Конфетти - Фанни Табунщикова

Довольно скоро семья переехала вУручье, но уже без меня- из-за болезни сердца меня отправили в Москву, к дедушке и бабушке.

Папа не интересовался особо бытовыми делами, не ловчил (для себя). Когда ему давали квартиру в Уручье, он сказал, что в семье три человека (а я считалась членом его семьи, хотя и не жила вместе), и папа получил ОДНОКОМНАТНУЮ квартиру.

Маме пришлось взяться за дело самой, и квартиру дали на всех, «ДВУШКУ».

Папа был страстным, азартным грибник ом. За Памятником, напротив Училища, было море белых.

Когда хотелось подосиновиков, мы с ним ездили на 13 километр. Однажды, возвращаясь из санатория, папа гулял по опушке, пока водитель чинил автобус, и набрёл на поляну, усыпанную грибами. Страшно довольный, он привёз домой набитый подосиновиками чехол от чемодана.

Папа очень любил книгу Гашека о Швейке, часто цитировал «перлы» из неё.

На аккордеоне он играл замечательно, любил и понимал музыку, был душой всех компаний:

Напротив памятника – Минское ВИЗРУ

Минское ВИЗРУ

Уручье, Минск, наш дом справа

Наш двор. Наш подъезд слева

Папа часто играл песню из фильма «Небесный тихоход» – её очень любила мама.

Незадолго до болезни мамы папа повёз нас в Лепель. Там он жил в санатории, а нам снял комнату в избе. Мы много катались по озеру на лодке, один раз удочкой поймали окуня, которого нагло стащил хозяйский кот. Поймали ежа – он жил у нас в коробке с сеном. Папа научил меня плавать, а Вова боялся глубины.

Пришла беда-мама заболела раком желудка. В то время заговорили о новом «чудодейственном» лекарстве от рака «Круцин». Позже выяснилось, что эффект от него был временным. Дедушка умудрился его достать, и счастливый папа повёз лекарство из Москвы в Минск. Лет через десять папу вёз тот же минский таксист и очень расстроился, узнав, что мама не выжила.

«Я всем родным рассказывал, как молодой полковник вёз своей жене жизнь», – сказал он.

Но не привёз….

Папа после войны

Не помогла маме и операция – через год пошли метастазы. Сердце у неё было крепкое, и болезнь буквально съела её. Незадолго до конца она сказала папе: «Слава Богу, сердце сдаёт.»

За несколько дней до смерти мама захотела поговорить с бабушкой Розой, наверное, обо мне, но бабушка приехать не успела – мама умерла в ту ночь, когда бабушка ехала в Минск.

Маме было 39 лет…

В свои 42 года папа остался вдовцом с семилетним Вовой на руках. Перед этим он полгода ухаживал за мамой, сам делал ей уколы морфия.

В ту ночь папа от горя выл и катался по полу (воспоминания Вовы).

В дальнейшем папа держал себя в руках, и вынес своё горе достойно.

Сначала папе помогала тёща, Лидия Александровна Смирнова. Но вскоре папа отправил её домой в Караганду вместе с её дочерью Галиной, вернувшейся из Болгарии с годовалым сыном после развода.

Причина была проста- баба Лида настаивала, чтобы папа женился на Галине, которая была лишь на несколько лет старше меня.

Какое-то время папа выкручивался сам. Их с Вовой в Городке называли «Два холостяка». Через полгода, летом, папа повёз нас с Вовой в Одессу. Жили мы там в халупе, но недалеко от моря, а питались по курсовкам. Встречались там с Витей, его женой Аллой и их годовалой Маринкой. Даже были в гостях у Витиной мамы, Нины Ивановны.

К сожалению, сближения папы с Витей не произошло.

Витя уговорил меня отрезать «крысиные хвосты», которые гордо именовались косичками (чему я была очень рада), за что меня чуть не отлупила потом баба Роза.

В Городке их звали «два холостяка»

Почти всё время мы проводили на пляже. Вова научился плавать!

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Владимир Броудо. История моей семьи. 154 стр. Издательство Bookvika, Москва, 2013 год. ID 4003792. Заказать можно у автора E-mail: [битая ссылка] [email protected] Многие россияне утратили многие родственные связи, чувство принадлежности к своей большой семье, ответственности перед ней, в целом к своему народу, нации, во многом превратясь в,,Иванов, не помнящих родства,,. Я считаю, что восстановление истории каждой российской семьи имеет неоценимое значение для осознания гордости за своих предков, для того, чтобы учиться на их ошибках, а не проходить все снова и снова. Человек должен чувствовать свою причастность к истории человечества. Только в этом случае человек может жить осознанно, в любви к своей семье и сочувствии к другим. Дождь шел миллион лет назад и будет идти через миллион лет. Солнце светило и будет светить. А человек жив только когда счастлив в семье. И потом. Если его помнят…

2

Наше Уручье и Девятый километр, или бывших минчан не бывает. Под общей редакцией Владимира Броудо (Арсения Одуорб), 173 стр. Издательство Bookvika, Москва, 2014 год. ISBN 978—5—8853—4363—3 Заказ на сайте интернет-магазина: [битая ссылка] http://shop.bookvika.ru/catalog/product/id/4062137 В сборник рассказов «Наше Уручье и Девятый километр, или бывших минчан не бывает» под общей редакцией Арсения Одуорба (Владимира Броудо) вошли произведения Ольги Неверовой, Сергея Яновского, Вадима Исаева, Николая Зеньковича и Арсения Одуорба. Все произведения наполнены яркой, проникновенной любовью к военным городкам «Уручье» и «Девятый километр», их яркой истории, жителям, коллегам, сослуживцам, однокурсникам по Минскому Высшему Инженерному Зенитному ракетному училищу и родной стране.

3

С любовью о военном городке Уручье и Девятый километр (краткий экскурс в прошлое и настоящее) Составитель Владимир Броудо (Арсений Одуорб), 91 стр. Издательство Bookvika, Москва, 2014 год ISBN 978—5—8853—4371—8 Заказ [битая ссылка] http://shop.bookvika.ru/catalog/product/id/4062324 Дополнение исторической направленности к художественной книге «Наше Уручье и девятый километр» (сборник рассказов, под общей редакцией Владимира Броудо (Арсения Одуорб)

4

В связи с необходимостью лечения Ляля жила у дедушки и бабушки в Москве, а Вова – с отцом в Минске (прим. ред. В. Броудо)

5

Медицинский санитарный батальон

6

И. М. Броудо с 1945 г. служил начальником Красногорского военного госпиталя

7

При советской власти «инженер» было намного круче, чем сейчас «бизнесмен»

8

На копейку до революции 1917 г. можно было купить три килограмма ржи, на рубль – корову или лошадь.

9

Раньше это была подмосковная глухомань