Красавица и игрок (ЛП) - Мэдден-Миллз Ильза

Сильное и жадное желание захлестывает меня.

Я останавливаю наш танец и скольжу руками вверх по ее рукам к шее, наклоняя ее лицо вверх. Нужда пропитывает ее черты, глаза расширены, щеки раскраснелись.

Она не одна из тусовщиц Така, которые флиртуют со мной, чтобы быть милыми.

И я не ошибаюсь в ее сигналах.

Я не ожидал, что это (она) произойдет, но…

— Ты хочешь выбраться отсюда? — Спрашиваю я хриплым голосом. — Может, поиграем в какую-нибудь ролевую игру, а?

Она знает, что я имею в виду. Она. Я. Одна ночь.

Ее розовый язычок высовывается и проводит по пухлой нижней губе.

— Хорошо.

— Хорошо, — мурлыкаю я, когда мой большой палец касается ее рта.

Я беру ее руку в свою и сплетаю наши руки вместе. Мы движемся сквозь танцующих, пока мы не покидаем бальный зал. Снаружи фойе переполнено людьми, и мы проскальзываем мимо них, склонив головы. Я делаю это, чтобы меня не узнали; она, кажется, понимает.

С каждым шагом воздух разрежается, моя грудь сжимается. Я не уверен, потому ли это, что это импульсивное решение, о котором я, вероятно, пожалею завтра, или из-за нее. Мы заходим в лифт, и я нажимаю кнопку верхнего этажа, затем прижимаю ее к стене. Слова не кажутся необходимыми, когда я провожу носом по ее горлу. Она пахнет свежо и терпко, как яблоки, и я спешу, я не знаю эту девушку, даже ее имени, но мне все равно. Ничто не остановило тьму, даже алкоголь, но я погружусь в красивую женщину, чтобы принести забвение.

Она смотрит на меня.

— Я… я обычно не…

Я останавливаю ее, приложив палец к ее губам.

— Я собираюсь поцеловать тебя. Это нормально?

Она кивает.

Я наклоняю свой рот к ее, наше дыхание смешивается, когда я раздвигаю ее губы. Она тает рядом со мной. Дрожь пробегает по мне, когда вожделение, давно накопившееся и голодное, стремится вырваться на волю, раздавить ее подо мной. Я пока сдерживаюсь и изучаю ее рот, его форму, впадины и впадины. У нее перехватывает дыхание, когда я прикусываю ее нижнюю губу зубами, а затем нежно целую. Я двигаюсь от ее щеки к уху, прикусывая зубами мочку.

— Обычно я тоже этого не делаю, — выдыхаю я.

Позже она берет у меня карточку и открывает мою дверь. Мы заходим в номер и останавливаемся в фойе, когда она осматривает пентхаус, который я забронировал. Декор в основном белый, а в гостиной горит низкопрофильный черный газовый камин. Из окон открывается великолепный вид на Манхэттен, куда она и дрейфует, но мой взгляд устремляется на кухню… к бутылке виски.

Я предлагаю ей выпить, а она отказывается. Я наливаю себе стакан; затем мы идем в хозяйскую спальню, где на тумбочке уже стоит пустая бутылка. Так был прав насчет того, что я любитель выпить. В течение многих лет я ставил перед собой высокие цели, изучал, как стать отличным лидером и квотербеком своей команды, доводил свое тело до предела с помощью тренировок, правильно питался, редко употреблял алкоголь. Для меня это была игра, ради которой я жил. Я выиграл три Суперкубка подряд.

Посмотри на меня сейчас.

Наступает момент ясности, мой разум спорит, было ли хорошей идеей привести сюда девушку. Я предполагал встретиться с родителями Уитни завтра…

Я отбрасываю эту мысль прочь.

Она одаривает меня душераздирающей улыбкой и делает пируэт перед окном, а набедренная повязка вздымается вокруг нее. Она повторяет свою цитату, на этот раз правильно, а затем со смехом признает, что больше ничего не знает. Я говорю ей, что научу ее всем своим любимым. Я допиваю свой напиток, затем еще один. Время течет быстро, но медленно, пока она порхает по комнате. Она говорит, рассказывает мне разные вещи, может быть, свое имя, и я впитываю ее, ее грациозную походку, то, как изгибаются ее нежные губы, когда она улыбается.

Прислонившись к стене, чтобы не упасть, я нахожу музыку на своем телефоне, какую-то медленную попсовую песню.

— Ты невероятна, — шепчу я ей на ухо, когда она скользит ко мне.

Как я попал сюда, к тебе? Как ты меня нашла?

