Сценарист (СИ) - Син Айкава

Тодд, кажется, догадался о мыслях парня в этот момент, потому лишь негромко вздохнул, не отвлекаясь от того, чем занимался в данный период времени. Всё-таки любая его оплошность может привести к неожиданному и преждевременному «БАБАХ!», и ведь не факт, что в это время бомба будет в том здании, которое нужно подорвать. Тем не менее он решил немного высказаться, дабы попробовать убедить своего собеседника немного открыться.

— Боишься, что я начну считать тебя слабым? — задал риторический вопрос мужчина. — Я бы точно не стал так думать. Понимаешь, демоны есть в голове каждого. Не нужно стыдиться того факта, что они у тебя есть. Это совершенно нормально. Ненормально лишь то, что ты не пытаешься с ними бороться. — озвучил своё мнение он.

— И почему же ты думаешь, что я не борюсь с ними? — поинтересовался парень.

— Если бы ты действительно старался справиться с ними, думаю, ты бы уже начал говорить. — ответил Дженсен, откладывая в сторону отвёртку. — Человек, что долгие годы борется со своими демонами, готов пойти на любой шаг, чтобы их одолеть. Ты же буквально отдаёшься им на растерзание, позволяя им лезть глубоко в твою голову. От того и кошмары по ночам о прошлом. В добавок, ставлю сотню баксов на то, что в последнее время у тебя хорошенько так нервы играют. Это усилило присутствие демонов в твоей голове, я ведь прав?

Невероятно точное попадание Дженсена неслабо так удивило Сина, что тут же отразилось на его лице. Айкава ощутил, как его сердце начало биться громче. Он был поражен тем, что Дженсен так точно угадал его эмоциональное состояние. Казалось, что он смотрит прямо в его душу и видит все те темные уголки, которые парень так старался скрыть от окружающих.

— Как ты, чёрт побери… — начал спрашивать подросток, но был тут же перебит.

— Парень, я был на грёбаной войне. — тут же ответил он. — Ты даже представить не можешь, что мне там только не приходилось видеть: я видел, как солдаты пускали пулю себе в лоб от отчаяния, видел, как другие шли и убивали собственных друзей из-за того, что им показалось, что те были предателями. Чёрт побери, Син, я сам сильно съехал с катушек во время всего этого. — признался мужчина. — Лишь взглянув на лицо человека, я могу понять, что его мучает. На войне пришлось этому научиться, ибо нужно было доверять сложные операции психически-устойчивым людям, которые не пойдут в самый ответственный момент косить своих же. Поэтому, парень, я так отчётливо вижу то, что творится в твоей голове, и мне это очень сильно не нравится. — сказал он и отложил инструменты в сторону, после чего повернулся лицом к собеседнику. — Ты же понимаешь, что мы идём практически на самоубийственную миссию? Нам будет очень непросто осуществить задуманное. Нам… нам придётся убить много людей, и нам повезёт, если мы сами при этом не откинемся. И чтобы пойти на такой риск, я должен быть уверен в людях, что будут со мной в этот момент. Я не могу полностью доверять человеку, которого в любой момент могут сломать собственные демоны. Ты ведь понимаешь, какой это риск для всех нас? Или же ты намеренно хочешь погубить нас?

Слова Дженсена вызвали в Сине мешанину чувств. Сначала было удивление, затем раздражение, и, наконец, злость начала бурлить в его груди. Он почувствовал, что его лицо краснеет от ярости, а руки сжимаются в кулаки. Внутри него что-то прорывалось наружу, и он уже не мог себя остановить.

— И что ты, блядь, предлагаешь?! — со злостью в голосе спросил подросток, глядя прямо в глаза своему собеседнику.

— Начать бороться? — пожал плечами Дженсен, словно вообще не ощущал эмоций со стороны своего собеседника. — Быть может, пора надрать задницу своим демонам? Быть может, стоит показать, кто истинный хозяин этой головы? — указал он пальцем на голову Айкавы.

Последний встал с дивана и встал прямо перед Дженсеном, смотря в его глаза. Взгляд его был яростным, но в то же время исполненным обиды. Син не хотел, чтобы его так вот вскрывали, выставляли на всеобщее обозрение его страхи и слабости.

— Да что ты вообще обо мне знаешь? — задал вопрос подросток.

— В том то и дело, что я ничего о тебе не знаю. Как я могу узнать хоть что-то, когда ты сам отталкиваешь людей от себя? Ладно бы ты это делал с другими, но не стоит делать это с нами — с твоими напарниками. — сделал более злобное лицо Дженсен. — Мы готовы пойти за тобой даже на очевидную смерть, а ты даже не хочешь рассказать нам о себе, о своих демонах, о своих проблемах. Как я могу быть уверен в том, что посреди миссии ты просто не свалишь? Как я могу быть уверен в таком лидере, что ни во что не ставит свою команду? Прости, парень, но даже я был неплохим командиром, если сравнивать с тобой.

