Двое из будущего. 1901 -… - Максим Валерьевич Казакевич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Нормальные колеса, — возразил Валентин. — Как у всех велосипедов. А что не так?
И я доходчиво объяснил своему работнику, что велосипедные слики хороши только на ровной и шершавой поверхности, на таких как асфальт. И то, только до тех пор, пока эта поверхность сухая и чистая. Небольшой песок или мусор на пути и все — при неверном движении твой железный конь скидывает тебя со своей спины и сам ложится на тебя сверху. Здесь нужен протектор! Хоть совсем небольшой, но он просто необходим. А это значит, что нам не отвертеться от экспериментов с резиной.
— А с подшипниками тогда как быть?
— А что с ними не так?
— Дык, я их купил только вместе с колесами в придачу. Можно и дальше покупать, но больно уж дорого получается. Все из-за границы к нам привозят.
— Неужто у нас никто не делает?
— Делают, как не делать. Но только мало совсем и только для себя. И шарики все равно приходится, как вы говорите, за бугром брать.
Я задумчиво почесал висок. Сколько там на один велосипед надо подшипников — пять? Семь? Или сколько? Не важно, главное понятно — этот хай-тек нынешней эпохи обойдется нам в весьма кругленькую сумму. Особенно ежели мы станем производить велосипеды в хороших объемах. А ведь в будущем мы планируем сделать мотоцикл с его двигателем и коробкой. А уж там-то счет подшипникам уж точно перевалит за пару десятков. А это значит…, а это значит, что нам надо как-то выкручиваться. Неохота зависеть от иностранцев в поставках любых запчастей, тем более таких важных. Неужели придется налаживать производство и этой весьма нужной детали?
— Ладно, Валентин, тащи этого монстра обратно — его доделывать надо. Главное вес убавьте. Понял?
— Хорошо, — кивнул мой бесценный работник. — А бабский велосипед делать?
— Делайте. Но, прошу тебя, Валентин, не берись сам за сварку. Ладно? У нас есть обученный человек, мы ему за это хорошие деньги платим, вот пусть он и набивает руку и набирается опыта. А ты свой талант и время на это дело не расходуй.
Валентин улыбнулся. Польстили ему мои слова. И он, развернув велосипед, горделиво вышел на улицу.
Во второй половине дня я сбежал из дома. Маринка после душа со скуки полезла на стену и попыталась втянуть меня в свои женские рассуждения об устройстве будущего быта. Где нам стоит сделать детскую комнату, какую кроватку купить, какие обои поклеить и как мы назовем маленького, если он окажется мальчиком. Про имя девочки у нее почему-то таких вопросов не возникало. А я, стоически выдержав целый час мозгополосканий, улучил момент и позвонил в офис. И с радостью услышал ответное «алло» Попова — нашего генерального и гениального директора. И, поболтав с ним пару минут, я сообщил Маринке, что мне надо срочно убегать. Дела не ждут.
Под наш офис мы определили левое крыло здания. Два этажа, несколько десятков кабинетов и высокий общий холл, на потолке которого угрожающе свесилась хрустальная электрическая люстра. В здании еще велись отделочные работы, туда-сюда шныряли озабоченные мастеровые, строительный мусор тут и там возлежал кучами.
Мой и по совместительству Мишкин кабинет находился в самом шикарном месте, в торце крыла на втором этаже, из окна которого открывался удивительно красивый вид на центральный Петербург. Так же с моего места прекрасно просматривался кабинет нашего главного банкира Андрея Григорьевича Моллера, что находился в правом крыле зеркально нашему.
Попов сам зашел ко мне, предварительно постучав.
— Здравствуйте, Василий Иванович, — как-то кисло поздоровался он.
— И тебе наш пламенный привет, Сергей Сергеич, — ответил я и протянул руку для рукопожатия. — Чего такой грустный? Похмелье?
— Да ну к черту, какое похмелье, — отмахнулся он, с гримасой страдания усаживаясь в кресло. — Зуб болит, мочи нет. Второй день донимает, дергает так, словно шилом у меня в зубах черти ковыряются. Устал совсем, вторую ночь не сплю.
— А чего к дантисту не идешь?
— Упаси Бог к этим живодерам идти, — воскликнул Попов, — только и умеют как зубы драть. Я лучше к зубному врачу. Те хоть вылечить попробуют. Говорят, что они теперь сверлят зубы, удаляют всю гниль, а потом цементом заделывают. Может с эфиром мне все сделают, а то мне сильно уж не нравиться когда мне в зубах ковыряются.
Я не особо понял разницы между дантистом и зубным врачом, но если наш генеральный говорит, что так лучше, значит так оно и есть. Я здесь хоть уже и два с лишним года, но до сих пор кое-каких мелочей не знаю.
— Ну да, так будет лучше, — согласился я. — Только ты перед походом водки побольше выпей, а то замучают.
— Да я и так все время коньяком полоскаю. Но только не очень помогает…
Что ж, в этом деле я Попову не помощник. Хорошо было в нашу эпоху с обезболивающими средствами. Сделали тебе укольчик и сидишь довольный, только слюну сглатываешь. Не то, что сейчас. Я, по правде сказать, глядя на Попова, содрогнулся, едва только представил, что и мне когда-нибудь придется пройти через подобную экзекуцию. От одной только мысли об этом у меня свело челюсти.
От дурных размышлений меня отвлек Попов, достав из внутреннего кармана серебряную фляжку и глотнув душистого коньяка. Безрадостно прополоскав больной зуб и сглотнув, он спросил:
— А вы что-то от меня хотели?
— Ну да…, — протянул я задумчиво. — Мне сегодня Валентин велосипед домой притащил.
— Ого! Да когда ж он успел? — изумился генеральный. — Вчера же еще ничего не было готово.
— Да он вчера же и сделал все. И сварил сам и собрал. А сегодня ко мне домой заявился со своим чудовищем.
— Почему же чудовищем?
— Тяжелый очень. Сергей Сергеич, надо бы придумать как его облегчить.
Он кивнул согласно:
— Сделаем. Придумаем что-нибудь.
— И с колесами надо что-то решить.
— А с ними что не так?
И я подробно изложил ему свое видение. Попов внимательно меня выслушал, принял к сведению замечания, кое-какие мысли списал в блокнотик. А когда я затронул тему подшипников, то он лишь печально вздохнул, показав мне свое категорическое согласие.
— Да, исходя из того, что мы собираемся делать, нам как воздух будут нужны подшипники. А где их брать? Опять за границей?
— Да, Сергей Сергеич. Опять за границей. Но это только на первых порах, а вообще, я тут подумал, что нам надо бы свое производство открыть. Хоть и будет это дело весьма затратное, но