Обхватив друг друга руками, мы раскачиваемся, пока она поет вместе с песней Savage Garden I Knew I Loved You. У нее богатый голос, каждая нота совершенная и чистая. Она хороша. Или, может быть, я просто разбит, и все звучит хорошо. Когда песня заканчивается, наступает тишина, когда мы смотрим друг на друга.

Воздух сгущается.

Я привел ее сюда, но она может выйти за эту дверь.

С этой мыслью я переплетаю наши пальцы вместе, опускаю лицо к ее шее и глубоко вдыхаю, это место — моя вторая любимая черта женщины. Я собственнически кладу руки на ее ключицы, мой большой палец касается гусиной кожи на ее коже.

— Пришло время игры. Ты остаешься, принцесса?

— Да. — Ее взгляд тверд и уверен.

Это все, что мне нужно, когда я пытаюсь снять с нее костюм, но мои пальцы не знают, где все защелки и пуговицы есть, и она делает это для меня, быстро, сбрасывая топ на пол, затем плавки бикини, обнажая белые кружевные стринги. Сидя на кровати, она расстегивает свои зеленые ботинки, дергая за шнурки. Она распускает волосы, локоны из косы рассыпаются по ее плечам. У меня пересыхает во рту, когда она встает беззастенчиво передо мной. Никакой застенчивости. Никаких претензий. Она пышная и декадентская, ее сиськи тяжелые, соски розово-красные. Изгиб ее талии уступает место полным бедрам и длинным ногам. Ее пальцы ног окрашены в мерцающий золотой цвет…

Мои мысли останавливаются, когда она сбрасывает одеяло и плед на пол, оставляя простыню и подушки на кровати.

Мой адреналин резко возрастает. Мы делаем это. Я делаю это.

— Иди ко мне, — мягко требую я.

Она подходит и снимает с меня пиджак затем бросает его на стул. Она развязывает мой галстук, пока я рву пуговицы на моей рубашке. Они летят через всю комнату. Мои штаны следующие, мы оба боремся за молнию, пока наши дыхания смешиваются. Я стягиваю с себя нижнее белье, и она берет мою длину в свои руки.

Долгий гортанный звук вырывается из моей груди, когда наши тела падают на кровать.

Я подавляю боль в колене и сажаю его в клетку под собой. Она выглядит хрупкой и уязвимой, и моя кровь кипит, альфа во мне поднимается, чтобы защитить ее. Я ловлю взгляд ее сапфировых глаз, и что-то в них кажется мне до жути знакомым. Тень боли.

Я мягко прижимаюсь своим носом к ее носу, затем дарю ей нежные поцелуи, когда наши ароматы смешиваются, мой виски с ее сладостью. Я говорю ей, что она идеальна, что со мной она в безопасности, что она моя.

— И я собираюсь тебя съесть, — мурлыкаю я.

— Ронан… — Она запускает руки в мои волосы, дергая за кончики и притягивая меня вниз для влажного, открытого поцелуя, который становится безумным. Моя рука обхватывает одну грудь, когда я втягиваю другой сосок в рот. Я двигаюсь между ними, моя тень скользит по ее нежной коже. На вкус она как… не знаю… радость.

Я покрываю поцелуями ее тело, мои руки следуют за ней. Я касаюсь изгиба ее талии, внутренней поверхности бедра, затем я возле ее центра. Я облизываю нирвану там, мои руки сжимаются на ее бедрах, пока я наслаждаюсь.

Застонав, она тянет меня за волосы, и я поднимаюсь.

Неожиданная вспышка разъединения поражает, почти душит желание, когда цепь вокруг моей шеи, на которой обручальное кольцо Уитни, раскачивается между нами, сверкая. Я прижимаю кольцо к спине, когда чувство вины захлестывает меня.

В моей голове мелькает темная дорога, царапающий звук дворников на лобовом стекле, звон града, ветер, бьющий по машине. Я должен был обратить больше внимания на шторм и сбавить скорость, выбрать другую дорогу, настоять, чтобы она пристегнула ремень безопасности — черт, как я это пропустил? Она ненавидела его пристегивать, единственное правило, которому она отказывалась следовать, а я не обращал внимания; затем в мост ударила молния и у меня перехватило дыхание. Нет.

Я не хочу думать об этом.

Не здесь. Не сейчас.

Я отбрасываю боль от этих воспоминаний; я пытаюсь, даже когда надеваю презерватив. Я проскальзываю внутрь нее, как будто домой, первобытный рев, исходящий из глубины моей груди. Я смотрю на красавицу в своей постели, и, наконец, она — единственное, что я вижу в своей голове.