Два билета в Индию - Кир Булычев

— Выкладывай новость.

— Мы поймали шпиона.

— Здесь? Как он проник?

— Он даже не успел проникнуть. Он шел по тундре и отбивался от комаров. Он был совершенно голый. Представляете?

— Не задавай мне вопросов, — предупредил робота Полотенц. — Почему он голый?

— Разве догадаешься? Может, это хитрость наших врагов?

— Веди его сюда.

— Но он совершенно обескровленный!

— Вот его и надо допросить, пока обессиленный. Вам-то он ничего не сказал?

— А у него даже язык распух.

— Давай-давай!

Пленника держали за дверью. По знаку охранника его ввели, и Полотенц воскликнул:

— Да это же гном! Притом мелкий!

Гном Юхан ошибся.

Он рассчитал, что Сева погибнет от комариных укусов, потому что при маленьком росте и недостатке крови ему до жилья не дойти, а спрятаться в тундре негде.

Севу, как известно, спас летчик Коллинз, а вот гном вместо заброшенной шахты отправился к фабрике детских игрушек «Малютка-супер».

А идти ему было километров пять.

А за пять километров комары могут обескровить даже большого человека, даже одетого человека. А ведь гном-то был голым! Увеличиться он увеличился, да одежда его осталась в Подземном мире.

Гном Юхан не дошел до проходной фабрики шагов сто.

И упал.

Он лежал беленький, в нем почти не оставалось крови.

Роботы-охранники сразу заметили его и внесли в комендатуру фабрики для допроса.

Но из этого ничего не вышло, потому что Юхан потерял дар речи.

Когда Юхана втащили в комнату, Элина сразу приказала роботу:

— Выдать ему штаны!

— У нас здесь нет штанов, — ответил робот.

Элина поглядела на Каина.

Но Каин твердо ответил:

— У меня только одни штаны.

Элине было интересно послушать, что будет говорить шпион, но глядеть на него ей было противно.

— Имя, фамилия, полк, дивизия, имя командира! — воскликнул Георгий Георгиевич, который начал допрос по-военному.

Гном медленно сел на пол, ноги его не держали.

— Водку пьешь? — спросил его Полотенц.

— И коньяк тоже, — ответил гном. — Только если бесплатно.

Гражданин Каин открыл стенной шкаф. Там стояли пишущие машинки, лежали гранаты и пистолеты, а также хранилось много бутылок с напитками.

Из одной бутылки он налил в стакан и принес гному.

Гном долго вздыхал, нюхал, пальцы дрожали.

— Эх, — воскликнул он наконец, — видит бог, я не хотел…

Он опрокинул стакан себе в пасть, водка пробулькала ему в глотку, и гном замер.

— Сейчас заговорит, — сказал Полотенц.

— Не только заговорю, — ответил гном Юхан, — но и с подробностями.

И он рассказал все, что знал.

И даже больше, потому что был вруном.

Глава двадцатая

Гусь к вашим услугам!

Бывший секретный полигон, а нынче фабрика детских игрушек «Малютка-супер» представляла собой низкое здание размером с футбольное поле под плоской бетонной крышей, на которую еще много лет назад была насыпана земля, высажены елки и березки. Но ни елки, ни березки не пожелали жить и расти на этой крыше — видно, изнутри просачивались какие-то вредные испарения, поэтому крыша была покрыта сухими сучьями и палками, а если на нее посмотреть сверху, то маскировка не получалась — сухой мертвый квадрат был виден даже из космоса. И на секретных американских картах возле этого квадрата было написано: «Бывший испытательный полигон. Опасности не представляет». Вот так бывает: умные, наблюдательные, техники по горло, а фабрику детской игрушки разоблачить не сумели.

Вокруг главного корпуса располагались разные строения и склады, но основная жизнь полигона происходила теперь под землей — по туннелям и переходам двигались тележки и вагонетки, по трубам и лоткам текли вредные жидкости, а по зеленым спецтрубам — мертвая вода, которая проходила сквозь приборы и емкости, накапливалась в особых керамических сосудах и стекалась к цистерне, из которой, когда ее накопится достаточно, она хлынет вниз, к Подземному миру, чтобы его погубить.

Но всего этого американцам увидеть не удалось, впрочем, и в Москве, даже в тех организациях, которым положено все знать о мертвой и живой воде, представления не имели об изобретении академика Сидорова и замыслах Фонда под руководством господина Г. Г. Полотенца.

За последние дни Сева увидел немало удивительного и познакомился с необычными существами. Но меньше всего он ожидал новой встречи.

А встреча случилась после того, как он проснулся, вымылся, похлебал горячего наваристого бульона и вышел в комнату, где его поджидал Снежный человек.

— Ты готов? — спросил он.

— Я как огурчик, — сказал Сева.

— Тогда отправляйся в полет.

— С Гарри Коллинзом? — спросил Сева.

— Ты что, хочешь, чтобы тебя увидели все, кому это не положено? Ты можешь себе представить, что они подумают, если к полигону подлетит его самолетик?

— Значит, я полечу на птице Рокк! — догадался Сева.

— Может, и красиво, — усмехнулся Снежный человек. — Но подумай, если к ним подлетит птица Рокк, разве они не насторожатся и не подумают: что за птичка снижается к нам? Может, она принесла на загривке шпиона по имени Всеволод Савин?

— Ну хорошо, хорошо, — согласился Сева. — Ты прав. Но я не представляю, как туда добраться. У них же вокруг наверняка охрана поставлена!

— Ты абсолютно прав. И это значит, что тебе надо попасть туда самым обыкновенным способом, чтобы не вызвать никакого подозрения.

— Пешком, что ли?

— Это у тебя займет месяца два, — усмехнулся Снежный человек, — а у нас времени-то всего до вечера… или до следующего утра.

— Ну скажите!

Снежный человек хлопнул в ладоши.

Кто-то толкнул дверь в комнату, она открылась, и в комнату вошел большой белый гусь.

Он сделал несколько шагов и остановился, глядя на Севу.

— Знакомься, — сказал Снежный человек, — это гусь Мартин, известный сказочный герой. Ты наверняка читал…

— Путешествие Нильса с дикими гусями! — воскликнул Сева.

Гусь наклонил голову.

Он был полон гордого достоинства.

— Мы попросили уважаемого Мартина, — продолжал Снежный человек, — отвезти тебя на фабрику игрушек. Надеюсь, никто не обратит на вас внимания. Сейчас разгар лета, и в тундре немало разных птиц.

— А мне эта идея нравится! — воскликнул Сева.

Гусь опустил голову и шею на пол, чтобы Севе было удобнее взобраться.

Кто-то предусмотрительно закрепил на шее гуся веревку, чтобы пассажиру держаться за нее, как за вожжи.