Вечное таинство – смерть - Валерия Леман

Анастасия с довольным видом кивнула.

— Насчет имени — все вопросы к нашим волонтерам, это плод их фантазии. А вот ваш отзыв по поводу внешнего вида питомца принимаю за комплимент: с самого поступления Билли к нам в приют беднягой занималась лично я. Видели бы вы его в то время! Некий идиот натравил на беднягу своего бультерьера. Билли был весь в крови, шерсть — клочьями, кожа да кости… Поскольку я — ветеринарный врач, я и оказала ему первую помощь. А уж потом мы все вместе принялись его откармливать, холить и нежить. Его глазки — поначалу в них были только страх и недоверие — стали понемногу оживать. И вот налицо замечательный результат: вы сами назвали Билли красавчиком, Билли едет на постоянное место жительство в благополучную Европу, в славную Францию. Ей-богу, тысячи наших собратьев-людей завидуют ему, в том числе и я, грешная!

Она вновь беззаботно рассмеялась, ласково почесав Билли за ушком, а он лишь тявкнул — словно поддакнул. Анастасия тут же, будто вдруг вспомнив нечто важное, поспешила завершить болтовню.

— Да, должна вам сказать, пока не забыла: на дорожку мы сделали Билли укол, чтобы в течение нескольких часов полета он мирно спал. Этот укол имеет слабительный эффект, так что постарайтесь по прибытии… Короче говоря, создайте условия, чтобы парень справил нужду, вы понимаете?.. Хотя… Билли страдает запорами.

Билли, словно прекрасно понял, о чем идет речь, стыдливо опустил морду, а Анастасия в очередной раз весело рассмеялась.

— Не конфузься, Билли, здесь все свои! — Она перевела взгляд на меня. — Надо вам сказать, тут у нас было ЧП: один несознательный работничек накормил Билли чем-то непотребным, хотя мы всегда перед дорогой стараемся не перегружать желудок животных тяжелой едой. А этот Паша — любитель поддать, щедро поделился своим подозрительным закусоном с Билли. Ну, ничего, Паша у меня еще попляшет! А вообще Билли у нас абсолютно не балованный, ест хорошо и не капризничает — овощи, косточки, кашки. Умница он у нас, так и передайте его новым хозяевам!

Мы еще немного поболтали о погоде, курсе евро и прочих житейских мелочах, после чего распрощались лучшими друзьями.

Итак, отныне на время моего отчаянного бегства я не был одинок. До начала регистрации мы с Билли устроились тут же, на скамеечке, и я излил перед псом свою измаявшуюся душу — рассказал историю знакомства с жуткой девушкой Верой.

Билли, участливо склонив голову, все внимательно выслушал, немного поворчал и наконец, положив голову на лапы, задремал. Вскоре началась регистрация; я сдал свой легкий багаж, а когда нам с Билли пришлось расстаться на несколько часов полета, я дружески потрепал его по загривку.

— Билли, ты только не волнуйся, — ободряюще улыбнулся я своему новому приятелю, передавая поводок в руки служащего, который должен был отвести пса в багажное отделение. — Небольшой перелет, и мы снова с тобой встретимся. Все будет просто замечательно.

Билли только посмотрел на меня взглядом искушенного благами жизни существа и снисходительно тявкнул, словно констатируя факт, что это мне надо успокоиться, а он собирается элементарно выспаться.

Словом, вся моя нервотрепка с Верой Буниной, похоже, благополучно подходила к концу. Несколько минут – и я уже сидел на своем месте в салоне самолета рейса Москва – Париж, вбивая напоследок эсэмэску для Веры: «Срочно улетаю в Париж. Будешь уходить, закрой дом и ворота, ключи отдай Ольге».  

Глава 3. Любовь с первого взгляда

Я люблю летать самолетами: за два-три часа полета можно решить уйму дел — прочитать давно откладываемую книгу, на которую в рутину бытия катастрофически не хватает времени, помедитировать, помечтать, послушать любимую музыку или просто-напросто выспаться.

На этот раз полет с первых минут обещал мне много приятных моментов: рядом со мной устроилась, приветливо улыбнувшись, настоящая красавица — миниатюрная юная девушка с вьющимися светлыми волосами до плеч и серыми, немного грустными глазами.

— Здравствуйте, — любезно улыбнулся я в ответ, тут же вскочив, чтобы помочь красавице закинуть сумку на полку. — Меня зовут Ален. А вас?

Ясное дело, на всякий пожарный я говорил по-французски — для меня это второй родной язык, и я с легкостью перехожу с русского на французский и обратно, не ощущая особой разницы.

Девушка сдержанно улыбнулась и кивнула, но ответила почему-то по-русски, хотя и с легким очаровательным акцентом.

