Фаянсовый череп - Андрей Воронин

Последние слова сопровождались очередным ударом о многострадальную стойку кузова.

Беседа продолжалась еще минут десять. За это время один из лежавших на дороге людей медленно, с трудом поднялся на четвереньки, потом оторвал от земли руки, сделал несколько заплетающихся шагов в сторону обочины и с треском повалился в кусты. Время от времени Юрий бросал в ту сторону взгляд и всякий раз обнаруживал торчащие из кустов ноги в пыльных ботинках. Один раз ноги шевельнулись, немного поскребли по пыльной обочине, словно их обладатель пытался ползти, и снова затихли.

Вероятно, вид этих освещенных фарами “лендровера” ног убедил захваченного Юрием “языка" даже лучше, чем это могли бы сделать любые побои. На исходе десятой минуты разговора Юрий получил всю информацию, которая могла его заинтересовать.

Светлов совершенно случайно нарвался на золотую жилу, вернее, так было бы, если бы его действительно интересовал дешевый героин. Со слов своего пленника Юрий понял, что верно предугадал действия таксистов: заметив, что за Машиной, которая повезла “клиента”, увязался черный “фольксваген”, они сообщили об этом своему приятелю, воспользовавшись для этого кодовой фразой. Тот не стал рисковать, высаживая опасного свидетеля, а повез его сюда, где уже была подготовлена торжественная встреча. Засада на “лендровере” должна была остановить погоню, давая таксисту время оторваться, а потом просто рассеяться, оставив преследователей на темной дороге разводить руками и подсчитывать синяки и порезы. “Лендровер”, конечно же, был угнан, а Светлова должны были содержать под стражей, регулярно вкалывая ему дозу до тех пор, пока он не превратится в законченного наркомана. Схема была старая и примитивная.

– Детектив, блин, – прокомментировал полученные сведения Юрий, за шиворот волоча пленника к своей машине. – Триллер, ядрена вошь. Ты как, браток, книжки читать любишь? Про Дерсу Узала читал? Это был такой, знаешь, проводник… Вот сейчас ты у меня побудешь немного Дерсу Узала. Только не Иваном Сусаниным, понял? Помнишь, что поляки с Сусаниным сделали? Вот и я с тобой то же самое сделаю, только оперу про тебя никто не напишет.

Он затолкал “Дерсу Узала” на переднее сиденье, сел рядом и включил зажигание. Вопреки его опасениям, микроавтобус легко выбрался из кустов задним ходом и без проблем объехал стоявший поперек дороги “лендровер”. Пленник, сгорбившись и втянув голову в плечи, сидел рядом, как можно дальше отодвинувшись от Юрия. Его лицо в тусклом свете приборного щитка трудно было разглядеть. Юрий видел только темную массу на соседнем сиденье, слышал неровное, с присвистом, дыхание заядлого курильщика и острый смешанный аромат застарелого пота, табачного дыма, водочного перегара и чеснока, исходивший от пассажира. Изредка пленник нарушал молчание, говоря, куда свернуть. Он вел себя вполне прилично, но Юрий не расслаблялся, понимая, что его попутчик только и ждет случая, чтобы улизнуть.

Наконец они остановились возле одноэтажного кирпичного дома с деревянной мансардой, который выглядел нежилым из-за выбитых оконных стекол и завалившегося забора. Желтой “Волги” нигде не было видно.

– А где такси? – спросил Юрий. – Ты куда меня привез?

– Куда надо, туда и привез, – огрызнулся пленник. – Ты что, думал, таксист будет здесь дожидаться? Его пассажир не скоро обратно в Москву соберется.

– Скоро, – возразил Юрий. – Буквально через пару минут.

– Это уж как получится, – многообещающе заметил пленник.

– Ты-то чего каркаешь? – удивился Юрий. – Если я твоих корешей не раскатаю, тебе же первому дырка будет. Что, не так? Как ни крути, а ты их сдал с потрохами.

– Посмотрим, – упрямо держал марку пленник.

– Я тебе посмотрю, – с угрозой сказал Юрий. – Охрана во дворе есть? Как у вас тут дело поставлено – пароль надо называть или вы в лицо друг дружку знаете? В общем, это твое дело, но мимо охраны мы должны пройти, понял? Сколько их там?

– Один, – с неохотой ответил пленник. Юрий некоторое время разглядывал его, не скрывая сомнений, так ничего и не разглядел в темноте и наконец сказал:

– Смотри у меня. Я буду рядом, а мне человека голыми руками убить все равно что плюнуть. Если повезет, останешься калекой на всю жизнь. Но это если вякнешь не по нотам. Будь паинькой, и ничего с тобой не случится. Ну, пошел.

