История Франции - Андре Моруа

9. Мы привыкли приписывать XV в. изобретение книгопечатания. Но от египетских табличек и до Гутенберга развитие книжного дела было непрерывным. Уже с конца Римской империи кодекс, имевший форму нашей современной книги, начал заменять свитки пергаментов. Возможность печати нескольких экземпляров одного и того же текста с использованием букв, выгравированных на деревянной доске, уже с давних времен была известна в Китае. В XV в. многие обстоятельства придали идее печатания книг новый толчок: открытие многочисленных античных манускриптов, развитие университетов, возросший интерес к рассказам о путешествиях. Ну а то, что называют «изобретением» книгопечатания, так это просто соединение двух новшеств: создание отдельных литер, которые собирались в нужном порядке, а затем вновь рассыпались, и использование металлических литер, которые можно было отливать в неограниченном количестве. Считается, что мысль о применении этих новшеств принадлежит Лауренсу Костеру из Харлема и Иоганну Гутенбергу из Майнца. Как бы то ни было, но начиная с 1455 г. стали создаваться прекрасные книги. Книгопечатание, которое достигло Парижа в 1470 г., медленно изменяло политическую жизнь страны, облегчив формирование и распространение общественного мнения.

10. XV в. можно считать переходной эпохой. Многие дворяне, которые имели укрепленные замки, построили себе особняки, украшенные скульптурами, в различных городах, таких как Периге, Бордо, Руан, Дижон. Наличие двух жилищ можно истолковать как знак того времени. Еще продолжается Средневековье (донжоны), но уже возникает новая форма социальной жизни (особняк, дворец), потому что различные цивилизации сосуществуют, наслаиваясь друг на друга. Даже сегодня мы можем наблюдать многочисленные пережитки Средневековья. Немало феодальных крепостей возвышается по всей Франции, и иногда в этих замках продолжают жить те же самые семьи, предки которых когда-то их возводили (Ларошфуко, Люинь, Юзес и т. д.). В большинстве провинций крестьянские хижины мало изменились с той поры. Здание католической церкви все также остается центром каждой французской деревни. Как и раньше, в ней служит епископ во время своей пасторской поездки. Сегодня паломники путешествуют по железной дороге, но они отправляются в Лурд, как в былые времена шли паломники в Сантьяго-де-Компостела. Чувства, которые испытывал в изгнании Карл Орлеанский, подобны чувствам изгнанников всех времен. В провинциальных семьях еще сохраняется уважение к святым таинствам, к аскетизму, сохраняется некоторое безразличие к личному счастью, которое и в наши дни делает разводы во Франции более редкими, чем в англосаксонских странах.

Братья Лимбург, Бартелеми д’Эйк, Жан Коломбе. Сбор урожая (Месяц сентябрь). Фрагмент миниатюры Роскошного часослова герцога Беррийского. Между 1412 и 1416

11. Давайте откроем хронику Жана де Труа, чтобы узнать, каковы были мысли и заботы рядового француза XV в.

1460 год. Хлеба́ «хорошо уродились», но будет мало фруктов. Урожай винограда будет невелик, но зато вино обещает быть превосходным. Это «добрый год». В Париже одна женщина за укрывательство краденого была закопана живьем, а ее имущество конфисковано; чтобы отсрочить казнь, она уверяла, что беременна, но матроны сказали, что это не так. Сена и Марна вышли из берегов…

1461 год. Король Людовик XI прибыл в Париж. При его вступлении в город герольд Луаяль Кер представил ему пять знатных дам, которые изображали пять букв слова «Париж», и каждая из пяти дам произнесла приветствие. Лошади были покрыты попонами из золотой парчи, подбитой соболем, из бархата, подбитого горностаем, и из дамасского шелка, украшенного серебром и золотом. У фонтана Понсо три красивые девицы изображали сирен, все три были обнажены, и люди любовались «их красивыми круглыми и твердыми грудями, на которые приятно было смотреть»; сирены исполнили маленькие мотеты. Несколькими шагами дальше изображались «„Страсти“ молчаливыми персонажами: это был Господь, распятый на кресте, и справа и слева от Него два разбойника». На мосту Менял птицеловы, имевшие монополию (которую они держат и до наших дней) на продажу птиц на площади Шатле, выпустили двести разноцветных ярких птиц. Потом король проследовал в отель де Турнель, где он собрал главных придворных своего отца и назначил на их место новых, что вызвало неудовольствие и обмануло надежды многих. Вот так и было замешено тесто французской жизни: урожай хлеба и винограда, изменения в политике, театр, поэзия, реализм артистов и художников. Оставалось только вымесить это тесто и придать ему форму.