— Очень приятно. Меня зовут Мари. Маша. Вы хорошо говорите по-французски, но вы ведь русский?

Как хотите, но это предположение, к тому же высказанное с французским акцентом, слегка меня обидело. Интересно, на мне, что, написано, что я русский? Во всем моем облике ни капли французского шарма?

Я откашлялся и слегка натянуто улыбнулся.

— Полагаю, могу принять это за комплимент? Как правило, русский человек славится широтой души и статью. Но вообще-то я полукровка: моя мама — русская, мой отец — француз. А вы? В вашем русском заметный акцент, но говорите вы легко, без напряга.

Я тут же отметил интересную особенность девушки Мари-Маши: слушая обращенную к ней реплику, она очаровательно наклоняла голову к правому плечу и слегка хмурила брови. Выслушав фразу до конца, тут же кивала, мимолетно улыбалась, словно радуясь тому, что все поняла, после чего давала ответ.

— Моя бабушка Агафья была русской, — произнесла она чуть дрогнувшим голосом и ностальгически вздохнула. — Боже мой, бабуля была моим самым родным и близким человеком! Мама вела светский образ жизни, и я ее почти не видела, отец умер еще до моего рождения… Так что с бабулей мы были самыми близкими подругами! Она говорила со мной только по-русски, и, уверяю вас, в детстве я разговаривала без малейшего акцента! Русский язык я начала немного забывать уже в юности, когда училась в лицее и общалась со сверстниками. К тому времени моя дорогая бабуля умерла. Царствие ей небесное!

Мари печально улыбнулась, быстро перекрестившись, спеша пояснить мне каждый свой жест.

— Бабуля всегда говорила «Царство небесное!» и крестилась, когда речь заходила о мертвых и когда мы с ней ходили на кладбище навещать могилу ее мамы, моей прабабушки Натали. И еще она часто просила прощения у бога за свои грехи: прости меня, Господи. А я каждый раз думала: «Господи, за что ты прощаешь мою бабулю? Она — лучшая на свете!»

Как хотите, а я был очарован: смотрел в серые глаза, в которых сквозили легкая грусть и усталость, на рисунок чуть припухлых губ, и мне хотелось обнять бедняжку Мари, нашептать ей прекрасных сказок, чтобы она ни о чем не заботилась, ни о чем не тосковала, а лишь улыбалась миру.

Сейчас я отдаю себе отчет в том, что, возможно, в моей мгновенной влюбленности присутствовала вина Веры Буниной — на фоне ее пошловатых манер и общего баскетбольного облика Мари выглядела хрупкой Дюймовочкой, под руку с которой хотелось улететь в синь неба.

Мы еще немного поболтали; я рассказал о моей любимой русской бабуле из-под Тамбова, и Мари тут же светло улыбнулась, а разговор несказанно оживился: каждый вспоминал лучшие моменты детства и бабушкины сказки. В какой-то момент грустинка моей соседки словно растаяла — она весело и беспечно улыбалась мне, а под конец тепло сжала руку.

— Спасибо, Ален! Я так давно ни с кем не вспоминала бабулю, а с вами… Ко мне будто вернулись силы и желание жить!

Увы, я не успел уточнить всего, что касалось мрачноватой фразы насчет вернувшегося желания жить — к этому моменту стюардессы стали разносить пассажирам обед. Мари в очередной раз неуловимо изменилась: словно сняла с лица маску теплого дружелюбия, улыбнулась мило, но неожиданно холодно кивнула и, пожелав приятного аппетита, принялась за трапезу. Мне не оставалось ничего, как сделать то же самое, хотя, если честно, голода я совершенно не ощущал.

По-быстрому покончив с едой, я терпеливо дождался, пока стюардесса принесет нам по чашечке кофе, судорожно обдумывая следующую подходящую тему для разговора. Сделав глоток, я развернулся к Мари и торопливо задал первый пришедший на ум вопрос:

— А вы любите кофе?

Мари по своему обыкновению кивнула.

— Кофе я люблю, — она тут же слегка нахмурилась и усмехнулась с ноткой тоски. — А вот чего я не люблю — так это собак! С детства. Когда мне было пять лет, меня укусила одна огромная псина.

Признаюсь, я опешил от столь неожиданного витка мысли — от кофе к кусачим собакам. Но Мари при всем при том была так очаровательна и мила, что я лишь улыбнулся.

— А вот я люблю собак — быть может, потому, что мне повезло и ни одна из них ни разу меня не укусила. К тому же эта моя поездка к отцу не простая, но с нагрузкой: он попросил привезти ему бездомного московского пса. Так что я лечу не один, а в компании славной дворняги по имени Билли. Дело в том, что…