Благородный Дом. Роман о Гонконге. - Джеймс Клавелл

— Не волнуйся, это обычный вызов, Грегор. Несколько вопросов о Воранском, Меткине и тому подобном, — сказал ему Кросс, изменив голос.

— Kristos, что значит это твое «тому подобном»?

— Не знаю. Это приказ Синдерса, а не мой.

— Лучше прикрой меня, Роджер.

— Ты прикрыт. Послушай, насчет похищения: идея эта очень скверная.

— Они хотят, чтобы оно было подготовлено, так что помоги «Артуру» сделать все, что нужно, а, пожалуйста? Если ты не сможешь задержать наш отход, мы провернем это, когда будет приказано.

— Я рекомендую отказаться от похищения. Это моя зона ответственности, и я реко…

— Центр дает добро, и если поступит приказ, мы выполним его! — Суслеву хотелось посоветовать Роджеру Кроссу заткнуться, но он был осторожен, не желая обижать лучшего агента в Азии. — Мы можем встретиться сегодня?

— Нет, но я позвоню тебе. Как насчет «четверки»? В десять тридцать? — «Четверка» теперь стала кодовым названием тридцать второй квартиры в Синклер-тауэрс. «Десять тридцать» значило «половина десятого».

— Разумно ли это?

До него донесся характерный сухой уверенный смешок.

— Почему нет? Неужели эти болваны придут снова? Конечно разумно. Я гарантирую!

— Хорошо. Там будет и «Артур». Нам надо утвердить план. Клинкер вильнул, чтобы не столкнуться с подрезавшим его такси, и выругался, потом со скрежетом переключил передачу, вглядываясь вперед через ветровое стекло, и снова привел машину в движение. Суслев протер со своей стороны запотевшие стекла.

— Проклятая погода, — проворчал он, думая о другом.

«Как быть с Травкиным? Тупица, мразь безродная, надо было так вылететь из седла, уже пройдя финишный столб. Я думал, он победит. Полный болван! Настоящий казак никогда не попал бы в такую историю. Теперь придется сбросить его со счетов. Его и старую развалину, княгиню с переломанными костями.

Но если со вторником сорвалось, как заманить Данросса на квартиру завтра? А это нужно сделать или сегодня вечером, или завтра. Самое позднее — завтра вечером. Это должен организовать „Артур“ или Роджер. В нашем плане по Данроссу основные действующие лица они.

И я должен получить папки — или Данросса — до ухода. Или то, или другое. Это единственное, что может реабилитировать меня перед Центром».

Бартлетт и Кейси вышли из струановского лимузина у «Хилтона». Сверкая галунами, швейцар-сикх[330] в тюрбане раскрыл над ними уже ненужный зонт — далеко выдающийся навес защищал их от сплошной стены дождя.

— Я буду здесь, сэр, когда вы освободитесь, — сказал водитель Лим.

— Отлично. Спасибо, — ответил Бартлетт.

Они поднялись по ступеням на первый этаж, а потом на эскалаторе в фойе.

— Что-то ты все время молчишь, Кейси, — проговорил он.

За всю дорогу от ипподрома они не сказали друг другу почти ни слова, каждый был погружен в свои мысли.

— Ты тоже, Линк. Я подумала, что тебе не хочется разговаривать. У тебя был какой-то отсутствующий вид. — Она неуверенно улыбнулась. — Может, из-за всего этого возбуждения.

— День был замечательный.

— Ты считаешь, Тайбаню удастся это провернуть? Приобретение контрольного пакета «Дженерал сторз»?

— Понедельник покажет. — Бартлетт подошел к стойке администратора. — Будьте любезны, мистера Банастасио.

— Минуточку, пожалуйста, — проговорил симпатичный евразиец — помощник менеджера. — О да, он снова сменил номер. Теперь он в восемьсот тридцать втором. — Он передал Бартлетту внутренний телефон. Тот набрал номер.

— Да?

— Винченцо? Линк. Я внизу.

— Привет, Линк, рад слышать твой голос. Кейси с тобой?

— Конечно.

— Вы не подниметесь?

— Идем. — Бартлетт вернулся к Кейси.

— Ты уверен, что мне тоже нужно идти?

— Он попросил, чтобы я пришел с тобой. — Бартлетт направился к лифту, думая об Орланде, об их свидании сегодня, о Блицманне и Горнте, о Тайбэе и о том, не спросить ли у Данросса позволения взять Орланду с собой. «Черт, жизнь стала сложнее». — Это лишь на несколько минут, — сказал он. — Потом едем на коктейль к Тайбаню. Выходные обещают быть интересными. И следующая неделя тоже.

— Ты сегодня вечером где-нибудь ужинаешь?

— Да. Хотя нам нужно встретиться за завтраком. Надо выяснить все с Сеймуром, и раз меня не будет пару дней, хорошо бы наладить связь.

