Собрание сочинений: В 6 т. Том 2. Суперсыщик Калле Блумквист - Астрид Линдгрен

Фру Лисандер долго не раздумывала. Хотя не так-то легко с бухты-барахты принимать гостей… Ну да ладно, пусть живет в мансарде.

— И у тебя невероятно славная дочка, — добавил дядя Эйнар, ущипнув за щечку Еву Лотту.

— Ай, отстаньте! — воскликнула Ева Лотта. — Мне же больно!

— Этого я и добивался, — объявил дядя Эйнар.

— Само собой, добро пожаловать, — сказала фру Лисандер. — Сколько времени продлится твой отпуск?

— Ну, это еще не известно. Откровенно говоря, я хочу порвать с фирмой, где работаю. И подумываю, не податься ли мне за границу. В этой стране у людей нет будущего. Все топчется на одном и том же месте.

— И вовсе нет, — горячо возразила Ева Лотта. — Наша страна самая лучшая на свете!

Склонив голову набок, дядя Эйнар посмотрел на Еву Лотту.

— Как ты выросла, малютка Ева Лотта, — сказал он и тут же снова разразился своим напоминающим конское ржание смехом, который Ева Лотта уже возненавидела от всего сердца.

— Мальчики помогут тебе с вещами, — распорядилась фру Лисандер, кивнув в сторону дорожной сумки.

— Ну уж нет! Лучше я сам, — сказал дядя Эйнар.

В ту ночь Калле проснулся оттого, что комар укусил его в лоб. И раз уж он все равно не спал, мальчик счел, что, пожалуй, не мешает поглядеть, как некоторые негодяи и бандиты играют поблизости в свои преступные игры. Сначала он посмотрел в окно на Стургатан. Там было безлюдно и пустынно. Затем Калле, скрытый шторой, глянул украдкой в другое окно, выходящее в сад пекаря. Там, окруженный яблоневыми деревьями, стоял дом, погруженный в темноту и сон. Лишь в окошке мансарды горел свет. А на фоне шторы виднелась темная тень…

«Дядюшка Эйнар, какой же он дурак и как странно ведет себя», — подумал Калле.

Темная тень непрерывно двигалась по комнате: взад-вперед, взад-вперед. Должно быть, беспокойная натура этот дядюшка Эйнар.

«И чего он там мечется?» — снова подумал Калле, тут же прыгнув в свою уютную постель.

Уже в восемь часов утра в понедельник услыхал он лихой посвист Андерса под окном. У них троих — у Андерса, у него и у Евы Лотты — был один общий условный сигнал.

Калле быстро оделся. Его ожидал новый, прекрасный, увлекательный день — без забот, без хождения в школу и без всяких других обязанностей, кроме как поливать клубнику и следить, нет ли по соседству каких-нибудь тайных преступников. Но все это не требовало особенных усилий.

Стояла великолепная погода. Калле выпил стакан молока, съел бутерброд и рванул к двери, прежде чем мама успела изложить хотя бы половину всех заманчивых предложений, которые хотела преподнести ему вместе с завтраком.

Теперь осталось лишь выудить из дому Еву Лотту. По каким-то причинам Калле и Андерс считали не совсем приличным пойти и просто-напросто вызвать ее. Строго говоря, водиться с девчонкой было неприлично. Но тут уж ничего не поделаешь! Ева Лотта вносила веселье и радость. Она была не из тех, кто отступает, когда речь идет о какой-либо проказе. Она была такой же дерзкой, быстрой и ловкой, как любой мальчишка. А когда перестраивали водонапорную башню, она залезала на деревянные леса так же высоко, как Андерс и Калле. Когда же полицейский Бьёрк увидел их и велел, безопасности ради, немедленно убираться с крыши, она совершенно спокойно уселась на самый конец доски, где у кого угодно закружилась бы голова, и, смеясь, крикнула:

— Поднимайся наверх и забери нас отсюда!

Она, вероятно, и не подозревала, что полицейский Бьёрк поймает ее на слове! Однако Бьёрк был лучшим гимнастом в добровольном спортивном обществе города. И ему понадобилось всего лишь несколько секунд, чтобы забраться наверх к Еве Лотте.

— Попроси папу купить тебе лучше трапецию, — посоветовал он девочке. — Потому что если ты сверзишься с трапеции, у тебя, по крайней мере, останется какой-то шанс не сломать себе шею!

Затем, крепко обхватив Еву Лотту за талию, он спустился с ней вниз. Андерс и Калле тут же с видимой поспешностью слезли сами. С тех пор им очень нравился полицейский Бьёрк. И как уже говорилось, им нравилась также Ева Лотта, совершенно независимо от того, что оба они собирались жениться на ней.

— Храбрая, — одобрил девочку Андерс, — сказать такое полицейскому! Не многие девчонки способны на это. Да и не многие мальчишки тоже!

