Хроники Темных Времен (6 романов в одном томе) (ЛП) - Мишель Пейвер

Торак коснулся его руки.

— Ты не мог знать, что так будет.

Вождь племени Ворона улыбнулся горькой улыбкой:

— То же самое и ты говоришь сам себе. Помогает?

С рычанием Волк вскочил на ноги и помчался за одному ему ведомой добычей. Из костра выкатился уголек. Торак пнул его обратно носком башмака. Внезапно свет от костра показался хрупкой защитой от темноты вокруг.

— Поддерживайте яркое пламя, — сказал Фин-Кединн. — И не спите. Демоны. Призраки. Они знают, что мы здесь.

Избранный смотрит, как спят отступники, и жаждет наказать их и выпустить огонь на свободу.

Девочка, что развела огонь, сделала это неправильно и без почтения. Она отступница. Она не следует Истинному Обычаю.

Мальчик бросил ветку в костер и пнул его. Он тоже утратил Обычай.

Повелитель должен знать об этом. Повелитель чтит огонь, а огонь чтит его. Повелитель накажет отступников.

Огонь священен. Его должно чтить, ибо он — чистота и истина. Избранный любит огонь за его ужасное сияние и его жажду поглотить Лес, за его устрашающую ласку. Избранный жаждет вновь воссоединиться с огнем.

Ветер меняется, и Избранный спешит преклонить колени в дыхании огня, испить его священную горечь. В ладони Избранного горсть золы. Зола острая на языке, тяжелая в животе. Она есть сила и истина.

Раненный человек стонет в мучительных снах. Сон мальчика тоже неспокоен, но девочка спит, словно мертвая. И над ними волк и вороны бдительно сторожат, а огонь тем временем угасает, заброшенный всеми. Бесчестие.

Гнев разгорается в груди Избранного.

Отступники несут зло.

Они должны быть наказаны.

Глава восьмая

Торак проснулся до рассвета. Огонь едва теплился. Остальные еще спали. Ренн лежала со своей стороны, вытянув одну руку перед собой. Фин-Кединн хмурился, словно сон причинял ему боль. Оба выглядели тревожными и уязвимыми.

Стараясь не шуметь, Торак выбрался из спального мешка и выполз из укрытия.

Перед ним на склоне холма росомаха поднялась на задние лапы, чтобы уловить его запах, а затем побежала прочь. Из этого Торак понял, что Волк, должно быть, отправился на охоту. Если бы он был поблизости, росомаха бы держалась на расстоянии. Торак почувствовал волнение. Что еще могло успеть подползти ближе, пока они спали?

Внизу по долине Черной Воды расстилался туман. Лес был наполнен трелями птиц, но воронов поблизости не было.

На холме не видно было ничего, кроме голого камня. Торак подполз к вершине холма. Ничего.

Только обломок древнего дерева на западном склоне, который все еще цеплялся корнями за наводненные демонами трещины. Юноша подумал о своем отце, который послужил причиной событий, что привели его сюда. Он был потрясен, осознав, что едва помнит лицо Па.

Свет потихоньку возвращался на небо, и Торак заметил на росе слабый след чьего-то башмака. Обнажив нож, он пошел по следу вокруг холма и вышел на свес над их укрытием. У самого края он нашел небольшую горстку мелкого серого пепла. Он нахмурился. Кто-то насыпал его с осторожностью, словно подношение. Кто-то, кто наблюдал за ними ночью.

Он уловил мимолетное движение в тумане над рекой. Его сердце сжалось.

Кто-то стоял на берегу и смотрел на него. Лица было не различить, только длинные, светлые волосы. Рука поднялась. Палец указывал на него. Осуждающе.

Торак коснулся мешочка с целебными травами на бедре и почувствовал очертания рожка, что лежал внутри него. Убрав нож в чехол, он стал спускаться с холма. Ему было жутко встретиться лицом к лицу с призраком Бейла. Но, может быть, он поговорит с ним. Может, ему удастся извиниться.

Птицы умолкли. По обе стороны от следа в туманной белой дымке плыли верхушки цикуты.

Он услышал чьи-то шаги, приближавшиеся к нему.

Человек с расширенными от ужаса глазами вывалился прямо из тумана и бросился к нему.

— Помоги мне, — задыхаясь, крикнул он, сжимая куртку Торака и заглядывая ему за спину.

Пошатнувшись под его весом, Торак уловил смрадный запах крови и страха.

—

Помоги мне!

— умолял человек. — Они… они…

— Кто? — спросил Торак.

— Люди из Сердца Леса! — Человек махнул своей культей, забрызгав лицо Торака кровью. —

Они отрезали мне руку!

*

— Идти туда — безумие, — прорычал мужчина, когда Ренн закончила перевязывать его культю.

Он перестал дрожать, но съеживался всякий раз, когда потрескивали угли.

Он сказал, что его зовут Гауп из племени Лосося. Его куртка и штаны были сшиты из запачканной рыбьей кожи, подшитой беличьим мехом, на одной щеке была нанесена волнистая татуировка его племени. На шее он носил повязку из почерневшей от пота лососиной кожи, и в его светлые волосы были вплетены маленькие рыбьи косточки, что напомнило Тораку о Бейле.

— И это сделали люди из Сердца Леса? — спросил Фин-Кединн.

Изможденный, он сел, опершись спиной на скалу, и дышал, плотно стиснув зубы.

— Они поклялись, что если увидят меня снова, то отрежут мне голову.

— И все же они позаботились, чтобы ты выжил, — сказала Ренн. — Они прижгли рану горячим камнем, чтобы ты не умер от потери крови по дороге.

— И мне что, теперь поблагодарить их за это? — буркнул Гауп.

— А как насчет поблагодарить Ренн за то, что зашила тебе рану? — сказал Торак.

Гауп недобро посмотрел на него. Он и Торака не поблагодарил за то, что тот помог ему добраться до укрытия, дал воды и еды. А от Торака не укрылся мазок пепла на задней стороне его башмака.

Но вслух Торак произнес:

— Когда ты был в Сердце Леса, ты видел там человека в долбленке? Большого мужчину, очень сильного.

— А мне какое дело? — огрызнулся Гауп. — Я искал свое дитя! Ей лишь четыре года, а они забрали ее!

Торак взглянул на Ренн. Она думала о том же, о чем и он. Пожиратели Душ забирали детей в качестве вместилища для демона. Чтобы создавать из них токоротов.

Фин-Кединн зашевелился, меняя положение. По лицу его Торак понял, что в голове его бешено кружатся мысли.

— Отрезать руку, — промолвил он, — это наказание из недобрых времен после Великой Волны. Племена давным-давно запретили его. Кто сделал это с тобой?

— Племя Зубра.

—

Что?

— На лице вождя племени Ворона читалось недоверие.

— Я думал, они помогут мне, — сказал Гауп. — Они дали мне еды. Разрешили отдохнуть у своего костра. А потом объявили, что я заодно с племенем Лесной Лошади. Обвинили

меня

в том, что я краду