XII. О том, как в конце Средних веков Франция уже приобрела свои характерные черты

1. В период формирования Европы для такой богатой страны, которая, как распахнутыми объятиями, отгорожена Альпами и Пиренеями, было возможно только три решения, затрагивающие политические и территориальные проблемы. Она могла принадлежать к какому-то образованию более высокого порядка; она могла распасться на множество независимых образований; или же она могла прийти к прочному единству. В начале своей истории Франция неоднократно проходила все три состояния. Она входила в Римскую империю; она была разбита на варварские королевства; она сама создала новую империю – империю Карла Великого; в момент распада этой империи она разделилась на многочисленные феоды; затем, постепенно, один из феодальных сеньоров, король, область за областью вновь сплотил свой домен. В XV в. произошло национальное объединение Франции вокруг монархии.

2. Национальное объединение происходит тогда не только во Франции, но и в Англии, и в Испании. В этих трех странах нацию объединили короли. Был период, когда можно было предполагать, что Священная Римская империя или Церковь восторжествует над всей Европой. Объединившись, папа и император смогли бы превратить христианский мир в политическую реальность. Но постоянное соперничество между империей и Церковью способствовало их взаимному ослаблению, и в конечном счете они потеряли всякую надежду создать однородную Европу. Столетняя война помогла и Франции, и Англии осознать их различия. Социальные институты были во времена феодализма почти одинаковыми в обеих странах. Затем английская и французская монархии стали развиваться разными путями. В XV в. английская монархия, опирающаяся на аристократию, сквайров (squires) и богатых купцов, правит через добровольных мировых судей и ежегодно созывает парламент для получения субсидий. Французская монархия, напротив, пытается возродить римскую традицию централизованной бюрократии; она правит через чиновников, но опирается на народ, потому что империя защищает его и от иностранцев, и от собственных феодалов.

3. Каковы же черты, присущие только Франции XV в.? От Рима она унаследовала стремление к централизации. В ней основательно укоренен патриотизм, который связан с именами национальных героев, таких как Карл Великий, Людовик Святой, Жанна д’Арк; она остается христианской католической страной; религия прочно закрепилась в ее повседневной жизни. В Средние века ее религиозное искусство и религиозная философия сияют над всей Европой. Клюни и Сито́ способствуют распространению французской культуры. В Англии в процессе развития рыцарь становится джентльменом; в Италии он уступает место политику; французов же глубокий инстинкт предков подталкивает к рыцарским подвигам. Куртуазность пустила глубокие корни. Во Франции лексика любовных ухаживаний столь же разнообразна, как и феодальная лексика верности. С самого начала истории Франции женщина играет важную роль. Жанна д’Арк сумела сделать то, «чего не смогли сделать мужчины»; Бланка Кастильская создала Людовика Святого и защищала его в пору несовершеннолетия; Анна де Божё сохранила королевство своего брата. Время от времени мужчины бунтуют против такого женского влияния. «У самой мудрой на свете женщины столько же здравого смысла, сколько золота у меня в глазу», – считает один автор XV в. Но куртуазность и рыцарство оставили глубокий след, и французское рыцарство еще на протяжении многих веков будет «кокетничать оружием, честью и любовью» (А. Шартье). Моралисты XVII в. и романисты XIX в. примут участие в анализе тысячелетнего наследства в области чувств.

4. Во Франции преград между классами было больше, чем в Англии или в Италии. Во Флоренции купец мог стать князем; в Лондоне в палату общин входили как горожане, так и рыцари; браки между дворянами и commoners (третье сословие) были многочисленны; горожане и дворяне платили одинаковые налоги. Во Франции в конце Средневековья торговля все еще оставалась унизительным занятием. Третье сословие заседало в Генеральных штатах отдельно от дворян. Получение дворянства в принципе было возможно, но новичок, получивший дворянство, вместе с приобретением привилегий своего нового класса порывал все связи с прежним классом. В Англии сила дворянства проистекала в основном из того факта, что оно представляло собой политическую и административную аристократию; во Франции дворянство предпочитало оставаться преимущественно военным классом, что во времена аркебуз и бомбард представляло собой определенный анахронизм. Французское дворянство, совершенно лишенное практического духа, считало бесчестием те союзы и приемы, при помощи которых английское дворянство сохраняло свое влияние. Оно приписывало непомерное значение манере поведения, этикету, иерархии. Та же ситуация наблюдалась и среди испанского дворянства, но в Испании в то время не было еще класса горожан, а потому классовые конфликты не приобретали такого значения.