Тодд отошёл в сторону, подойдя к одному из шкафчиков, после чего, открыв один из ящиков, достал оттуда небольшой пинцет. Добыв нужный предмет, он вернул всё на свои места, после чего вновь подошёл к рабочему столу.

— Если ты не хочешь открываться всей команде, я могу понять это, но хотя бы постарайся открыться мне. — произнёс бывший солдат, немало удивляя собеседника. — У меня большой опыт за плечами и хорошая выдержка. Если я получше узнаю тебя, я смогу сделать правильный выбор в сложной ситуации, который спасёт наши задницы от провала.

Син стоял неподвижно, словно каменный столб. Его взгляд застыл на Дженсене. Он слушал каждое слово собеседника и ощущал, как эти слова тяжело отзываются в его душе. Горячая злость начала постепенно утихать, уступая место смешанным чувствам. Он понимал, что мужчина прав, и что его поведение на самом деле действительно может помешать команде и может быть опасным во время миссии.

С другой стороны, его обида росла. Он не хотел, чтобы его раскрывали, чтобы копались в его прошлом. Он считал, что его демоны — это его личное дело, и никто не должен знать об этом. Он чувствовал, что если он разрешит кому-то проникнуть в его ум, то лишит себя чего-то ценного, что защищает все эти годы. В его внутреннем мире горели спорящие между собой огоньки разума. Одна часть его желала открыться, показать свои страхи и слабости, чтобы найти поддержку и понимание. Он чувствовал, что Дженсен на самом деле хочет ему помочь и стать поддержкой, в которой он так нуждался.

Но другая часть его хотела остаться закрытой, не давая никому подойти слишком близко. Эта часть чувствовала, что если он позволит себе быть слабым перед командой, то он потеряет контроль над собой и станет заложником собственных демонов.

Син перевел взгляд с Дженсена на пол и сделал неуверенный шаг назад. Он сжимал пальцы в кулаки, пытаясь справиться с внутренним конфликтом. Его дыхание было неровным, а сердце билось быстрее.

Тодд же, заметив, что Айкава начал отступать, одобрительно кивнул и вернулся к своей работе. Тем не менее про разговор он забывать не хотел.

— У меня очень сложные отношения с отцом. — начал рассказывать о себе мужчина. — Или, наверное, уже были сложными. Собственно, я не знаю, жив ли мой папаша сейчас или нет. Не в этом суть. А твой жив? — внезапно спросил он.

Син же поёжился от такого вопроса, присаживаясь на диван.

— Мы с ним не общались уже несколько лет, так что и я не знаю, жив ли он. Почему-то хочется верить, что жив. Не мог он умереть так тихо. — ответил подросток, всем своим видом показывая, что ему не очень приятно говорить об этом.

— Кем он является? — задал ещё один вопрос Дженсен.

— Отцом? — саркастически ответил Айкава. — Не знаю. Он никогда не рассказывал многого о себе, да и виделись мы в лучшем случае раз в год-два. Я хорошо знал его только ежемесячным переводам, которые позволяли мне с комфортом жить. Конечно, раскидываться деньгами не получалось, но вот еда, одежда и квартира всегда были при себе. — более спокойным тоном рассказал подросток.

— Мой старик присутствовал в моей жизни не больше твоего. — с ухмылкой на лице произнёс бывший солдат. — В детстве я тоже мало общался с отцом. Дело не в том, что он или я избегали разговоров. Нет, скорее, мы просто не хотели разговаривать. У него были свои дела, связанные с бизнесом, а у меня была головная боль, как мне выявить свою причуду. В то время многие считали, что у меня вовсе нет суперспособностей, что стало для них поводом насмехаться надо мной и издеваться. Я стоически выдерживал каждую их издёвку, веря в то, что у меня есть причуда. И знаешь, в то время мне бы не помешала небольшая поддержка от отца. Пускай даже самая малая, но поддержка. И знаешь, что? — задал риторический вопрос он, вновь повернувшись лицом к собеседнику. — Он оказался в числе тех, кто не верил в существование моей причуды. Он уже тогда сделал для себя вывод, что я — бесполезен. — с ноткой грусти проговорил он. — Он… он назвал меня своим главным разочарованием. Не знаю, было ли это связано с моей причудой или же нет, но по моим мозгам эта фраза ударила здраво.