Они вошли в переполненный лифт. Кейси привычно увернулась, не дав наступить себе на ногу, и наладила свой каблук на ногу обидчицы.

— Ох, извините, ради бога, — мило пролепетала она, а потом достаточно громко, чтобы та женщина могла услышать, пробормотала: — Цзю ни ло мо. — Этой фразе её научил сегодня Питер Марлоу.

Она заметила, как соперница вдруг покраснела. В бельэтаже женщина торопливо протолкалась к выходу, и Кейси поняла, что одержала великую победу. Довольная, она взглянула на Бартлетта, но тот задумался, глядя в пространство, и ей очень захотелось узнать, что его на самом деле заботит. Орланда?

На восьмом этаже они вышли. Кейси последовала за Бартлеттом по коридору.

— Ты знаешь, для чего все это, Линк? Что нужно Банастасио?

— Сказал, что хочет поздороваться и поговорить.

Бартлетт нажал кнопку звонка. Дверь отворилась.

Банастасио, мужчина приятной внешности, с отливающей сталью седой шевелюрой и очень тёмными глазами, встретил их радушно.

— Слушай, Кейси, ты похудела — выглядишь великолепно. Выпьете? — Он сделал приглашающий жест в сторону бара, забитого напитками.

Открыв банку пива для Бартлетта, Кейси налила себе мартини и задумалась. «Питер Марлоу прав. Тайбань тоже. И Линк. Все, что мне нужно сделать, это принять решение. К какому времени? Очень скоро. Сегодня, завтра? К ужину во вторник, это уж точно. Абсолютно и на сто процентов точно, а пока, может, лучше начать несколько отвлекающих маневров».

— Как оно? — спросил Банастасио.

— Прекрасно. А у тебя?

— Отлично.

Банастасио, прихлебывавший кока-колу, потянулся и включил небольшой магнитофон. Комнату наполнил невнятный шум множества голосов, какой можно услышать на любой многолюдной вечеринке с коктейлями.

— Это у меня привычка такая, Линк, Кейси, когда хочется поговорить конфиденциально, — спокойно прокомментировал Банастасио.

Бартлетт широко раскрыл глаза:

— Думаешь, здесь «жучки»?

— Может, да, а может, и нет. Никогда не знаешь. Может, кто и подслушивает, а?

Бартлетт взглянул на Кейси, потом на Банастасио.

— Что задумал, Винченцо?

Банастасио усмехнулся.

— Как дела в «Пар-Кон»? — спросил он.

— Так же, как и всегда, — отлично, — сообщил Бартлетт. — Темпы роста у нас будут выше, чем намечалось.

— На семь процентов, — добавила Кейси, все чувства которой напряглись.

— Вы заключаете сделку со «Струанз» или с «Ротвелл-Горнт»?

— Мы работаем над этим. — Бартлетт постарался скрыть удивление. — Что-то новенькое для тебя, Винченцо, — интересоваться сделками до их заключения.

— Вы заключаете сделку со «Струанз» или с «Ротвелл-Горнт»?

Бартлетт пристально глянул в холодные глаза, пораженный странной, угрожающей усмешкой. Кейси была удивлена не меньше.

— Когда сделка будет заключена, я сообщу тебе. Как и остальным акционерам.

Усмешка осталась прежней. Взгляд стал холоднее.

— Нам с ребятами хотелось бы поучаст…

— С какими ребятами?

Банастасио вздохнул.

— Мы вложили в «Пар-Кон» немало монет, Линк. И теперь нам хотелось бы поучаствовать в принятии некоторых теперешних решений. Я должен получить место в совете директоров. А также в финансовой комиссии и комиссии по новым приобретениям. Таково наше общее мнение.

Бартлетт и Кейси теперь уже не скрывали изумления.

— Это не предусмотрено нашим соглашением по акциям, — возразил Бартлетт. — Ты с самого начала говорил, что речь идет о простых инвестициях.

— Верно, — добавила Кейси и подумала, что голос её звучит неубедительно. — Ты написал нам, что ты лишь инвестор и…

— Времена изменились, маленькая леди. Теперь мы хотим участвовать. Понятно? — отрезал он. — Всего лишь одно место, Линк. Если бы у меня было столько акций в «Дженерал моторс», я бы получил два места.

— Мы не «Дженерал моторс».

— Конечно-конечно, мы знаем. Нам не нужно ничего особенного. Мы хотим, чтобы «Пар-Кон» рос быстрее. Может, я смо…

— Компания растет нормальными темпами. Не кажется ли тебе, что было бы луч… — Кейси осеклась под ледяным взглядом Банастасио.

Бартлетт сжал кулак, но сдержался усилием воли.

— Значит, решено, — подвел черту Банастасио. На его лице вновь заиграла улыбка. — С сегодняшнего дня я в совете директоров, так?

— Нет, не так. Директоров избирают акционеры на ежегодном общем собрании. — Бартлетт произнес это резко. — И не раньше. Сейчас вакансии нет.