Во имя любви: Жертвоприношение - Мануэл Карлус

Наутро посыльный принес две розы, чайную Эдуарде, алую – Элене, и записку: «Жду вас в саду «Казанова». Атилиу».

– Как это любезно с его стороны, как мило! – восхитилась Элена.

– Я не пойду. Мне нужно собирать чемодан, – сказала Эдуарда. – Извинись за меня. Из-за вчерашних спагетти полетела вся моя диета. Я не могу позволить себе второй день обжорства.

Элена не настаивала. Перед уходом она нежно поцеловала дочь и в последний раз взглянула на себя в зеркало: брюки ее стройнили, золотистый костюм гармонировал с золотистым цветом кожи, оттеняя темные волосы и глаза, а темно-красная роза, которую она держала в руках, была точь-в-точь, как ее рот. Элена улыбнулась своему отражению и мягко двинулась к выходу. Улетали они во второй половине дня, впереди еще было немало времени.

Сад «Казанова» чаровал взгляд зеленью, газоном, чудесными оранжерейными цветами. Элена шла между темно-зеленых шпалер и казалась чудесным лучом солнца. Атилиу уже сидел возле фонтана и потягивал сок. Он был приветлив, доброжелателен и не слишком разговорчив. На этот раз неразговорчива была и Элена. Наверное, виной тому было дуновение разлуки.

– Теперь к именам Казановы, Вагнера и Пруста, которые сидели в этом саду, прибавится имя Элены Виану, – со свойственной ему любезностью пошутил Атилиу.

– Я не тщеславна, – мягко улыбнулась в ответ Элена, – и никогда не стремилась встать в один ряд со знаменитостями.

– Пойдемте простимся с Венецией, – предложил Атилиу, когда они допили свои бокалы с вином.

И они опять бродили по городу, любуясь зеркалами каналов и темными, одетыми вековой патиной замками, похожими на миражи или грезы сонной зеленоватой воды.

На вокзал они приехали чуть пораньше, потому что Элене хотелось посмотреть, что же представляет собой Восточный экспресс. И Атилиу провел настоящую экскурсию: они посидели в музыкальном салоне, заглянули в ресторан, осмотрели купе. Элена оценила комфорт прославленного поезда.

– Я ведь предлагала Эдуарде отправиться в свадебное путешествие на этом экспрессе, – сказала Элена. – Но она мне ответила: это слишком долго…

– Молодые всегда торопятся, – снисходительно заключил Атилиу.

– А торопиться должны мы! У нас куда меньше времени.

Глядя сверху вниз на доверчиво обращенное к нему лицо Элены, Атилиу внезапно сказал:

– Из Венеции всегда увозишь с собой новые ощущения, которых раньше не было. Поэтому я всегда и возвращаюсь сюда, хочу почувствовать себя богаче.

– А на этот раз вы стали богаче? – поинтересовалась она.

– Я стал миллионером, – проникновенно произнес Атилиу.

Именно эту фразу, сказанную так тепло и с таким чувством, вспоминала Элена, возвращаясь в гостиницу. И еще то, что он сказал ей, уже стоя на подножке:

– Мы не прощаемся. Через две недели увидимся в Рио. Из всех моих поездок в Венецию эта мне понравилась больше всех.

Элена была согласна: эта поездка оказалась еще чудеснее, чем та, первая, незабвенная…

Взгляд ее привлекли яркие глянцевые открытки, и она купила важного венецианского льва на фоне знаменитой лагуны. Присела за столик маленького кафе, попросила мороженое и написала несколько ласковых слов малышке Сандре.

Ничего, что они опередят открытку. Ту, что она послала из Рима, крестница наверняка уже получила, а эта пусть ее порадует чуть позже. Все дети так любят получать письма, подарки.

Неужели завтра с утра они уже будут в Рио? Просто не верится! И сколько еще предстоит свадебных хлопот!

Элена опустила открытку в ближайший почтовый ящик и зашагала скорым деловым шагом. Отпуск кончился, она уже совершила перелет.

Глава 4

Сандра вбежала в комнату с нарядной открыткой. Только что она протанцевала перед почтальоном танец и получила первое в своей жизни настоящее письмо. Глазенки ее светились от счастья.

– Мама! Прочитай! – закричала она.

Лидия мельком взглянула на открытку и сразу определила: от Элены. Как всегда, у нее было хлопот полон рот, не до чтения.

– Поднимись к отцу! Он прочитает! – распорядилась она.

Сандра вприпрыжку побежала вверх по лестнице.

– А что ты ищешь в маминой сумке? – заинтересовалась она.

– Мне нужны кое-какие квитанции, – промямлил Орестес, чувствуя себя пойманным на месте преступления. – Только не говори маме, она не любит, когда я что-нибудь забываю.

– Ладно, – охотно согласилась Сандра, она терпеть не могла, когда родители ссорились, а они, к сожалению, делали это довольно часто, вернее, мама ругала папу, а Сандра ему сочувствовала от души: ведь папа такой хороший! – Смотри, какую я получила открытку. Прочитай!

Орестес взял открытку, и глаза у него засияли, как у Сандры. Если бы она предназначалась ему, он был бы на седьмом небе от счастья и позабыл бы обо всех своих неприятностях. Но он рад был и за Сандру.

– Красота какая! Из Рима! – восхитился он. – Ну слушай: «Сандринья, мы с твоей сестрой в Риме. Это очень красивый город. Когда-нибудь и ты его тоже увидишь. Я купила тебе очень красивое платье, ты наденешь его на свадьбу Эдуарды. Шелковое, с кружевами, тебе понравится. Целую и скучаю, тетя Элена».

Сандринья запрыгала на одной ножке и запела:

– Новое платье! Новое платье!

А Орестес снова погрузился в печальные раздумья. Он так и не знал, что же ему все-таки делать. Он все ждал, что Эдуарда пригласит его на свадьбу. Не только пригласит, но и скажет:

– Папа! Ты поведешь меня к алтарю!

Узнав о свадьбе, Орестес не сомневался, что именно так оно и будет. Свадьба бывает у людей раз в жизни, и перед этим торжественным событием отступают все размолвки и недовольства.

Однако шло время, а Эдуарда молчала. Она даже не сообщила отцу, какие в ее жизни готовятся перемены. А он ждал, по-прежнему ждал. И даже заказал себе дорогой костюм, чтобы было в чем сопровождать дочь в церковь, хотя в доме с деньгами было не густо. Вернее, у Орестеса не было собственных денег, он ведь опять был без работы, и он потратил деньги Лидии. Деньги, которые она дала ему, чтобы заплатить за электричество. Срок оплаты уже прошел, нужно было срочно выкручиваться! С электрокомпанией шутки плохи!

Открытка от Элены навела его на мысль. Он ласково погладил Сандру по головке и торопливо спустился вниз.

Думал ли он когда-нибудь, что отношения его со старшей дочкой Эдуардой, девочкой, рождения которой он и не заметил, станут для него когда-нибудь такой проблемой?

Развод отрезвил его, заставил задуматься. Тогда он сумел взять себя в руки и справиться с пагубной привычкой выпивать. Вот только в Рио оставаться ему не хотелось, и он уехал в Нитерой, чудесный город на другом конце залива, соединенный с Рио потрясающим мостом, настоящим чудом техники.