Во имя любви: Жертвоприношение - Мануэл Карлус

Она с нежностью взглянула на Эдуарду. Та, почувствовав материнский взгляд, обернулась.

– Знаешь, о чем я мечтаю? – спросила она. – Я загадала желание, чтобы мы вернулись сюда втроем: я, Марселу и наш малыш. Мы ведь оба хотим сына. Ты знаешь?

Элена еще теснее прижала к себе свою девочку и от души пожелала, чтобы все мечты ее сбывались.

– А для себя ты что пожелаешь? – спросила Эдуарда.

– Ничего. Мне остается благодарить судьбу за то, что у меня есть. Единственное, чего я желаю, это чтобы ты была счастлива, и ты будешь счастлива, потому что материнские желания исполняются всегда!

Они вышли у Риальто и не спеша направились к Сан-Марко, любуясь сказочными дворцами. Убегающий влево канал поманил их загадками и тайнами, и они двинулись вдоль него, поеживаясь от зябкой сырости, неразлучной спутницы узких улочек. Вот готическая церквушка, вот мостик, а вот фигура Мадонны на углу, маленький магазинчик, почта…

– Мне надо позвонить, – спохватилась Эдуарда.

Элена только вздохнула и осталась ждать дочку, облокотившись на узорчатую решетку парапета. Мягко колыхалась вода, и бледные солнечные блики бежали и бежали по потемневшим стенам. Элена не пыталась прочитать в зеленых водах руны своего будущего, она была счастлива настоящим.

Глава 2

Арналду подошел к столу, собираясь сесть за завтрак, как вдруг зазвонил телефон. А-а, это опять милочка Эдуарда беспокоится о Марселу. Сын уже в офисе. Сейчас он их соединит.

Услышав в ответ «Спасибо, папочка», Арналду улыбнулся. Он относился к будущей невестке куда снисходительнее жены. Если честно признаться, то Бранка просто кипела при каждом звонке Эдуарды, а та звонила по два-три раза в день.

– Стоило тратить кучу денег и ехать в Италию, чтобы и самой не отдыхать, и мальчику не дать погулять напоследок! – возмущалась Бранка, и ее темные, густо подведенные черным глаза пламенели.

В своем доме эта матрона с пламенными глазами была полновластной хозяйкой. Муж и трое детей послушно ходили у нее по струнке. Но восхищалась, баловала и обожала она только своего первенца – Марселу. Ни на Милену, среднюю, ни на Леонарду, младшего, особого внимания она не обращала. Леу вообще был нежеланным ребенком, она считала, что вполне достаточно иметь двоих детей – мальчика и девочку. Для нее он был несчастной случайностью, и она старалась не баловать его своим вниманием.

Теперь младшие дети расплачивались с ней за пренебрежение – Милена холодно дерзила, Леу, страдая, молчал. Зато Марселу делал все, что хотел, не сомневаясь в поддержке и одобрении родителей. И родители его одобряли. Хотя в душе…

Бранке решительно не нравилась ее будущая невестка. Она никак не могла смириться с тем, что худосочная капризная девица станет женой ее Марселу. Красавца! Умницы! Каких детей родит ему эта маргаритка? Бранке хотелось иметь внуков-крепышей, которые бы твердо стояли на земле и знали, чего они хотят от жизни.

На сегодняшний день семейство Моту было одним из самых богатых в Рио. Разбогатело оно на строительных подрядах. У их строительно-инженерной фирмы заказчики были во всех концах Бразилии. И каких только не было заказов: муниципалисты заказывали планировку бедных кварталов, богатые подрядчики – планировку элитных домов, сама фирма искала деньги под разбивку парков и ландшафтные работы в зонах отдыха. Талантливые архитекторы, которых привлек Арналду, всегда находили необыкновенно удачные и современные решения как для городских условий, так и для сельской местности. Работа кипела, и Марселу был правой рукой отца. Тот и представить себе не мог, что бы он делал без помощи сына, без его советов, энергии, деловой сметки.

Бранка гордилась своим первенцем. И хотела для него совсем другой жены – энергичной, яркой, предприимчивой. Какой когда-то была сама.

Бранка не забыла своего прошлого и не стыдилась его. Она родилась в самом бедном квартале Рио и до четырнадцати лет не знала, что такое бутерброд с сыром. Зато хорошо знала, с каким трудом добывается простой кусок хлеба и как без него не сладко. Отдых она дала себе только сейчас, а так, сколько себя помнила, работала не покладая рук. Сначала нянькой при младших братишках и сестренках, потом судомойкой, из судомоек перешла в подавальщицы. Красотой и сметкой Бог не обидел, вот и присушила студентика Политехнического, что ходил к ним в кафе обедать и ужинать. Студентик тогда особых надежд не подавал и учился-то всего на втором курсе. Ну а будь постарше, не женился бы. Во всяком случае, он принадлежал к совершенно другому социальному слою, и для Бранки такой брак был немалой удачей. Потом она перешла работать в ателье высокой моды и там подавала кофе клиентам. Рассказы о своей молодости она обычно начинала с ателье…

Когда Арналду окончил университет, у него умер дядюшка, оставив ему небольшое наследство. Проживай они эти денежки, их хватило бы ненадолго, но они открыли строительную контору. И благодаря познаниям Арналду и энергии Бранки дела в ней пошли в гору. Вот о такой же энергичной жене-помощнице и мечтала Бранка для сына.

Лаурита, дочка ее давних друзей Мег и Тражану, ей нравилась куда больше. Деятельная, целеустремленная, она никому не давала спуску и ничего не собиралась упускать. Когда у Марселу с Лаурой начался роман, Бранка смотрела на него одобрительно. Она не сомневалась, что молодые люди скоро поженятся. Но прошло целых два года, восторги первой близости миновали. Лаура привязалась к Марселу, а Марселу к ней охладел.

Хорошо еще, что Мег и Тражану оказались людьми современными и посмотрели на роман дочери сквозь пальцы, а то ведь между ними и семейством Моту могла бы пробежать черная кошка. Правда, это был не первый роман Лауры, но тем более было обидно, что он окончился неудачей.

Бранка сочувствовала Лауре и ничего не имела против, если бы она воспользовалась отсутствием Эдуарды и вернула себе Марселу. Потому ее так и злили звонки из Венеции.

Вчера, когда Эдуарда позвонила в час ночи, Марселу уже спал, а они все сидели за ужином, вернувшись после концерта. Сидела с ними и Лаура. После звонка Эдуарды Лаура вышла из столовой. Бранка поняла, куда она отправилась, и от души пожелала ей успеха.

Держа в руках бокал с вином, Лаура задумчиво поднялась на второй этаж. Здесь все было так знакомо… Вторая дверь направо – спальня Марселу. Но открылась дверь слева, и из нее выглянул Леу. Лаура не обратила на юношу ни малейшего внимания. Она знала, чувствовала, что нравится Леу, и в другое время, может быть, перекинулась бы с ним парой слов, но сейчас ей было не до него, ей был нужен Марселу. А он крепко спал.

Лаура присела на кровать и принялась ласково поглаживать лицо, шею, грудь спящего. Ей хотелось, чтобы Марселу проснулся, обнял ее покрепче, она забралась бы к нему в постель и им опять было бы так хорошо, как уже не раз бывало. Она не могла понять, почему надо отказывать себе в таких простых естественных удовольствиях? И что этим удовольствиям может помешать?