Благородный Дом. Роман о Гонконге. - Джеймс Клавелл

— И вы во все это верите, Питер? — вздохнула Кейси.

— О да. — Он обвел взглядом Хэппи-Вэлли. — Когда-то здесь было малярийное болото. Дирк и его привел в порядок. — Он затянулся сигаретой. — В один прекрасный день я напишу книгу о Гонконге.

— Если будете курить и дальше, не напишете ничего и никогда.

— Намек понял. О'кей, брошу. Сейчас же. На сегодня. Потому что вы такая красивая. — Он затушил сигарету. Ещё одна улыбка, но уже другая. — И-и-и, а ведь я мог бы рассказать вам немало любопытного о многих, кого вы встретили сегодня. Но не стану: это нечестно, неправильно. Того, что было на самом деле, я никогда не расскажу, хотя знаю очень много!

Кейси рассмеялась вместе с ним и перевела взгляд со странной пожилой четы вниз, на другие трибуны. И тут же невольно ахнула. Под балконом ложи членов клуба она увидела Орланду. А возле неё, совсем близко, Линка. Даже с такого расстояния трудно было не заметить, что эти двое счастливы вместе.

— Что слу… — начал Питер Марлоу и осекся, тоже увидев их. — О! Не стоит беспокоиться.

Помолчав, она отвернулась.

— Питер, вы говорили об услуге. Могу я попросить о ней сейчас?

— Чего вы хотите?

— Я хочу знать все про Орланду.

— Чтобы уничтожить её?

— Чтобы защититься. Чтобы защитить от неё Линка.

— А может, он не хочет, чтобы его защищали, Кейси.

— Клянусь, я никогда не воспользуюсь этим! Как перед Богом… Если только не почувствую, что это необходимо.

Марлоу вздохнул.

— Мне очень жаль, — с огромным сочувствием произнес он, — но то, что я могу рассказать о ней, вряд ли послужит защитой вам или Линку. Или позволит уничтожить Орланду, лишить её лица. Да и знай я что-нибудь эдакое, все равно не стал бы рассказывать, Кейси. Это было бы непорядочно. Верно ведь?

— Да, и все же я прошу вас! — Она неотрывно смотрела на него, не ослабляя натиска. — Вы говорили про услугу. Когда вам понадобилась помощь, я пришла. Теперь помощь нужна мне. Пожалуйста!

Он долго глядел на неё.

— А что вам известно об Орланде?

Она рассказала — про Горнта, про Макао, про ребенка.

— Тогда вы знаете все, что знаю я. И наверное, вам следует её пожалеть.

— С какой стати?

— Потому что она — евразийка, одинокая, беспомощная, чья единственная поддержка — Горнт, а это так же ненадежно, как и все остальное в этом мире. Орланда живет на острие ножа. Она молода, красива и заслуживает того, чтобы у неё было будущее. Здесь у неё никакого будущего нет.

— Кроме Линка?

— Кроме Линка или кого-то вроде него. — Глаза Питера Марлоу отливали стальным блеском. — Возможно, для него это было бы не так уж и плохо.

— Потому что она азиатка, а я нет?

Снова эта непонятная улыбочка.

— Потому что она женщина, и вы тоже, но все карты на руках у вас. Единственное, что нужно решить для себя, нужна ли вам война с Орландой.

— Будьте откровенны со мной Питер, пожалуйста. Я прошу вас. Что вы мне посоветуете? Я просто в панике — вот, признаюсь вам в этом. Пожалуйста.

— Хорошо, но не будем считать это услугой, которую я вам должен. Ходят слухи, что вы с Линком не любовники, хотя очевидно, что вы любите его. Говорят также, что вы вместе уже шесть или семь лет и очень близки, но не связаны формальными узами. Он потрясающий мужчина, вы — потрясающая женщина, из вас вышла бы замечательная пара. Главное слово здесь — пара, Кейси. Возможно, деньги, власть и «Пар-Кон» вам нужны больше, чем Линк. Вот в чем ваша проблема. Не думаю, что вы сможете иметь и то и другое.

— А почему?

— Сдается мне, что вам надо выбирать: или «Пар-Кон», власть, богатство и Бартлетт в качестве друга, или вы — миссис Линк Бартлетт и ведете себя так, любите так, как вела бы себя, как любила бы — и в том, черт возьми, нет никакого сомнения — Орланда. В любом случае надо идти до конца. И вы, и Линк слишком сильные личности и, вероятно, слишком часто проверяли друг друга, чтобы обманываться. У него уже был развод, поэтому он настороже. У вас прошел возраст слепой, Джульеттиной любви, значит, вы тоже начеку.

— Вы ещё и психолог?

— Нет, и не отец-исповедник, — усмехнулся он, — хотя мне нравится узнавать людей, выслушивать признания, но читать нравоучения и тем более давать советы — слуга покорный! Это самое неблагодарное занятие в мире.

— Значит, компромисса не существует?