Охранник во дворе вышел им навстречу, не скрывая ни своих агрессивных намерений, ни пистолета, который поблескивал у него в руке, отражая свет луны. Узнав своего, он опустил оружие, и тогда Юрий, заранее морщась от боли в разбитом кулаке, врезал ему по челюсти. В свое время, выступая на ринге, он выиграл пятьдесят три боя нокаутом, но там были боксеры, которые умели держать удар и бить в ответ, а здесь – шпана, считавшая себя неуязвимой только потому, что их больше и в карманах у них ножи и пистолеты. Охранник молча повалился в какие-то темные заросли, достававшие ему до пояса. Юрию показалось, что это был чертополох, но он знал, что мог ошибиться: крапива в наших широтах встречается даже чаще.

"Дерсу Узала” все-таки подвел Юрия, заорав благим матом в самом начале спуска в подвал. Юрий обозвал его идиотом и от души врезал ему по шее, отправив пленника в объятия его коллег, которые, толкаясь и сопя, уже перли навстречу по крутой подвальной лестнице. На первый взгляд их было больше, чем опарышей в нужнике в жаркую погоду, но Юрий по опыту знал, что у страха глаза велики, и без раздумий прыгнул следом, обрушившись на врага своим немалым весом.

Он бешено работал всеми четырьмя конечностями, пробивая себе дорогу из узкого тамбура, где столпилось, казалось, не меньше сотни крепких, грубых мужчин, в тускло освещенное одинокой лампочкой помещение с сырыми стенами, сложенными из фундаментных блоков. Вырвавшись наконец на простор, Юрий получил возможность слегка перевести дух и трезво оценить ситуацию.

Противников оказалось пятеро, не считая “Дерсу Узала”, и двое из них уже выбыли из игры. Юрию, к его немалому удивлению, досталось гораздо меньше, чем можно было ожидать: ему оцарапали щеку, и какой-то идиот сильно укусил его за кисть левой руки. Светлов лежал на железной кровати без матраса, привязанный к ней разрезанной на куски бельевой веревкой. Помимо кровати, в помещении имелся сколоченный из потемневших некрашеных досок стол и пара табуретов. На столе Юрий заметил наполненный какой-то коричневатой дрянью одноразовый шприц, а на правой руке Светлова – резиновый жгут. Судя по всему, операция была прервана в самый ответственный момент.

Спустя секунду противники наконец осознали, что на них напало не отделение ОМОНА, а один-единственный человек, и свалка возобновилась. Юрий вывернул из чьей-то потной ладони складной нож со сточенным до узкой полоски лезвием, описал им стремительную дугу параллельно полу, заставив нападавших отпрыгнуть, и начал расчетливо пятиться к кровати, моля Бога, чтобы никому не взбрело в голову устроить здесь пальбу. Он полоснул ножом по веревке, которая удерживала правое запястье Светлова, и сунул нож ему в руку, заняв оборону в центре помещения. Заметив краем глаза, что журналист, стоя рядом с кроватью, с отвращением сдирает с руки резиновый жгут, он схватил табуретку, швырнул ее в лампу и в наступившей темноте толкнул Дмитрия в сторону светлого дверного проема.

Драться в потемках – дело трудное и неблагодарное. Юрий сосредоточился на том, чтобы как можно скорее протолкаться к двери, и вздохнул с облегчением, очутившись наконец на лестнице. Он медленно поднимался спиной вперед, сдерживая напор наседавших снизу хозяев, уверенный, что сзади его надежно прикрывает Светлов: парень, хоть и неопытный, но крепкий, спортивный и не робкого десятка. Именно эта уверенность заставила его удивиться, когда правую лопатку вдруг, без предупреждения, обожгло острой болью. Он оглянулся через плечо, но вместо Светлова увидел еще две оскаленные рожи, а в следующее мгновение наверху послышался сердитый рык мотора, на который подали слишком много мощности, и шорох шин отъезжающего автомобиля.

Прорвавшись наконец наверх, под черное небо, утыканное звездами, как шляпками гвоздей, Юрий увидел, что его “каравелла” исчезла без следа – отплыла, надо думать, к родным берегам, подальше от этого пиратского гнезда…

…Хирург со звоном бросил кривую иглу в металлический лоток и начал стаскивать с рук резиновые перчатки. Он обошел Юрия вокруг, наклонился и обеспокоенно заглянул ему в лицо: на протяжении всей процедуры пациент не издал ни звука и даже ни разу не дернулся, так что врач начал подозревать, что тот потерял сознание.

– Доктор, – проникновенно сказал ему Юрий, – спиртику бы, а? В качестве стимулирующего…

– М-да? – с самым скептическим видом промолвил хирург. – Что, скажите на милость, будет с нашей медициной, если я начну стимулировать спиртом каждого дебошира, который попортил себе шкуру?