Ну, а в тот темный осенний вечер, когда они устроили «кошачий концерт» этому зловредному бухгалтеру, который так жестоко обращался со своей собакой… Ева Лотта, стоя под окнами, водила канифолью по нитке, продетой в иголку, до тех пор, пока бухгалтер не выскочил из дома и чуть не схватил ее на месте преступления. Но Ева Лотта быстро перепрыгнула через забор и исчезла в переулке Ботмансгренден[4], где ее ждали Андерс и Калле.

Нет, Ева Лотта была девчонкой что надо! В этом Андерс и Калле были абсолютно уверены. Андерс снова лихо свистнул в надежде, что его сигнал дойдет и до Евы Лотты. Так оно и случилось. Ева Лотта вышла из дома. Но в двух шагах за ее спиной вырос вдруг дядя Эйнар.

— А можно этому маленькому славному мальчику поиграть с вами? — спросил он.

Андерс и Калле смущенно посмотрели на него.

— Ну, например, в горелки? — заржал дядя Эйнар. — Я буду убегать от вас и петь: «Гори, гори ясно, чтобы не погасло!»

— Фи! — засмеялась Ева Лотта.

— А может, мы сходим посмотреть на развалины замка? — предложил дядя Эйнар. — Ведь они, верно, сохранились?

Да, конечно, развалины сохранились. Ведь это была самая большая достопримечательность города! Все туристы сначала обозревали их, а уже потом ходили смотреть роспись на сводчатом потолке местной церкви, хотя, разумеется, в городе появлялось не так уж много туристов.

Развалины находились на вершине холма и смотрели сверху вниз на маленький городок.

В стародавние времена некий могущественный вельможа построил этот замок, а потом мало-помалу по соседству с ним вырос и городок. Маленький городок по-прежнему жил и процветал, но от старинного замка остались лишь живописные развалины.

Калле, Андерс и Ева Лотта ничего не имели против того, чтобы посмотреть на развалины — одно из их излюбленных прибежищ. В старых залах можно было играть в прятки, а еще — защищать замок от якобы штурмующих его врагов.

Дядя Эйнар быстро шел по узкой тропке, извивающейся в сторону развалин. Калле, Андерс и Ева Лотта бежали сзади. Время от времени они бросали друг на друга затаенные взгляды и понимающе подмигивали.

— Я охотно дал бы ему ведерко и лопатку — пусть бы сидел где-нибудь один и играл сам с собой, — прошептал Андерс.

— Как бы не так, станет он играть один, жди! — сказал Калле. — Когда взрослые вобьют себе в голову, что будут играть с детьми, тут уж ничего не поделаешь, заруби себе на носу!

— Без развлечений они никак не могут — в этом все дело! — решила Ева Лотта. — Но раз уж он мамин кузен, придется с ним поиграть. А не то станет канючить…

Ева Лотта удовлетворенно фыркнула.

— А вдруг у него жутко длинный отпуск! — сказал Андерс. — Наплачемся тогда с ним!

— О, он, верно, скоро махнет за границу, — сказала Ева Лотта. — В этой стране ведь жить нельзя. Ты сам слышал, что он говорил.

— По мне, пусть катится, я плакать не буду, — заметил Калле.

Густые заросли шиповника вокруг развалин были усеяны цветами. Жужжали шмели. Казалось, воздух дрожит от жары. Но в развалинах царила прохлада. Дядя Эйнар одобрительным взглядом окинул окрестности.

— Жаль, что нельзя спуститься вниз, в подземелье, — сказал Андерс.

— Это еще почему? — удивился дядя Эйнар.

— Да там поставили толстенную дверь, — стал рассказывать Калле. — И она заперта на замок. Ясное дело, там внизу много всяких потайных ходов и погребков, там мокро и сыро, поэтому и не хотят, чтобы туда ходили. А ключ наверняка у бургомистра.

— Раньше многие падали там и ломали ноги, — объяснил Андерс. — А один малыш чуть не заблудился, так что теперь туда никому ходить нельзя. Очень жалко, ведь там можно бы здорово поразвлечься.

— А вам очень хочется спуститься вниз? — спросил дядя Эйнар. — Если хочется, я могу вам это устроить.

— А как? — спросила Ева Лотта.

— Вот так! — ответил дядя Эйнар, вытащив из кармана какую-то крошечную железку.

Он повозился немного с замком, и дверь тотчас же, скрипя, распахнулась.

Изумленные дети с нежностью смотрели то на дядю Эйнара, то на дверь. Колдовство, да и только.

— Как ты это сделал, дядюшка Эйнар? Можно мне посмотреть на эту штучку? — сгорая от любопытства, спросил Калле.

Дядя Эйнар снова вытащил из кармана маленький металлический предмет.

— Это… это отмычка? — спросил Калле.

— Молодец, догадался! — ответил дядя Эйнар.