— Думаю, что нет, но не забывайте: я не вы. У вас собственная карма. Независимо от Орланды. Если не она, будет другая женщина, лучше или хуже, может, более красивая, а может быть, и нет, потому что, как ни посмотри, Орланда — роскошная женщина, которая имеет все, чтобы сделать мужчину счастливым, чтобы он был всем доволен и жил как мужчина. Извините, не хотелось, чтобы вы сочли меня поборником мужского превосходства, но раз уж вы спрашиваете, я посоветовал бы вам принять решение, и сделать это как можно скорее.

В ложу Шити Чжуна торопливо вошёл Гэваллан и направился к Данроссу.

— Добрый день, — вежливо поздоровался он с пожилой четой. — Прошу прощения, тайбань, но Кросс и тот, второй, которых вы хотели видеть, уже уехали.

— Проклятье! — Данросс на секунду задумался, потом извинился и вышел вместе с Гэвалланом. — Ты будешь на коктейле?

— Да, если ты этого хочешь, хотя боюсь, сейчас я не очень-то подхожу для компании.

— Давай заглянем сюда на минуту. — Данросс первым зашел в свою личную комнату. Стол был накрыт для чая, в ведерке стояла бутылка «Дом Периньон».

— Что-то отмечаем? — спросил Гэваллан.

— Да. Три вещи: покупку контрольного пакета «Дженерал сторз», спасение «Хо-Пак» и начало новой эры.

— Вот как?

— Да. — Данросс начал открывать бутылку. — Например, ты: я хочу, чтобы в понедельник вечером ты вылетел в Лондон с детьми. — Глаза Гэваллана расширились, однако он ничего не сказал. — Я хочу, чтобы ты проведал Кэти, встретился с её специалистом, а потом отвез её и детей в Эвисъярд-Касл. Я хочу, чтобы ты занял Эвисъярд на шесть месяцев, а возможно, на год или два. На шесть месяцев точно — занимай весь восточный флигель. — Гэваллан ахнул. — Ты возглавишь новое подразделение, очень секретное. О нем не должен знать ни Аластэр, ни мой отец, ни один из членов семьи — включая Дэвида. Никто, кроме меня.

— Что за подразделение? — На лице Гэваллана был написан восторг и счастье.

— Есть один человек. Я хочу, чтобы ты поближе познакомился с ним сегодня вечером, Эндрю. Джейми Кирк. Жена его — особа несколько бесцеремонная, но ты пригласи их в Эвисъярд. Я хочу, чтобы ты незаметно обосновался в Шотландии, в частности в Абердине. Хочу, чтобы ты потихоньку покупал недвижимость: участки под промышленную застройку, причальные сооружения, земли, подходящие для строительства аэропортов, посадочные площадки для вертолетов рядом с портом. Там порт есть?

— Господи, тайбань, откуда мне знать? Я там никогда не был.

— Я тоже.

— Как?

Данросс рассмеялся при виде изумленного лица Гэваллана.

— Не переживай. Твой начальный бюджет составит миллион фунтов стерлингов.

— Господи, откуда, черт возьми, этот миллион во…

— Не беспокойся! — Данросс вытащил пробку, аккуратно придержал её, чтобы не вылетела с хлопком, и разлил светлое сухое вино. — В ближайшие шесть месяцев ты получишь миллион фунтов стерлингов. В течение ближайших двух лет — ещё пять миллионов фунтов.

Гэваллан совсем растерялся.

— Я хочу, чтобы за это время Благородный Дом — незаметно так — стал силой в Абердине, чтобы мы владели лучшими землями, пользовались влиянием на городской совет. Я хочу, чтобы ты стал лэрдом Абердина — а также земель, лежащих к западу от него, до Инвернесса, и к югу, до Данди. За два года. Сумеешь?

— Да, но… — Гэваллан беспомощно остановился. Ему всю жизнь хотелось уехать из Азии. Кэти и детям — тоже, но возможности никак не представлялось, и никто об этом даже не помышлял. И вот эта несбыточная мечта становится реальностью по воле Данросса, а он никак не может поверить своему счастью. — Но зачем?

— Поговори с Кирком, очаруй его жену и помни, парнишка: рот на замке. — Данросс подал ему бокал и другой взял себе. — Ну, за Шотландию, за новую эру и за твои новые владения! — И добавил про себя: «И за Северное море! Призываю всех богов в свидетели: Благородный Дом приступает к реализации „экстренного плана номер один“».

67

17:50

Трибуны уже опустели, там бродили одни уборщицы, и в большинстве лож было темно. Дождь низвергался с небес плотной стеной. Близились сумерки. Вокруг ипподрома все дороги были забиты машинами. Тысячи людей брели домой, промокшие до нитки, но на душе у них было легко. В следующую субботу снова скачки, и снова пятый забег, и, о-хо-хо, великие хонги попытаются одолеть друг друга, и на этот раз сам Тайбань наверняка поскачет на Ноубл Стар, а Черная Борода, возможно, на Пайлот Фише, и оба эти дъявола-гуйлао убьются нам на потеху.