Подведомственность в системе гражданского и арбитражного процессуального права - Константин Чудиновских

Однако данная точка зрения (для того времени абсолютно верная) на сегодняшний момент в связи с произошедшими в социально-политической и экономической жизни Российского государства преобразованиями утратила свою актуальность. Как справедливо отмечает В. М. Жуйков, характер дел, составляющих институт подведомственности, на настоящий момент изменился.[29] Наряду с правовыми вопросами индивидуального значения институт подведомственности охватывает теперь и охарактеризованные Ю. К. Осиповым правовые вопросы общего значения.

Проведенный анализ существующих взглядов на понимание подведомственности демонстрирует отсутствие сложившегося в процессуальной науке единого мнения относительно содержания этой правовой категории. При этом более обоснованной представляется позиция авторов, определяющих подведомственность через те объекты (дела), которые могут быть предметом осуществления каким-либо органом своих полномочий.

Такой вывод обусловлен, во-первых, качественным различием подведомственности и компетенции, что делает сомнительным возможность определения подведомственности через компетенцию. Если компетенция устанавливает наличие у конкретного органа прав (полномочий) на разрешение определенного круга вопросов, то подведомственность призвана определить тот круг юридических дел, на который указанный орган может направить свои полномочия.

Во-вторых, если определять подведомственность только как свойство юридических дел, ее содержание получится слишком узким и малопрактичным. Для осуществления своей задачи по определению предметов ведения различных органов подведомственность должна учитывать не только материально-правовые характеристики дела, но и свойства и назначение самого юрисдикционного органа. Принимая во внимание это обстоятельство, отождествление подведомственности с кругом юридических дел, отнесенных к ведению того или иного юрисдикционного органа, также будет не совсем верным. Действительно, этот круг дел имеет первостепенное значение в содержании подведомственности, однако он не дает полного ответа о причинах выбора конкретного юрисдикционного органа для его разрешения. Необходимым элементом подведомственности является также правовая связь между юридическим делом и органом, к предмету ведения которого он отнесен.

Поскольку дать точное определение подведомственности ввиду сложности ее содержания представляется труднодостижимой задачей, можно определить подведомственность путем указания на составляющие ее элементы. Во-первых, это круг юридических дел, отнесенных к ведению того или иного юрисдикционного органа, а во-вторых, – это та правовая связь, существующая между юридическим делом и юрисдикционным органом, которая предопределяет относимость конкретной категории дел к предмету ведения этого органа.

Важным элементом при выяснении правового содержания понятия подведомственности является исследование его соотношения не только с категорией компетенции, но и с такими смежными правовыми категориями как юрисдикция и подсудность.

В переводе с латинского языка юрисдикция означает «судоговорение», т. е. разбирательство и разрешение правовых вопросов судом.[30] В современных условиях понятие юрисдикции приобрело несколько значений. Во-первых, юрисдикция понимается как полномочие (право) на осуществление деятельности по властному разрешению компетентными органами различных вопросов, возникающих в сфере применения права, например, власть гражданского суда.[31] Во-вторых, юрисдикцией называют также ту область (тот круг вопросов), на которую (который) распространяются юрисдикционные полномочия тех или иных органов.[32] И, в-третьих, под юрисдикцией понимается деятельность всех правоприменительных органов по рассмотрению и разрешению гражданских, уголовных и административных дел.[33]

Первые два из указанных определений юрисдикции вряд ли можно назвать удачными и получившими самостоятельное значение в правовой доктрине. Если определять юрисдикцию как право какого-либо органа на разрешение юридических дел, то она будет выступать лишь как составная часть компетенции этого органа, поскольку, как правило, компетенция любого, даже судебного органа, не исчерпывается решением указанных вопросов. Аналогично решается вопрос, если определять юрисдикцию через тот круг материально- и процессуально-правовых вопросов, по отношению к которым соответствующий орган может осуществлять правоприменительную функцию. В этом случае юрисдикция будет более узким понятием, чем подведомственность, поскольку последняя, в своем широком смысле, обозначает круг любых объектов, по отношению к которым определенный орган может осуществлять не только правоприменительную, но и любые возложенные на него функции. Если рассматривать подведомственность в узком (процессуальном) смысле, то подведомственность будет являться частью юрисдикции, так как в этом значении, в отличие от юрисдикции, она представляет круг лишь материально-правовых вопросов, по отношению к которым тот или иной орган вправе осуществлять функцию применения права.[34] Поэтому наиболее значимым для правовой науки выглядит определение юрисдикции через деятельность компетентных органов по разрешению вопросов, возникающих в сфере применения права. В этом смысле юрисдикция и подведомственность (равно как и компетенция) являются тесно связанными категориями, но выражают различные плоскости правового явления одного порядка.

Сходный характер с категорией подведомственности (в узком смысле) имеет термин «подсудность». В процессуальной науке он определяет относимость подведомственного судам юридического дела к ведению конкретного суда в рамках единой судебной системы.[35] В отличие от подведомственности, которая регулирует относимость юридических дел к различным юрисдикционным органам, подсудность является категорией более узкого порядка, поскольку распределяет дела только между различными судами, притом не всеми, а входящими в одну систему судов (например, судов общей юрисдикции или арбитражных судов).

Несколько отличным от принятого в российской правовой науке толкования понятия подсудности, является термин международной подсудности, или подсудности в сфере международного частного права.[36] Международная подсудность устанавливает, подпадает ли под компетенцию любых национальных судов данного государства на всей его территории разрешение правового спора с участием иностранного элемента.[37] Таким образом, эта правовая категория позволяет распределить дела с участием лиц, принадлежащих к различным государствам, не между судами, входящими в одну систему судов, а между судебными системами стран мира в целом.[38] В этом смысле представляется справедливой оценка Х. Шака того, что международная подсудность и подсудность в локальном смысле подлежат четкому разграничению, хоть и являются двумя родственными понятиями.[39]

Правила распределения как международной, так и локальной подсудности основываются прежде всего, на различных территориальных признаках, без подробного рассмотрения характера спорных правоотношений или свойств юрисдикционных органов. По существу, судебные системы различных государств в аспекте международного частного права выступают как равные составные звенья общемирового судебного механизма. Иная трактовка международной подсудности, например, ее расширение путем включения в ее содержание распределения дел между различными юрисдикционными органами, привела бы к излишней запутанности и сложности этой категории, что вряд ли допустимо, учитывая интернациональный характер ее применения. Не случайно при регулировании разграничения юрисдикционных полномочий в рамках межгосударственных образований с собственной системой юрисдикционных органов (например, Европейского Сообщества) используются правила не международной подсудности, а, скорее, правила подведомственности и подсудности в локальном смысле.[40]

Вышесказанное не означает отождествления понятий подсудности и международной подсудности. В отличие от местной подсудности категория международной подсудности не позволяет определить конкретный судебный орган, компетентный рассматривать какое-либо гражданское дело. В то же время она указывает на компетентность разрешения дела судебной системой государства в целом, что не исключает с учетом национальной специфики рассмотрение этого дела иными, несудебными органами, что также указывает на ее отличие от подсудности в ее обычном понимании. В этом отношении международная подсудность в некоторой степени выполняет функцию правовой категории подведомственности.