это за зверь такой — это была очень ответственная и вредная должность, единственной смысл которой был в поиске «неблагонадежного» элемента среди экипажа, недостойного быть комсомольцем-коммунистом и позорящего своими якобы аморальными действиями коллег и всю страну в целом. Помполит устраивал каждую неделю собрания. Архиважное мероприятие. Все собирались и слушали, как он разглагольствует о светлых перспективах коммунистического будущего.

Однажды одно из судов ЧМП пришло работать в Керчь. Днем работало на дноуглублении, а вечером становилось к причалу на всю ночь. Ясно, что весь экипаж очень быстро обзавелся «женами» на берегу. И вот на этом судне во время очередного собрания экипажа с целью политинформации после выступления помполита и капитана начинается разбор полетов.

Вроде все выяснили, обсудили, в конце раздается стандартное «Еще вопросы есть?». Экипаж молчит, все хотят уже разбежаться… И тут встает повариха Зинаида и спрашивает:

— А почему меня никто не е*ет?

Сама она на вид, скажем так, была не первой свежести. А у всех на берегу девушки-красавицы томятся, какая уж тут Зина. Экипаж в шоке, знают, что кого-то сейчас заставят. Помполит помычал, капитан почесал репу и говорит боцману: